Диалог с Натальей Чейкувене
Здравствуйте! На праздничных днях умер родной человек, пожилой и болящий много лет. За ним был посильный, частый и рутинный уход силами двоих близких ей людей, но за всем не уследишь. Силами этих же двоих людей были организованы похороны, забирали из морга пережив все эти страшные вещи. О похорон...
Здравствуйте,
сочувствую. Тяжелые переживания. После смерти близкого человека естественно оглядываться на прошлое, задумываться, все ли было сделано хорошо, допустили ли мы ошибки. И мы можем невольно требовать от себя, чтобы прошлое было идеальным, что абсолютно не реально. И это очень уязвимый период, когда нас легко ранить, когда мы можем какие-то упреки извне принять на свой счет и раниться. При этом уход за больным пожилым человеком сейчас часто ложится не на большую семью, живущую в одной деревне, а на одного-двух человек. А это даже при всей имеющейся технике может быть очень тяжелым трудом. И уход не должен быть каким-то теоретически идеальным, только достаточно хорошим. Даже работники паллиативных служб считают одной из своих главных задач - показать близким, у которых нет такого большого опыта в уходе за больными, что делать действительно важно, а что скорее излишне и только сливает ресурсы близких и совсем не обязательно. Также очень частая проблема, что кому-то не хватает времени, сил, опыта, смелости и инициативы подключиться к уходу и в чем-то помочь, а ухаживающим не хватает ресурса кого-то просить о помощи {это действительно трудно, уязвимо}, согласовываться, срабатываться как команде. В нашем быстро меняющемся, достаточно индивидуалистичном обществе сейчас нет устойчивых традиций и ритуалов, как сообща заботиться о стариках и болеющих, и слишком мало поддержки в заботе о детях и пожилых. Об этом красиво говорят в этих видео (у первого видео есть аудио перевод, транскрипция или субтитры на русском):
www.ted.com/talks/sharmi_surianarain_caregiving_is_real_work_let_s_treat_it_that_way/transcript
Вы искренне заботились о близкой, откликались на ее потребности, были открыты для помощи других, - и то что внутри вас, лучше всего знаете только вы сам.
Что касается обвинений, то это часто бессознательная [не специальная] защитная реакция обвиняющих, когда они сами чувствуют вину, стыд, чувствуют сожаление, что чего-то не сделали. Эмоционально сильные нападения могут быть оттого, что внутри тяжелое чувство вины и его очень трудно принять и "безопаснее" перенаправить, особенно на тех, кто не ответит нам как-то агрессивно. После смерти близкого человека критика не конструктивна, а на кладбище и неуместна. Получается, что все внимание направленно не на прощание с умершей, не на молитву о ней, а на прошлое, которое нам неподвластно, и на наследство. Любое расставание, особенно смерть, связаны с чувством тревоги, небезопасности, и чем менее безопасно мы себя чувствуем, тем более резкими и острыми могут быть наши реакции.
Также мы склонны проектировать на других, как проектор светящий на экран, то, что есть в нас самих. И если меня саму одолевали соблазны по теме наследства, вполне естественно, что и в других людях я могу усмотреть такую тягу, могу быть подозрительна и недоверчива к другим.
То, что нас ранит трудно отпустить сразу. Обычно нужно выразить свои чувства в безопасном пространстве, прочувствовать все, назвать, поплакатЬ или погрустить, принять чье-то сочувствие.
