Святые современники

Написал - Дмитрий Соколов-Митрич.

"Первое чудо после смерти отца Алексия случилось в день его похорон. С рядовым монахом, у которого из живых родственников только брат и мама, пришли проститься тысячи мирян. Самый большой в Троице-Сергиевой лавре храм был забит битком, люди стояли на улице. Второе чудо произошло во время панихиды — плакали все без исключения, как будто в помещении кто-то распылил слезоточивый газ. Третье чудо явил наместник лавры архимандрит Феогност. До сих пор на отпевании монахов он не произносил заупокойных проповедей, а тут не только взял слово, но и превысил свои полномочия: «Сегодня нет места для уныния и скорби... В промысле Божьем ошибок не бывает... Отцу Алексию хватило тридцати трех лет, чтобы раскрыться всей своей полнотой пред Богом и людьми... Я не побоюсь сказать: он — свят, и можно писать житие». «Русский репортер» решил попробовать...

... Еще во время учебы Сергей Писанюк заработал прозвище МЧС. У него был особый талант безотказности. Он умел появляться в нужное время в нужном месте — именно там, где необходима его помощь. Сначала это были какие-то мелкие поручения по академии, потом более серьезные дела в лавре. Затем вокруг него сформировалась команда «тимуровцев», ребята стали выезжать на помощь соседним монастырям, которые в первые постсоветские годы чаще всего представляли собой руины.

Однажды семинарист Писанюк не смог пройти мимо — помог наколоть дров старушке-прихожанке. Пока колол, выяснилось, что у нее и огород вскопать некому. Пока копал огород, узнал, что течет крыша — залатал крышу. Язык у старушки длинный — через неделю ее подруги уже были в курсе, что в лавре есть хлопчик, который всем помогает. Просьбы участились. Дрова, крыши, огороды, покосившиеся заборы. Сергей отказывал в помощи только молодым девушкам, которые по-прежнему порхали вокруг него, как бабочки. Впрочем, вскоре соблазны отступили сами собой.

Уже став монахом, иеродьякон Алексий получил необычное послушание. На него, как на самого крепкого и сильного, возложили обязанность в случае смерти кого-нибудь из братии рыть ему могилу. Вскоре сфера применения этого послушания стала расширяться — старушки, которым помогал монах, тоже имели свойство умирать. Уже через год стало понятно, что самая мелкая из обязанностей монаха медленно, но верно занимает в его жизни самое значительное место...

...К приезду отца Алексия в морге уже скопилось сорок трупов. Запах стоял невыносимый, поэтому санитары вынесли их в самый дальний бокс, закрыли покрепче и оставили до лучших времен. Мимо этого места врачи и посетители передвигались бегом — рвать начинало раньше, чем нос улавливал запах. Когда монах явился к начальнику морга и сказал, что готов бесплатно похоронить все это месиво, тот сначала подумал, что перед ним сумасшедший.

На кладбище отцу Алексию выделили специальный участок. Смердящие трупы он вывозил туда несколько дней. Собирал распавшиеся части тел, складывал их в большие полиэтиленовые пакеты, помещал эти пакеты в гробы, которые бесплатно предоставила лавра, туда же вкладывал разрешительную молитву и погребальный крестик. С тех пор ему регулярно звонили с Кировки — он забирал невостребованных покойников и хоронил их по-христиански: гроб, крест, отпевание, собственноручно вырытая могила. Иной раз «клиенты» отца Алексия ложились в землю даже по более высокому разряду, нежели добропорядочные граждане. Однажды в Сергиевом Посаде отмучилась известная на весь город бомжиха Наталья. Хлопоты по ее похоронам монах полностью взял на себя. Когда гроб с новопреставленной приехал в Петропавловский храм, все ахнули: Наталья лежала в гробу чистенькая, в платочке, в новом платье, с четками на руке. В ответ на всеобщее изумление отец Алексий лишь пожал плечами: «Она же не куда-нибудь, она на встречу с Ним — разве можно иначе?»...

...Ритуальные услуги — не та сфера жизни, где терпят вторжения извне. Очень скоро стало понятно, что монашеские подвиги кое-кому ломают непыльный бизнес по захоронению невостребованных трупов. Будь на месте отца Алексия человек попроще, ему в этой ситуации впору было бы примерять мученический венец. Но за монахом как-никак стоит лавра, а за лаврой — вся православная церковь. Поэтому проблемы у отца Алексия начались всего лишь в правовом поле. Но проблемы серьезные. Сначала на него во все инстанции посыпались жалобы — пришлось ходить, писать объяснительные. Потом выяснилось, что для рытья могил нужна специальная лицензия — автоматически возникло уголовное дело по статье о незаконном предпринимательстве. Наконец один из высоких городских начальников собрал у себя в кабинете всех, кто так или иначе причастен к этому конфликту, и стал разбираться лично. Стало ясно, что странный человек в черном действительно делает все бесплатно, и это по сути благотворительная деятельность, а значит, никакой лицензии не требуется. «Все. У меня никаких вопросов больше нет, — захлопнул папку городской начальник. — Отец Алексей, вы свободны».

