Во Славу Божию!

В общине первой христианской,
Царили равенство, любовь …
Там спеси не было зазнайской,
Что кто-то – более Христов.

Христа любя, как братья жили,
Быв меж собою все равны,
Других за ум не возносили
И не взирали на чины.

Все были связаны любовью,
Главой имея лишь Христа
И жили все одной юдолью,
Любви являя чудеса.

Их всё богатство общим было,
Не зрел никто в другом «раба» …
Любовь над ними лишь царила,
А не земные господа.

И меж собой ни разделялись,
На «чад-рабов» и «чад-господ»:
Все, Бога, чадами считались,
А вместе все – Христов народ.

Была там выше только святость:
Кто больше всех служил Христу
И доставляя братьям радость,
Души созиждил чистоту.

И честь была им у народа
И их община всё росла …
Дала плоды их душ свобода:
Духовно Церковь расцвела.

Но не у всех утихли страсти,
Не все смогли их усмирить
И зло опять стремилось к власти,
Не по любви уча всех жить.

Евреи местные кичились,
Богоизбранной чистотой
И к братьям пришлым относились,
Не с откровенной добротой.

Им послушания давали,
Что чаще делают рабы
И хуже пищу предлагали,
Не поступая по любви.

И между эллинами ропот,
На возносящихся возник …
И нарастающий их рокот
И до апостолов достиг.

Тогда общину всю собрали
И мудрых выбрали мужей,
Чтоб за раздачей наблюдали,
Те, что душою всех светлей.

И старшим стал архидиакон,
Духовно опытный Стефан:
Ему был каждый одинаков,
Кто Духом Божиим призван.

Он, духом кротким и смиренным,
Иметь, не жаждал больше власть,
Не увлекался чем-то тленным
И рад отдать свою был часть.

Архидиакон милосердный,
Всегда нёс братьям Духа мир:
Был к справедливости усердный
И рассудительно мирил.

Имел и дар красноречивый,
В Христовой Правде утверждать,
Тех, кто душой своей блудливой,
Не мог Дух Правды отличать.

Так раз застал средь жёстких споров,
Евреев разных о Христе
И встав пред их всеобщим взором,
Всё изложил им в простоте.

Явил такую мудрость Духа,
Что не посмел кто возражать …
Тогда сплотила их порука,
Его при всех оклеветать.

Стефана тут же и пленили,
И ко старейшинам ввели,
И лжесвидетели твердили:
«Хулитель он святынь земли.»

Но благодатью воссияя,
Как ангел он на них воззрел
И кротко веру изъясняя,
От праотцов всё рассмотрел.

Но видя их жестоковыйность,
Чтоб верить Истине святой,
Возревновал за справедливость
И обличил их облик злой.

«Отцы, пророков, ваши гнали,
От помрачения сердец …
И вы Христа Творца распяли,
Воздав, Мессии, боль и Крест …»

Но лишь рождали злобы ярость,
Их помрачённые сердца:
Одна в них ненависть осталась -
Побить скорее наглеца.

И вдруг, узрел отверстым Небо,
Над головой своей Стефан …
И разъярённым то поведал,
Что Сам Христос с Всевышним Там.

Превозмогла в евреях злоба
На благодатные слова
И вся толпа, отвергнув Бога,
За град Стефана повлекла.

Приговорив побить камнями,
Восстал и сам Синедрион,
И палачами стали сами,
В ушах лишь слыша злобы звон.

А первомученик молился,
За помрачённые умы,
Прося, чтоб грех им не вменился,
За то, что тьмою пленены.

И пал Стефан, там, бездыханным
И ко Христу душой взошёл,
Побит народом окаянным,
Что Бога в сердце не нашёл.

Взошёл так к Небу первый колос,
Той совершеннейшей любви,
Что всех сильнее слышит голос,
Бог от пределов всей земли.

© Copyright: Александр Петрович Ерёмин, 2020
На сайте автора: stihi.date/9571