Честнейшая Херувим...

azbyka.ru/days/ikona-kazanskaja-peterburgskij-spisok

История

Глав­ной свя­ты­ней Ка­зан­ско­го ка­фед­раль­но­го со­бо­ра Санкт-Пе­тер­бур­га яв­ля­ет­ся Ка­зан­ская ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри, во имя ко­то­рой со­бор был по­стро­ен в 1811 г. Эта ико­на, чу­дес­ным об­ра­зом яв­лен­ная в г. Ка­за­ни в 1579 г., яв­ля­ет­ся од­ной из са­мых по­чи­та­е­мых икон во всем пра­во­слав­ном ми­ре.

День чу­дес­но­го яв­ле­ния об­ра­за (8/21 июля) стал еже­год­но от­ме­чать­ся как боль­шой празд­ник вна­ча­ле в Ка­за­ни, а за­тем и по всей Рос­сии. В том же 1579 г. царь Иван Гроз­ный ос­но­вал в Ка­за­ни мо­на­стырь Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, в ко­то­рый и бы­ла по­ме­ще­на об­ре­тен­ная ико­на. С нее сде­ла­ли несколь­ко ко­пий, неко­то­рые из ко­то­рых, как и са­ма из­на­чаль­ная ико­на, бы­ли при­зна­ны чу­до­твор­ны­ми.

Со вре­мен ца­ря Алек­сея Ми­хай­ло­ви­ча ико­на ста­ла рас­смат­ри­вать­ся как По­кро­ви­тель­ни­ца до­ма Ро­ма­но­вых и празд­ни­ки во имя ико­ны (8/21 июля и 22 ок­тяб­ря/4 но­яб­ря) из мест­ных — мос­ков­ских и ка­зан­ских — ста­ли об­ще­рос­сий­ски­ми.

При Пет­ре I в Санкт-Пе­тер­бург при­во­зят Ка­зан­скую ико­ну, при­над­ле­жав­шую ца­ри­це Па­рас­ко­вии Фе­до­ровне, род­ствен­ни­це Пет­ра. Со­глас­но по­след­ним ис­сле­до­ва­ни­ям она бы­ла спис­ком (ко­пи­ей) с из­на­чаль­но­го ка­зан­ско­го про­то­ти­па. По­сле дли­тель­но­го на­хож­де­ния в церк­ви Рож­де­ства Бо­го­ро­ди­цы на Нев­ском про­спек­те, она бы­ла по­ме­ще­на в но­вом Ка­зан­ском ка­фед­раль­ном, ко­то­рый был воз­ве­ден для нее ар­хи­тек­то­ром А.Н. Во­ро­ни­хи­ным. Ка­зан­ская ико­на ста­ла од­ной из глав­ных пра­во­слав­ных свя­тынь Санкт-Пе­тер­бур­га.

Ни­же при­во­дит­ся ис­то­ри­ко-ар­хео­ло­ги­че­ский очерк об ис­то­рии Чу­до­твор­ной Ка­зан­ской ико­ны Бо­жи­ей ма­те­ри, ко­то­рая на­хо­дит­ся в Санкт-Пе­тер­бур­ге. Ав­то­ром очер­ка яв­ля­ет­ся ныне по­кой­ный до­цент Санкт-Пе­тер­бург­ской Ду­хов­ной Ака­де­мии В.Н. Некра­сов.

По­ми­мо да­ра чу­до­тво­ре­ния, она пред­став­ля­ет боль­шой ин­те­рес в том от­но­ше­нии, что в преж­нее вре­мя, а имен­но, в XIX и на­ча­ле XX сто­ле­тий, су­ще­ство­ва­ли раз­но­об­раз­ные, ино­гда со­вер­шен­но про­ти­во­по­лож­ные, взгля­ды на про­ис­хож­де­ние этой ико­ны, но еди­но­го, об­ще­при­знан­но­го мне­ния по это­му во­про­су так и не бы­ло вы­ра­бо­та­но. Не воз­буж­да­ли спо­ра толь­ко ос­нов­ные фак­ты, от­но­ся­щи­е­ся к ис­то­рии пер­во­об­ра­за Ка­зан­ской ико­ны. Как из­вест­но, ори­ги­нал Ка­зан­ской ико­ны, со­став­ля­ю­щий раз­но­вид­ность Оди­гит­рии, был чу­дес­ным об­ра­зом от­крыт в 1579 г., 8 июля (с/ст.), в г. Ка­за­ни на ме­сте по­жа­ра, ис­тре­бив­ше­го неза­дол­го пе­ред этим зна­чи­тель­ную часть го­ро­да. Спи­сок, или ко­пия с но­во­яв­лен­ной ико­ны вме­сте с опи­са­ни­ем чу­дес, про­ис­шед­ших от нее, бы­ли вско­ре ото­сла­ны в Моск­ву ца­рю Ива­ну Ва­си­лье­ви­чу IV Гроз­но­му.

