АЛЛИЛУЙЯ

Иоанн Златоуст.

5: 3.

Но если иудеи приведут свидетельство и тех переводчиков, то и тогда победа на нашей стороне.

В Писании часто имя юности (νεανιονητος) употребляется вместо девства не о женщинах только, но и о мужчинах.

«Юноши, – говорит оно, – и девицы, старцы и отроки» (Пс. 148:12).

И опять, рассуждая о деве, подвергшейся насилию, говорит: если возопит «отроковица» (νεανις), т. е. дева (Втор. 22:27).

То же значение подтверждают и предыдущие слова пророка.

В самом деле, пророк не просто говорит: «Се, Дева во чреве приимет»; но, сказавши наперед: «Итак Сам Господь даст вам знамение» (Ис. 7:14), потом присовокупил: «Се, Дева во чреве приимет».

Если бы не деве надлежало родить, но произошло бы рождение по закону брака, то такое происшествие как могло быть знамением?

Знамение должно выходить из обыкновенного порядка, быть чем-то странным и необычайным.

Иначе, как оно будет знамением?

«Встав от сна, Иосиф поступил, как повелел ему Ангел Господень» (Мф. 1:24).

Видишь ли послушание и покорный ум?

Видишь ли человека решительного, и во всем прямодушного?

Когда он подозревал Деву в чем-то неприятном и неприличном, то не хотел держать ее у себя.

Когда же освободился от такого подозрения, не только не захотел выслать ее, но держит и делается служителем воплощения.

«И принял, – говорит Писание, – жену свою».

Видишь ли, как часто евангелист употребляет это имя, не желая до времени открыть тайну девства, чтобы устранить всякое худое подозрение?

Принявши же ее, «и не знал Ее» до тех пор пока (или пока, доколе) «как наконец Она родила Сына Своего первенца» (Мф.1:25).

Здесь евангелист употребил слово «до тех пор пока»4; но ты не подозревай из того, будто Иосиф после познал ее.

Евангелист дает этим только знать, что Дева прежде рождения была совершенно неприкосновенною.

Почему же, скажут, употребил он слово: «пока»?

Потому, что в Писании часто так делается.

Это слово не означает определенного времени.

Так и о ковчеге сказано: «Выпустил ворона, который, вылетев, отлетал и прилетал, пока осушилась земля от воды» (Быт.8:7, 14), хотя он и после не возвратился.

Также о Боге Писание говорит: «Ты нам прибежище в род и род» (Пс. 89:2), но тем не полагает пределов.

И опять, когда благовествуя, говорит: «Во дни его процветет праведник, и будет обилие мира, доколе не престанет луна» (Пс. 71:7), тем не означает конца для этого прекрасного светила.

Так и здесь евангелист употребил слово «до тех пор пока», в удостоверение о том, что было прежде рождения.

Что было после рождения, о том предоставляет судить тебе самому.

Что тебе нужно было узнать от него, то он и сказал, то есть, что Дева была неприкосновенною до рождения.

А что само собою видно из сказанного, как верное следствие, то предоставляет собственному твоему размышлению, то есть, что такой праведник (каков Иосиф) не захотел познать Деву после того, как она столь чудно соделалась матерью, и удостоилась и родить неслыханным образом, и произвести необыкновенный плод.

А если бы он познал ее, и действительно имел женою, то для чего бы Иисусу Христу поручать ее ученику как безмужнюю, никого у себя не имеющую, и приказывать ему взять ее к себе?

Но скажут: как же Иаков и другие называются братьями Иисуса Христа?

Так же, как и сам Иосиф был почитаем мужем Марии.

Многими завесами до времени сокрываемо было рождение Христово.

Потому и Иоанн назвал их также (братьями), говоря: «Ибо и братья Его не веровали в Него» (Ин. 7:5).

Впрочем, прежде неверовавшие сделались после достойными удивления и славными.

Так, когда Павел прибыл в Иерусалим для рассуждения о вере, тотчас явился к Иакову, который так был уважаем, что его первого поставили епископом.

Рассказывают также, что он вел такую строго-подвижническую жизнь, что все члены его омертвели, что от непрерывной молитвы и беспрестанных земных поклонов лоб у него отвердел, до такой степени, что жесткостью не отличался от колен верблюда.

Он и Павла, который после опять приходил в Иерусалим, вразумляет, говоря: «Видишь, брат, сколько тысяч уверовавших» собравшихся (Деян. 21:20)?

Так велико было его благоразумие и ревность, а лучше сказать: так велика была сила Христова!

В самом деле, те, которые поносили Христа во время земной Его жизни, по смерти Его так возревновали о Нем, что совершенно готовы были даже умереть за Него, – что и показывает особенно силу воскресения.

Для того славнейшее и соблюдено к концу, чтобы доказательство было несомненно.

Если тех, которым дивимся при жизни, забываем по смерти, то как же, хулившие Христа при жизни, признали Его после Богом, если Он был обыкновенный человек?

Как бы решились идти за Него на смерть, если бы не имели ясного доказательства воскресения.