От метафизики не убежать. Физика (та, что в Аристотелевском смысле) говорит о своём позитивном знании громко. Даже и не говорит, а вещает: - "Молекулы, атомы, железы, инстинкты, денежные знаки...". Зато метафизика шепчет на ухо тихо, но упёрто: - "Тайна, боль, смерть, совесть, иная жизнь...".
Почему циничные современные дети на выпускных балах слёзы льют? Почему? Потому что смерть это. Выпускной, в смысле. Смерть. Один из её бытовых подвидов. Это расставание, одетое в обряд.
Вальс, цветы, музыка. "Когда уйдём со школьного двора..." Это аналог погребения, прощания, ухода в иную жизнь и иной мiр. Это необратимость, неумолимый выход из реки, в которую уже второй раз не вступишь.
А ведь что такое погребение? Это тоже расставание, одетое в обряд. Цветы, слёзы, торжественные речи в том состоянии, когда в зобу дыхание спёрло. "Прощайте. Спасибо вам за всё. Мы вас никогда не забудем".
И - таинство всепрощения, точь-в-точь как перед гробом. Мертвым ведь всё прощают. В общем - "Простите нас!" - "Бог простит, и вы нас простите". Кому знаком великопостный чин прощения, тот поймал аналогию. Плачут мамы, плачут дети, плачут завуч и директор. Эти последние, впрочем, меньше плачут, потому что работа у них продолжается, требуя собранности и суровости.
На выпускном понятно, что скорбь пронизывает всё. Даже радость. Именно в радости скорбь проявляет себя неожиданно и властно, как подлинная хозяйка падшей жизни. Это радость в мiре - случайная гостья, ласточка. А скорбь - госпожа. Поэтому и невесты плачут.
Однако метафизика вездесуща, и это радует. Духовное измерение жизни торит себе дорогу там, где его не ожидают встретить. Лейте слёзы хотя бы на выпускном, потому что он младший братец погребения, брака и монашеского пострига.
"Погребальный обряд - родина культуры. Жизнь не закончилась, но продолжилась в ином качестве, и Церковь знает это. Знает сама и другим говорит" - протопресвитер Александр Шмеман.
Тоже самое и с выпускными. Они нужны. Это мiрское таинство. Прощание, одетое в обряд. Фотография на память, вальс, букеты, клятвы и обещания дружить вечно, чтобы там в жизни взрослой ни произошло.
И вот ты смотришь в очередной раз на прощание, одетое в обряд, и треплешь себе нервы, которых почти не осталось. И мысль бьётся туда и сюда с вопросами: - "Что это? Зачем это? Что это значит?". А это не что иное, как торжество метафизики. Поскольку, когда физика всё объясняет гормонами, атомами и денежными знаками, никто не плачет. А когда метафизика шепчет: - "Тайна, смерть, совесть, иная жизнь...", человек плачет. Он насыщается слезами и слёз своих не стыдится.

Источник: читать протоиерей Андрей Ткачёв "Наше время".