Недавно губернатор Забайкальского края Александр Осипов высказался за возобновление богослужений в «Церкви декабристов», породив новую волну противостояния между сторонниками передачи здания Русской Православной Церкви и противниками этого.
Почему-то некоторые считают, что название «Церковь декабристов» здание Михаило-Архангельского храма получило потому, что его якобы декабристы построили. Самое замечательное, что читинские историки-декабристофилы это заблуждение стараются не замечать и никак не опровергают, что уже говорит об их научной «честности».
Декабристы храм не строили. Михаило-Архангельский храм уже стоял, когда будущие декабристы еще не родились.
Само это место историческое — именно от Михаило-Архангельского храма до революции начинался ежегодный крестный ход на Иргень, возобновленный в 2000 году, но уже от храма Великомученика Пантелеимона в курорте «Кука».
Хочу сразу заявить, что я вовсе не противник самого музея. Музеев должно быть много самых разных, их должно быть больше, чем торгово-развлекательных центров, а не наоборот, как это у нас сейчас.
Декабристам ли посвящен музей или хоть большевикам — это вообще неважно. Декабристофильская пропаганда на нормальных людей уже давно не действует. Но предметы ушедшей эпохи, пусть даже новоделы-муляжи, все равно имеют ценность как иллюстрации нашего прошлого. Кому-то же это интересно…
И ведь никто из православных не ставит вопрос — либо музей, либо храм.
Вопрос в другом — в справедливости.
Справедливо будет вернуть Церкви храм, а музей устроить в другом месте. До сих пор еще далеко не все, отнятое у Церкви коммунистами, ей возвращено. Но если коммунисты хотят примирения, то сначала должны вернуть награбленное и восстановить порушенное. Да и государство, не отрицающее своей преемственности от советской власти, должно участвовать и в возвращении отнятого, и в восстановлении снесенного.
Надо сказать, что государство время от времени такие попытки делает, но не доводит дело до конца. Так, впервые решение о передаче здания Музея декабристов РПЦ принималось еще правительством Ельцина в 1994 году. Не случилось — возбудилась некая «общественность».
Она, эта «общественность», возбуждается регулярно.
Помню обсуждение в пединституте, где выходившие на трибуну «общественники» били себя кулаком в грудь и заявляли, что они, потомки каторжан, костьми лягут, но Церкви музей не отдадут. На большее они и не способны. Это никакая не общественность, это просто дешевые горлопаны.
Спроси у этих «общественников», ходят ли они сами в этот музей, водят ли туда своих детей или внуков, и никто, если будет честным, в чем я сомневаюсь, не ответит положительно. Выходит, Музей декабристов никому, по сути, и не нужен.
А те, кому действительно дорога наша история, кто радеет за русскую православную культуру, в начале 2000-х годов собирались каждый четверг перед входом в музей и принимали участие в молебне, который служил протоиерей Виктор Ковалев, — в любую погоду на протяжении нескольких лет.
То есть одни бьются в истерике и угрожают, а другие молятся и настаивают на исполнении закона — не только юридического, но — главное — нравственного.
Ведь храм, не использующийся как место, посвященное Богу, для чего он и был освящен после постройки, является оскверненным, и фактически защитники музея настаивают на осквернении святыни, что является оскорблением чувств верующих, а это сейчас по закону в Российской Федерации считается уголовным преступлением. Противники возвращения храма Церкви — преступники.
Для одних из них разница в том, что в музей они хоть и не ходят, но гипотетически могут пойти когда-нибудь, а вот в храм, как они, к сожалению, считают, не пойдут никогда.
Для других — вернуть Церкви храм значит отказаться от одного из завоеваний революции, т.е. вся жизнь прожита зря, а это просто непереносимо.
Есть и третьи — те, кто всю жизнь занимались не просто полной ерундой, а обманом — сочинением басен о добрых и справедливых декабристах, якобы радевших за народ и внесших какой-то великий вклад в развитие Забайкалья.
Некоторые умники даже заявляют, что-де храмов в Чите и так много, понастроили столько, что с собакой погулять негде. Однако население Читы до революции было в пять раз меньше, а храмов в ней было в четыре раза больше, чем теперь. Разница в пересчете на число жителей — в 20 раз. Лучше бы умники с возведением торговых центров так боролись. Боятся — может прилететь, а православные бить не будут, не страшно.
Но почти всеми такими людьми двигает не стремление к справедливости, а банальная ненависть к Православию, и часто эта ненависть основана на подсознательной зависти — терпеть смутное ощущение того, что другие чем-то лучше тебя, казалось бы, такого по-ленински правильного, чудовищно тяжело. А еще, как выразился Путин, те могут попасть в рай, а ты просто сдохнешь.
И в любом случае ненависть к Православию — это сатанизм.
Сами декабристы, хоть и были масонами и нарушителями присяги, т.е. клятвопреступниками, хоть они и «разбудили Герцена», который «развернул революционную агитацию» (Ленин, 1912 г., ПСС, т. 21, стр. 261), не были такими пропащими антихристианами, как их последователи. Они молились и венчались в храмах, в том числе в читинском Михаило-Архангельском, а не превращали их то в склад, то в музей. Хотя бы это их поклонники могли бы учитывать.
Храм непременно следует вернуть Церкви. Будет там проводится богослужение или не будет, а может, Церковь также сделает в своем храме какой-нибудь музей, — решать не оголтелым общественникам и псевдоисторикам, убившим свою жизнь на пропаганду советского вранья, а только самой Церкви.
Александр ЯРЕМЕНКО