Ка­зан­ская чу­до­твор­ная ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри быст­ро сде­ла­лась из­вест­ной в ши­ро­ких мас­сах рус­ско­го пра­во­слав­но­го на­ро­да и ста­ла од­ним из наи­бо­лее по­чи­та­е­мых в Рос­сии изо­бра­же­ний Ца­ри­цы небес­ной. По­сте­пен­но по­яви­лось мно­же­ство спис­ков с нее, рас­про­стра­нив­ших­ся по ли­цу рус­ской зем­ли. В 1611 г. Ка­зан­скую ико­ну Бо­жи­ей Ма­те­ри, под­лин­ную или спи­сок с нее взя­ло с со­бой ка­зан­ское опол­че­ние, ко­то­рое от­пра­ви­лось под Моск­ву на по­мощь вой­скам Тру­бец­ко­го и За­руц­ко­го, пы­тав­ших­ся осво­бо­дить сто­ли­цу Рос­сии от поль­ско-ли­тов­ских ин­тер­вен­тов.

Оду­шев­лен­ные чу­до­твор­ным об­ра­зом рус­ские опол­че­ния в мае 1611 г. от­би­ли у по­ля­ков Но­во­де­ви­чий мо­на­стырь. Но успе­хи рус­ских войск этим и огра­ни­чи­лись; сре­ди опол­че­ний на­ча­лись раз­но­гла­сия и ссо­ры. Ка­зан­ская дру­жи­на на­пра­ви­лась в об­рат­ный путь. В Яро­слав­ле со­рат­ни­ки встре­ти­лись с ни­же­го­род­ским опол­че­ни­ем, ко­то­рое под пред­во­ди­тель­ством кня­зя Д.М. По­жар­ско­го и Козь­мы Ми­ни­на шло на осво­бож­де­ние Моск­вы от по­ля­ков, и пе­ре­да­ли ни­же­го­род­цам свою чу­до­твор­ную ико­ну, вза­мен ко­то­рой в Ка­зань был по­слан бо­га­то укра­шен­ный спи­сок с нее.

Про­ник­нув­шись глу­бо­кой ве­рой в по­мощь свы­ше через чу­до­твор­ный об­раз Ца­ри­цы Небес­ной, опол­че­ние По­жар­ско­го и Ми­ни­на 22 ок­тяб­ря 1612 г. взя­ло при­сту­пом Ки­тай-го­род, а вско­ре очи­сти­ло и Кремль от по­ля­ков и лит­вы. По­сле осво­бож­де­ния сто­ли­цы от вра­га князь Д.М. По­жар­ский по­ста­вил Ка­зан­скую ико­ну Бо­го­ро­ди­цы, спут­ни­цу и по­мощ­ни­цу его в по­хо­дах и бит­вах, спер­ва в сво­ей при­ход­ской церк­ви Вве­де­ния (на Лу­бян­ке), а по­том, в 1636 г., во вновь по­стро­ен­ный им Ка­зан­ский со­бор, вбли­зи Крас­ной пло­ща­ди.

Царь Ми­ха­ил Фе­до­ро­вич, узнав о чу­де­сах, быв­ших от ико­ны Ка­зан­ской Бо­го­ро­ди­цы, по­ве­лел че­ство­вать в Москве чу­до­твор­ный об­раз Бо­го­ма­те­ри два­жды в год: 8 июля, в день яв­ле­ния ико­ны в Ка­за­ни, и 22 ок­тяб­ря, в па­мять осво­бож­де­ния Моск­вы от ино­зем­ных за­хват­чи­ков.

В 1649 г. по ука­зу ца­ря Алек­сея Ми­хай­ло­ви­ча мест­ный мос­ков­ский (и ка­зан­ский) празд­ник в честь Ка­зан­ской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри де­ла­ет­ся об­ще­рос­сий­ским. По­во­дом к это­му ука­зу по­слу­жи­ло рож­де­ние во вре­мя все­нощ­ной служ­бы на 22 ок­тяб­ря на­след­ни­ка, ца­ре­ви­ча Дмит­рия Алек­се­е­ви­ча.

