Церкви превращали в зернохранилища, сараи для скота, склады. У них срывали крыши, изымали камень для переработки, а самые ненавистные, мозолившие новой власти глаза церкви взрывали. Иконы вынимали из окладов. Золото и серебро из них исчезало в бюджете, дыры которого они призваны были залатать, а раскрашенные темные деревянные доски, почерневшие от накопившейся за столетия свечной копоти и отполированные поцелуями верующих, бесцеремонно отбрасывались в сторону. Некоторые иконы сжигали или использовали в качестве учебных мишеней для стрельбы, из других сколачивали ящики для картошки. Одна верующая позднее рассказывала, как из икон разграбленной церкви сделали кормушки для скота: “Бывало, стало лошадям корм давать, наклонишься над кормушкой, да и отшатнешься – жуть! Из кормушки на тебя либо Христос, либо Богородица смотрит. Лики строгие, глаза большие, жуть-то и возьмет”...