Алексей Ильич Осипов

Вопрос: «Ваше отношение к смертной казни».

Отвечает профессор Московской Духовной Академии Алексей Ильич Осипов:

– Вы, наверное, читали «Основы социальной концепции Русской православной церкви» и видели в ней некую двойственность по этому вопросу. И это, действительно, очень непростой вопрос. Например, идет война. И генерал видит, что некий офицер допустил такую вещь, из-за которой погибло много людей. Выхватывает револьвер и, несмотря на жалость к офицеру, расстреливает его. Правильно он поступил или нет?

То же самое и в гражданской жизни. Например, маньяк, который в своей эмпирической внешней данности – уже не человек. Он уже даже не зверь – он уже дьявол! Поэтому во все времена была смертная казнь. Никогда церковь не протестовала против смертной казни, но всегда давала человеку возможность покаяться и всегда призывала к тому, чтобы дали эту возможность – не казнили бы сразу, а позволили бы встретиться со священником.

Для многих реальность того, что ты уже приговорен и что смерть – это уже не абстракция отдаленного будущего, а вот она, перед тобой – является сильнейшим средством, благодаря которому многие люди каются. Вспомните, как каялся Степан Разин! И эта неотвратимость смерти дает человеку возможность понять смысл своей жизни.

Когда же знают, что смертной казни нет – всё время существует надежда: сбегу, амнистия, переворот случится или выкупят и так далее. Всегда остается надежда на то, что он все-таки выберется и, увы, продолжит то же самое. Вот в чем дело-то! Поэтому человеческое общество, учитывая психологию людей, всегда относилось к смертной казни именно так: смертная казнь была!

Но сейчас та же Америка, которая кричит о правах человека – спокойно казнит на электрическом стуле! И для нее – нет никакого нарушения! Она только другим странам диктует… В Европе смертная казнь отменена и ее отмена требуется и от всех стран, которые входят в Европейский союз.

Это – палка о двух концах. Нет простого решения этого вопроса. Но если учитывать общечеловеческий опыт, учитывать позицию церкви на протяжении почти двух тысяч лет, то, наверное, мы должны склониться к тому, что в исключительных случаях смертная казнь должна применяться – когда преступление свидетельствует, что человек, совершивший его, уже не является человеком в нашей земной данности. Что этот человек – уже дьявол! И для таких – всегда была смертная казнь. И церковь никогда не протестовала против этого принципа.

Этот вопрос очень долго обсуждался, и мнения разошлись. Поэтому и сам документ в этом вопросе носит, я бы сказал, двойственный характер.