Это ра­дост­ное для ца­ря со­бы­тие бы­ло при­пи­са­но им ми­ло­сти Ма­те­ри Бо­жи­ей, и с это­го вре­ме­ни Алек­сей Ми­хай­ло­вич на­чи­на­ет смот­реть на мос­ков­скую ико­ну Ка­зан­ской Бо­го­ро­ди­цы не толь­ко как на из­ба­ви­тель­ни­цу Рос­сии от на­ше­ствия ино­зем­цев, но и как на По­кро­ви­тель­ни­цу ди­на­стии Ро­ма­но­вых. Этот взгляд был усво­ен и по­сле­ду­ю­щи­ми ца­ря­ми из до­ма Ро­ма­но­вых.

По­сле ос­но­ва­ния в 1703 г. Пе­тер­бур­га и пе­ре­не­се­ния сю­да сто­ли­цы Рос­сии Ка­зан­ская ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри ста­ла пред­ме­том бла­го­го­вей­но­го по­чи­та­ния и на бе­ре­гах Невы. В са­мом на­ча­ле XVIII сто­ле­тия здесь по­яв­ля­ет­ся чти­мый чу­до­твор­ный об­раз Ка­зан­ской Бо­го­ро­ди­цы, на­хо­див­ший­ся впо­след­ствии с 1811 г. в Ка­зан­ском со­бо­ре на Нев­ском про­спек­те. В го­ди­ны тя­же­лых ис­пы­та­ний рус­ские лю­ди при­бе­га­ли к это­му чу­до­твор­но­му об­ра­зу, про­ся за­ступ­ни­че­ства Ца­ри­цы Небес­ной. Из­вест­но, на­при­мер, что князь М.И. Ку­ту­зов, вождь рус­ской ар­мии в Оте­че­ствен­ную вой­ну 1812 го­да, воз­ло­жил об­раз Бо­жи­ей Ма­те­ри на се­бя, вве­ряя се­бя Ее все­силь­но­му охра­не­нию и по­мо­щи. По­сле раз­гро­ма ар­мии На­по­лео­на он все се­реб­ро, от­ня­тое ка­за­ка­ми от фран­цу­зов, при­нес в дар Ка­зан­ско­му со­бо­ру, счи­тая по­бе­ду над вра­гом про­яв­ле­ни­ем ми­ло­сти Ца­ри­цы Небес­ной.

По­сле 1812 г. ве­ра в чу­до­твор­ное за­ступ­ле­ние Бо­жи­ей Ма­те­ри ра­ди мо­литв пред Ее чу­до­твор­ным ка­зан­ским об­ра­зом еще бо­лее воз­рос­ла у жи­те­лей Пе­тер­бур­га, счи­тав­ших Бо­го­ма­терь в ли­це Ее чу­до­твор­ной Ка­зан­ской ико­ны По­кро­ви­тель­ни­цей се­вер­ной сто­ли­цы.

В на­сто­я­щее вре­мя Ка­зан­ская ико­на Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы по-преж­не­му поль­зу­ет­ся огром­ным ува­же­ни­ем и по­чи­та­ни­ем со сто­ро­ны ве­ру­ю­щих. От­ку­да же она про­ис­хо­дит? По од­но­му мне­нию, бо­лее дру­гих рас­про­стра­нен­но­му, эта ико­на, есть та са­мая ико­на, ко­то­рая 8 июля 1579 г. яви­лась в Ка­за­ни; в Смут­ное вре­мя она бы­ла взя­та в Моск­ву, а от­ту­да в 1710 г. по по­ве­ле­нию им­пе­ра­то­ра Пет­ра I пе­ре­не­се­на в Пе­тер­бург.

Ска­за­ний об этом рань­ше 30-х го­дов про­шло­го сто­ле­тия не на­блю­да­ет­ся. Но с кон­ца 30-х го­дов это мне­ние, уже как ис­то­ри­че­ский факт, ста­ло вхо­дит в раз­ные из­да­ния по ис­то­рии Пе­тер­бур­га, а в кон­це 60-х го­дов во­шло в «Ска­за­ние о чу­до­твор­но-яв­лен­ной Ка­зан­ской иконе Бо­жи­ей Ма­те­ри с крат­ким опи­са­ни­ем С.-Пе­тер­бург­ско­го Ка­зан­ско­го со­бо­ра», в 1867 г.; за­тем, в «Ис­то­ри­ко-ста­ти­сти­че­ские све­де­ния о С.-Пе­тер­бург­ской епар­хии», вып. I, отд. П, из­дан­ные в 1869 г. С.-Пе­тер­бург­ским епар­хи­аль­ным ис­то­ри­ко-ста­ти­сти­че­ским ко­ми­те­том. Здесь ска­за­но, что яв­лен­ная и чу­до­твор­ная ико­на Ка­зан­ской Бо­жи­ей Ма­те­ри пре­бы­ва­ла в Ка­за­ни толь­ко до на­ше­ствия по­ля­ков на оте­че­ство в 1612 г.

