Проповеди протоиерея Андрея Ткачева

Елена спрашивает: «Наткнулась на слова Паисия Святогорца, слова, достойные того, чтобы мы их запомнили. «Дьявол кинул сети, чтобы всех поймать. Богатых хочет уловить масонством, бедных коммунизмом, а верующих экуменизмом». И пришли мне на ум слова из утреннего правила молитвы о живых. «Раздирания Церквей утиши, шатания языческая угаси, и ересей востания скоро разори и искорени, и в ничтоже силою Святаго Твоего Духа обрати». И вопрос: разве просьба о соединении Церквей не говорит нам, чтобы все религии объединились?»
Нет, не говорит. Просьба о соединении Церквей – это просьба о соединении Церквей, а не всех религий. Нам нужно в мире жить с конфуцианцами или буддистами. Человеку нужно жить в мире с мусульманами, если он будет жить на Кавказе. А что касается Церквей, то это речь может идти только о тех, кто исповедует Христа и верует в главные догматы христианской веры, читает Евангелие, поклоняется воскресшему Иисусу Христу и чтит Его Матерь. Вот тут речь о том, чтобы эти люди соединялись, но соединялись не на основании того, что ты хороший человек и я хороший человек, а на основании общей веры. Т.е. нужна дискуссия о вере, приход к общему знаменателю и достижение крепкого единства. Финал единства – это евхаристия. Финал, не средство. Цель единства – это общая евхаристия. Этого пока нет, и это рана христианского мира, безусловно, но мы не называем церковью исламский мир и не называем ею остальные миры, поэтому просьба о соединении Церквей – это не просьба о соединении всех религий. Соединение всех религий в принципе невозможно. Только разве что при антихристе, при полном забвении духовных основ каждой из этих религий, можно их слепить во что-то такое общее на основании полного непонимания того, что происходит. Только так. Но нужно воспринимать болезненно разделение между теми, кто Христа любит и Христа исповедует. Это, конечно, не может не быть раной. Другое дело, что скоропалительно соединяться со всеми подряд и объявлять о единстве – это будет еще большая беда. Единство может быть только глубокое, на основании общих догматов и духовной жизни, и упования, ожидания будущего, а венец всему этому – это общая евхаристия, поэтому бедные и богатые, верующие и неверующие – все это понятно, здесь цитата очень хорошая. Мы не просим, чтобы все соединились. Мы хотим, чтобы все жили мирно. Мы хотим, чтобы христианство, наше с вами, не давало нам повод унижать христиан, если мы в большинстве. Мы вправе требовать, чтобы наше с вами христианство не было унижаемо другими нехристианами, если мы в меньшинстве. Это будет справедливо. Но мы не за механическое единство. Существует единство органическое и механическое. Механическое – это если к вам привинтили, допустим, болтами и гайками какой-то железный предмет. И он на вас держится. Потом надо вынимать его. А органическое единство – это единство зуба, выросшего из десны, единство сердца, качающего кровь по всему организму. Нам нужна органика, а не механика. Механическое единство – это грех. А органическое – это благо. Мы не молимся о том, чтобы все стали одними и теми же, но мы вправе молиться о том, чтобы все уважали друг друга и, если мы в большинстве, мы не должны унижать меньшинства. Религиозные, я не про половые. А если мы в меньшинстве, то мы вправе требовать, чтобы нас уважали, потому что мы тоже люди. Вот об этом стоит говорить больше. Потому что единство – это вопрос длинных перспектив.

о. Андрей Ткачев