В 1710 го­ду свя­щен­ный па­мят­ник и сви­де­тель из­гна­ния по­ля­ков из Моск­вы и вос­ше­ствия до­ма Ро­ма­но­вых на цар­ский пре­стол — их се­мей­ный чу­до­твор­ный об­раз Ка­зан­ской Бо­го­ма­те­ри — по по­ве­ле­нию им­пе­ра­то­ра Пет­ра I пе­ре­не­сен из Моск­вы в Санкт-Пе­тер­бург, в освя­ще­ние но­вой на бе­ре­гах Невы сто­ли­цы.

Эти­ми же сло­ва­ми го­во­рит о пе­ре­не­се­нии Мос­ков­ской ико­ны Ка­зан­ской Бо­жи­ей Ма­те­ри в 1710 г. в Пе­тер­бург и про­то­и­е­рей Г.С. Де­боль­ский в сво­ей кни­ге «Дни бо­го­слу­же­ния пра­во­слав­ной ка­то­ли­че­ской во­сточ­ной церк­ви», т. I, 1901 г., из­да­ние 10, СПб, стр. 201-202. Но он не бе­рет­ся су­дить, под­лин­ная это ка­зан­ская ико­на, или же толь­ко спи­сок с нее (там же, стр. 198). Рав­ным об­ра­зом и в ака­фи­сте, со­став­лен­ном про­фес­со­ром Мос­ков­ской Ду­хов­ной Ака­де­мии П.С. Ка­зан­ским для ка­зан­ской ико­ны в Пе­тер­бург­ском Ка­зан­ском со­бо­ре и одоб­рен­ном Си­но­дом в 1867 г., го­во­рит­ся, что Петр Ве­ли­кий взял ка­зан­скую ико­ну Бо­го­ма­те­ри из Моск­вы в Пе­тер­бург — в Пу­те­во­ди­тель­ни­цу сво­е­му во­ин­ству … и, как ограж­де­ния и освя­ще­ние но­вой сто­ли­цы, в серд­це го­ро­да по­ста­вил (икос 5), но от­ку­да и ка­кую имен­но ка­зан­скую ико­ну взял Петр I, об этом в ака­фи­сте ни­че­го не ска­за­но. В ано­ним­ной книж­ке под за­гла­ви­ем «Чу­до­твор­ная Ка­зан­ская ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри, на­хо­дя­ща­я­ся в С.-Пе­тер­бург­ском Ка­зан­ском со­бо­ре», изд. 5, СПБ., 1896 г., цен­зор ар­хи­манд­рит Ме­фо­дий, стр. 8-9; 13-14 и в ил­лю­стри­ро­ван­ном из­да­нии «Лав­ры, мо­на­сты­ри и хра­мы на Свя­той Ру­си. С.-Пе­тер­бург­ская епар­хия», СПБ., 1908 г., стр. 455а, про­во­дит­ся тот же взгляд на пе­тер­бург­скую ико­ну Бо­го­ро­ди­цы, как и в ука­зан­ных вы­ше «Ис­то­ри­ко-ста­ти­сти­че­ских све­де­ни­ях о С.-Пе­тер­бург­ской епар­хии». Свя­щен­ник Д. Бул­га­ков­ский со­гла­сен с тем, что мос­ков­ская чу­до­твор­ная ико­на Ка­зан­ской Бо­го­ро­ди­цы пе­ре­не­се­на в Пе­тер­бург по­ве­ле­ни­ем Пет­ра I, но по его мне­нию, эта ико­на яв­ля­ет­ся спис­ком с ка­зан­ско­го пер­во­об­ра­за.

Осо­бое ме­сто за­ни­ма­ют Г.З. Ели­се­ев и ар­хи­манд­рит Ни­ка­нор, ко­то­рые, хо­тя и не за­ни­ма­ют­ся во­про­сом о пе­тер­бург­ской иконе Ка­зан­ской Бо­жи­ей Ма­те­ри, но по­ло­жи­тель­но утвер­жда­ют, что под­лин­ная ЯВЛЕННАЯ Ка­зан­ская ико­на Бо­го­ро­ди­цы все вре­мя, до ее по­хи­ще­ния в 1904 г., на­хо­ди­лась в Ка­за­ни, в жен­ском Бо­го­ро­диц­ком мо­на­сты­ре.

Чу­до­твор­ный же об­раз Ка­зан­ской Бо­го­ро­ди­цы, быв­ший в опол­че­нии По­жар­ско­го и Ми­ни­на и впо­след­ствии по­став­лен­ный в мос­ков­ском Ка­зан­ском со­бо­ре, был толь­ко СПИСКОМ с ка­зан­ско­го ори­ги­на­ла. Спис­ком же счи­та­ют этот об­раз и Стро­ев, про­то­и­е­рей К. Фо­мен­ко, ис­то­рик С. Со­ло­вьев, мос­ков­ский мит­ро­по­лит Ма­ка­рий, А. За­вья­лов, И. По­кров­ский, про­фес­сор А. Дмит­ри­ев­ский, ар­хи­манд­рит Ф. Поз­де­ев­ский, Н. Ро­ман­ский — в «Рус­ском Па­лом­ни­ке», Ив. Ко­но­бе­ев­ский и др. В до­ка­за­тель­ство пра­виль­но­сти сво­е­го взгля­да ука­зан­ные ли­ца ссы­ла­ют­ся обыч­но на «Ни­ко­нов­скую ле­то­пись» и «Ле­то­пись о мно­гих мя­те­жах». В пер­вой рас­ска­зы­ва­ет­ся, что в Смут­ное вре­мя ка­зан­ские рат­ни­ки, при­шед­шие на по­мощь рус­ско­му вой­ску, сто­я­ще­му под Моск­вой … «при­не­со­ша (же) из Ка­за­ни Пре­чи­стые Бо­го­ро­ди­цы СПИСАНИЕ (под­черк­ну­то мною, В.Н.) с Ка­зан­ской ико­ны» (Рус­ская ле­то­пись по Ни­ко­но­ву спис­ку, изд. 1792 г., VIII, стр. 167).

Во вто­рой чи­та­ем: «…При­не­со­ша из Ка­за­ни об­раз Пре­чи­стые Бо­го­ро­ди­цы, СПИСАННОЙ С КАЗАНСКИЕ»… (Ле­то­пись о мно­гих мя­те­жах, 1771 г., стр.236).

Та­ким об­ра­зом, боль­шин­ство ав­то­ров со­глас­ны в том, что мос­ков­ская чу­до­твор­ная ико­на Ка­зан­ской Бо­го­ро­ди­цы не есть яв­лен­ная ико­на Ее, об­ре­тен­ная в Ка­за­ни, а есть один из мно­го­чис­лен­ных древ­них спис­ков с ка­зан­ско­го под­лин­ни­ка. В та­ком слу­чае и пе­тер­бург­ская ико­на, да­же ес­ли бы она и ока­за­лась тож­де­ствен­ной с ико­ной мос­ков­ско­го Ка­зан­ско­го со­бо­ра, так­же бу­дет все­го лишь спис­ком с Ка­зан­ской яв­лен­ной ико­ны, но ни­как не ори­ги­на­лом. В дей­стви­тель­но­сти же пе­тер­бург­ская и мос­ков­ская ико­на не име­ют меж­ду со­бою ни­че­го об­ще­го: это два раз­лич­ных спис­ка с ка­зан­ско­го про­то­ти­па.

Мос­ков­ский свя­щен­ник Н. Ро­ман­ский при­во­дит ряд ис­то­ри­че­ских сви­де­тельств, под­твер­жда­ю­щих, что мос­ков­ский спи­сок в XVII и XVIII сто­ле­ти­ях пре­бы­вал имен­но в Москве, а не в дру­гом ка­ком-ли­бо ме­сте. Так, на ниж­нем по­ле мос­ков­ской ико­ны с ли­це­вой сто­ро­ны сде­ла­ны две над­пи­си — од­на от 1687 г., а дру­гая от 1754 г. Пер­вая гла­сит: «Сей пре­чи­стый об­раз по­нов­лял Ми­ха­ил Ма­лю­тин»; а дру­гая: «а се­го 1754 го­да — па­ки сей свя­той об­раз по­нов­ля­ла гос­по­жа ба­ро­нес­са Прас­ко­вья Ива­нов­на Стро­га­но­ва». Под­лин­ность вто­рой над­пи­си, по мне­нию от­ца Н. Ро­ман­ско­го, не под­ле­жит со­мне­нию, а по сло­вам Г. Тре­не­ва, ин­те­ре­со­вав­ше­го­ся во­про­сом о Ка­зан­ской иконе Бо­го­ро­ди­цы, под­пись Ма­лю­ти­на так­же под­лин­на и ему хо­ро­шо из­вест­на. От­сю­да отец Н. Ро­ман­ский де­ла­ет со­вер­шен­но пра­виль­ный вы­вод, что мос­ков­ская чу­до­твор­ная ико­на Ка­зан­ской Бо­жи­ей Ма­те­ри не бы­ла пе­ре­не­се­на в Пе­тер­бург ни при Пет­ре I, ни по­сле него.

Боль­ше­го вни­ма­ния за­слу­жи­ва­ет мне­ние, опи­ра­ю­ще­е­ся на ар­хив­ные дан­ные, по ко­то­рым пе­тер­бург­ская свя­ты­ня яв­ля­ет­ся обет­ной ико­ной, вы­пол­нен­ной по за­ка­зу вдов­ству­ю­щей ца­ри­цы Па­рас­ко­вии Фе­до­ров­ны (1723), су­пру­ги ца­ря Иоан­на Алек­се­е­ви­ча (…1796), бра­та Пет­ра I. Та­ким об­ра­зом она мог­ла быть на­пи­са­на в са­мом кон­це XVII или в са­мом на­ча­ле XVIII сто­ле­тия.

К сто­рон­ни­кам это­го мне­ния при­над­ле­жат про­то­и­е­рей В. Жма­кин, упо­мя­ну­тые вы­ше А. За­вья­лов, Ф. По­кров­ский и дру­гие. По-ви­ди­мо­му, неко­то­рые ар­хив­ные до­ку­мен­ты и по­сле­ду­ю­щая ис­то­рия пе­тер­бург­ской ико­ны Ка­зан­ской Бо­жи­ей Ма­те­ри под­твер­жда­ют их точ­ку зре­ния.

Из­вест­но, что 2 мар­та 1727 г. в Си­нод по­сту­пи­ло хо­да­тай­ство «Церк­ви Рож­де­ства Бо­го­ро­ди­цы, что на Пе­тер­бург­ском ост­ро­ву, свя­щен­ни­ка Ива­на Сте­фа­но­ва с то­ва­ри­ща­ми и при­ход­ских лю­дей» (в чис­ле 23 че­ло­ве­ка, В.Н.) о том, чтобы Си­нод дал рас­по­ря­же­ние о воз­вра­ще­нии в ука­зан­ную цер­ковь об­ра­за яв­ле­ния Ка­зан­ской Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы из С.-Пе­тер­бург­ско­го Тро­иц­ко­го со­бо­ра, ку­да этот об­раз был взят в 1720 г Нов­го­род­ским ар­хи­ере­ем Фе­о­до­си­ем, ибо «…Тот яв­ле­ния Ка­зан­ской Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы об­раз по обе­ща­нию вновь на­пи­сан и укра­шен до­сто­бла­жен­ныя па­мя­ти ца­ри­цы и ве­ли­кия кня­ги­ни Па­рас­ко­вии Фе­до­ров­ны и от нас нема­лым ижди­ве­ни­ем». Прось­ба эта Си­но­дом бы­ла удо­вле­тво­ре­на, и об­раз Ка­зан­ской Бо­жи­ей Ма­те­ри, на­хо­див­ший­ся в церк­ви Рож­де­ства Бо­го­ро­ди­цы на Пе­тер­бур­гом ост­ро­ве (сто­роне), на По­сад­ской ули­це, был пе­ре­не­сен ту­да, по всей ве­ро­ят­но­сти, из Ка­зан­ской ча­сов­ни, сто­яв­шей ря­дом с этой цер­ко­вью и на­зван­ной так, ви­ди­мо, по­то­му что там на­хо­ди­лась ико­на Ка­зан­ской Бо­жи­ей Ма­те­ри. Ча­сов­ня эта бы­ла устро­е­на не поз­же 1707 г., т.к. в кон­це это­го го­да, 25 но­яб­ря, им­пе­ра­тор Петр I из­дал имен­ной указ, ко­то­рым по­веле­ва­лось разо­брать все по­стро­ен­ные в Санкт-Пе­тер­бур­ге ча­сов­ни и об­ре­та­ю­щи­е­ся в них ико­ны и кни­ги пе­ре­дать в цер­ковь. Ес­ли, как утвер­жда­ет А. За­вья­лов, пе­тер­бург­ская ико­на бы­ла, по его вы­ра­же­нию, «со­ору­же­на» (т.е. на­пи­сан но­вый об­раз) по обе­ща­нию ца­ри­цы Па­рас­ко­вьи Фе­до­ров­ны и ижди­ве­ни­ем неко­то­рых при­ход­ских лю­дей и на­хо­ди­лась спер­ва в Ка­зан­ской ча­совне, то она мог­ла по­явить­ся на свет на ру­бе­же XVII и XVIII сто­ле­тий. Но, по мне­нию от­ца Н. Ро­ман­ско­го, вы­ра­же­ние «об­раз … вновь на­пи­сан» сле­ду­ет по­ни­мать в смыс­ле «вновь пе­ре­пи­сан», или пол­но­стью ре­ста­ври­ро­ван. В до­ка­за­тель­ство та­ко­го по­ни­ма­ния ука­зан­но­го вы­ра­же­ния Н. Ро­ман­ский в сво­ей ста­тье при­во­дит текст кон­трак­та, за­клю­чен­но­го 31 мая 1754 г. Го­судар­ствен­ной кон­то­рой с мос­ков­ским куп­цом Ше­ста­ко­вым и кре­стья­ни­ном Се­зе­мо­вым на ис­прав­ле­ние «раз­ных вет­хо­стей» в Мос­ков­ском Ка­зан­ском со­бо­ре, кро­ме цер­ков­ной утва­ри, риз и книг, со­глас­но осмот­ру ар­хи­тек­то­ра Д. Ухтом­ско­го.

В этом кон­трак­теи ре­ест­ре, по­дан­ном по ис­пол­не­нии кон­трак­та 8 фев­ра­ля 1755 г. с от­мет­ка­ми свя­щен­ни­ков со­бо­ра о про­де­лан­ной ре­став­ра­ции, вы­ра­же­ние «вновь на­пи­сать» встре­ча­ет­ся не ме­нее 8 раз в от­но­ше­нии раз­ных об­вет­шав­ших икон и име­ет смысл, при­да­ва­е­мый ему Н. Ро­ман­ским. На­при­мер, «Во озна­чен­ном (же) ико­но­ста­се об­раз Ка­зан­ской Бо­го­ро­ди­цы, об­раз Страст­ныя Бо­го­ро­ди­цы И ОНЫЕ ЗА ВЕТХОСТЬ ВНОВЬ НАПИСАТЬ»; или «В ол­та­ре на гор­нем ме­сте Гос­по­да Са­ва­о­фа, ко­то­рый об­вет­шал, вновь на­пи­сать» и т.д.

Та­ким об­ра­зом, пе­тер­бург­ская ико­на Ка­зан­ской Бо­жи­ей Ма­те­ри, как толь­ко ре­ста­ври­ро­ван­ная, а не «со­ору­жен­ная» за­но­во, зна­чи­тель­но древ­нее, чем пред­по­ла­га­ет За­вья­лов и дру­гие ав­то­ры, сто­я­щие на той же точ­ке зре­ния, и мо­жет от­но­сит­ся в XVII или да­же к кон­цу XVI ве­ка. В этом нет ни­че­го уди­ви­тель­но­го; как мы ви­де­ли, спи­сок с ка­зан­ской ико­ны был при­слан вско­ре же по­сле ее об­ре­те­ния ца­рю Ива­ну IV Гроз­но­му в Моск­ву; мож­но по­ла­гать так­же, что в цар­ских па­ла­тах в Москве на­хо­дись и дру­гие, та­кие же древ­ние или бо­лее позд­ние спис­ки Ка­зан­ской ико­ны, как очень чти­мой в цар­ской фа­ми­лии. Од­ну из та­ких ко­пий цар­ская се­мья мог­ла взять с со­бой при пе­ре­се­ле­нии в но­вую сто­ли­цу и по­ме­стить на пер­вых по­рах в Ка­зан­скую ча­сов­ню, вбли­зи от до­ми­ка Пет­ра I. Эта ко­пия и бы­ла ре­ста­ври­ро­ва­на ца­ри­цей Па­рас­ко­вьей Фе­до­ров­ной. Пред­по­ло­же­ние о та­кой ре­став­ра­ции мог­ло быть обос­но­ва­но бо­лее твер­до по­сле над­ле­жа­щей рас­чист­ки ико­ны, но это де­ло бу­ду­ще­го, по­ка же при­хо­дит­ся огра­ни­чи­вать­ся сви­де­тель­ства­ми ар­хив­ных до­ку­мен­тов. Из Ка­зан­ской ча­сов­ни, разо­бран­ной по ука­зу в 1707 г., ико­ну Ка­зан­ской Бо­жи­ей Ма­те­ри пе­ре­нес­ли в цер­ковь Рож­де­ства Бо­го­ро­ди­цы, при­хо­жан­кой ко­то­рой со­сто­я­ла вдов­ству­ю­щая им­пе­ра­три­ца, а от­ту­да в 1737 г. вме­сте с дру­ги­ми тре­мя то­го же на­зва­ния ико­на­ми во вновь по­стро­ен­ную ее до­че­рью, им­пе­ра­три­цей Ан­ной Иоан­нов­ной, ка­мен­ную цер­ковь так­же Рож­де­ства Бо­го­ро­ди­цы на Нев­ском про­спек­те и, на­ко­нец, в 1811 г. в Ка­зан­ский со­бор, где она и на­хо­ди­лась до за­кры­тия со­бо­ра. До 1727 г. эта ико­на ни­где в до­ку­мен­тах чу­до­твор­ная не на­зы­ва­ет­ся, в этом же го­ду по хо­да­тай­ству пе­ред свя­тым Си­но­дом прит­ча и при­ход­ских лю­дей Рож­де­ствен­ской церк­ви бы­ло раз­ре­ше­но ико­ну Ка­зан­ской Бо­го­ма­те­ри вы­но­сить в до­ма при­хо­жан «ра­ди мо­ле­ния бо­ля­щих». Оче­вид­но, она про­сла­ви­лась да­ром чу­до­тво­ре­ния. А. За­вья­лов за­ме­ча­ет по это­му по­во­ду, что, по­ка не от­кры­ты но­вые до­ку­мен­ты, 1727 г. и сле­ду­ет счи­тать на­ча­лом при­зна­ния этой ико­ны чу­до­твор­ной. Впро­чем, он сам же до­пус­ка­ет, что ар­хи­епи­скоп Фе­о­до­сий взял в 1720 го­ду дан­ную ико­ну в Тро­иц­кий со­бор быть мо­жет в пред­по­ло­же­нии, что она уже яв­ля­ет­ся чу­до­твор­ною, по­че­му и поль­зу­ет­ся в на­ро­де та­ким по­чи­та­ни­ем, хо­тя спе­ци­аль­ное рас­по­ря­же­ние свя­то­го Си­но­да об ото­бра­нии в церк­ви икон, ко­то­рые недав­но ока­за­лись чу­до­твор­ны­ми, вы­шло 21 фев­ра­ля 1722 г.

Для пол­но­ты кар­ти­ны не бу­дет лиш­ним ука­зать раз­ме­ры икон Ка­зан­ской Бо­жи­ей Ма­те­ри: яв­лен­ной, мос­ков­ской и пе­тер­бург­ской. Пер­вая име­ет раз­ме­ры 6 х 5 верш­ков, вто­рая — 5 х 8 верш­ка, пе­тер­бург­ская — 13 х 12 верш­ков. Бо­го­ро­ди­ца на яв­лен­ной иконе, на­хо­див­шей­ся в Ка­за­ни, пред­став­ле­на в кра­си­вом гре­че­ском ти­пе с пра­виль­но по­стро­ен­ным ли­цом с воз­вы­шен­ным вы­ра­же­ни­ем. Вы­со­кие ху­до­же­ствен­ные до­сто­ин­ства ико­ны и гре­че­ский ха­рак­тер ли­ка Бо­жи­ей Ма­те­ри сви­де­тель­ству­ют о при­над­леж­но­сти ико­ны ки­сти неза­у­ряд­но­го ху­дож­ни­ка и кос­вен­но — о ее древ­нем про­ис­хож­де­нии. О пер­во­на­чаль­ном пись­ме пе­тер­бург­ской ико­ны су­дить труд­но вслед­ствие ее пол­ной ре­став­ра­ции в на­ча­ле XVIII или в кон­це XVII ве­ка. Лик Бо­жи­ей Ма­те­ри на пе­тер­бург­ской иконе в ее те­пе­реш­нем ви­де, зна­чи­тель­но усту­па­ет по ис­пол­не­нию ли­ку Бо­го­ро­ди­цы на Ка­зан­ском ори­ги­на­ле: про­пор­ции и фор­мы ли­ца ме­нее со­вер­шен­ны, и уже не за­мет­ны чер­ты гре­че­ско­го ти­па. Все вы­ше­из­ло­жен­ное за­став­ля­ет прид­ти к вы­во­ду, что мне­ние свя­щен­ни­ка Н. Ро­ман­ско­го о про­ис­хож­де­нии пе­тер­бург­ской ико­ны Ка­зан­ской Бо­жи­ей Ма­те­ри мож­но счи­тать наи­бо­лее при­ем­ле­мым.

До­цент Санкт-Пе­тер­бург­ской Ду­хов­ной Ака­де­мии В.А. Некра­сов