С этого момента власти не только перестали мешать странному лаврскому монаху, но и начали ему помогать. Теперь он приезжал за невостребованными покойниками не только в морг на Кировке, но и в Центральную районную больницу, и в дом престарелых. По мере погружения в медицинскую закулисную жизнь отец Алексий взял на себя еще один фронт работ — стал погребать абортированных и мертворожденных младенцев, которых обычным порядком просто выбрасывают на помойку или даже смывают в канализацию. Отец Алексий помещал каждого маленького человечка в специальную коробку или посылочный ящик и закапывал между обычными могилами. Даже ампутированные конечности и удаленные органы он предавал земле. Отец Алексий испытывал уважение ко всякой человеческой плоти, поскольку она есть священный сосуд, сотворенный Богом, и воскреснет в последний день...

...«Лешкины ряды» — это квартал на Благовещенском кладбище, где похоронены больше тысячи безымянных людей. Иногда у них потом находились родственники, которые опознавали труп по милицейским фотографиям, — и тогда на могильном кресте появлялась табличка. Несколько раз отцу Алексию приходилось проводить эксгумацию — люди хотели перезахоронить непутевого родственника у себя на родине...

...Видя рвение отца Алексия, монастырское начальство выделило ему автомобиль — старую «газель» бордового цвета, которую монахи тут же окрестили лошадиным именем. Росинант — так звали коня Дон Кихота.

Росинант отца Алексия

— Это была машина из фильма ужасов, — с улыбкой вспоминает отец Никон (Котов). — Она вся ходила ходуном, какие-то детали держались в буквальном смысле на веревочках. Страшно было, даже когда это чудо проезжало мимо тебя, а уж ехать в ней — вообще караул, старушки крестились, когда залезали в салон...

Сам отец Никон в какой-то момент стал при этом Росинанте Санчо Пансой. Алексий постоянно искал себе помощников, но надолго никто не задерживался. Молодой послушник стал исключением. Сегодня он преемник отца Алексия в его кладбищенском послушании.

— Меня тогда еще Леонидом звали, в 2000 году я только-только приехал в лавру, был такой худенький, маленький, в очечках, ветром шатало. И вот однажды иду по монастырской площади, а рядом со мной резко тормозит отец Алексий: «Ленька, стой! Поехали, поможешь мне бомжиков похоронить». Всю дорогу он надо мной издевался так по-доброму — очкарик, дескать, чего худой такой, но ничего — мы тебя откормим, может, что путное и выйдет из тебя. В тот раз мы десять человек похоронили, но «мы» — это громко сказано. Я всего полмогилы осилил, но, как ни странно, меня все это заинтересовало. Я всегда тянулся туда, где есть что-то страшное, неформальное, от чего все бегут. Однажды нам с отцом Алексием пришлось эксгумировать труп — этот случай я запомнил на всю жизнь. Уже стало темнеть, а мы все копаем. Сели батарейки в фонаре, закончился бензин в машине, погасли фары — пришлось зажигать свечи. И вот мы при свечах вытаскиваем гроб — прямо как в каком-то кладбищенском триллере. Вдруг слышу неподалеку сначала страшный мужской крик, потом женский визг и удаляющийся топот...

...Появление в жизни отца Алексия Росинанта способствовало лавинообразному расширению воронки добрых дел. Очень скоро живых пассажиров в его «газели» стало больше, чем мертвых. Развезти после службы прихожан, встретить на вокзале чью-нибудь больную мать, организовать экскурсию в лавру для всех могильщиков района, сгонять на рынок к знакомому торговцу, который готов пожертвовать тонну осетровых голов для дома престарелых, — монах уже не мог проехать по городу и километра, чтобы не вспомнить о каком-нибудь важном деле.

«В таких случаях Алексий помогает, надо его просить», — говорили между собой лаврские монахи и прихожане, не замечая, что обычно так выражаются, когда речь идет о святых. Казалось, энергия монаха безгранична. Он мог делать несколько дел одновременно и рано или поздно выполнял все, что пообещал, причем неважно кому — архиерею или последнему попрошайке у лаврских ворот. Отца Алексия любили и в монастырских кельях, и на городском рынке, где торговцы всегда были готовы выдать ему товар со скидкой и в рассрочку. Он со всеми находил общий язык и мог решить любую проблему. «Алло, это Леша из лавры», — так обычно начинался его телефонный разговор...

... За несколько месяцев до своей гибели отец Алексий сильно изменился. Он стал более тихим, сосредоточенным, задумчивым, почти перестал шутить. Могильщик Василий, который к тому времени уже стал человеком воцерковленным, однажды услышал такие слова: «Я с тобой поговорить хотел... Знаешь, в жизни не надо опираться на человека... Бывает так: человек умрет, а ты на него опирался — и потом упадешь в пустоту... Я буду от вас потихонечку отходить, чтобы вы привыкали к самостоятельности». — «Леш, ну что за дурь ты несешь», — отреагировало духовное чадо.

— Если быть духовно внимательным, то можно предчувствовать приближение смерти, — считает отец Никон. — В это время Господь человека смиряет — болезнями, тяготами, искушениями. Последний год для отца Алексия был очень сложным. Он, как обычно, делал хорошие дела, а в ответ получал много неблагодарности. То на него какая-то мать подала в суд за то, что он не так похоронил ребенка. Бегала за ним, кричала, одежды срывала. Хотя сама она даже не присутствовала на похоронах. То он сделал одно большое дело для всего города, а его подставили, была куча проблем, он впал в депрессию, неделю на кровати пролежал, не вставая. Я думаю, Господь таким образом смирял его перед смертью, доводил это сокровище до совершенства.

— Разве отец Алексий был недостаточно кроток?

— Когда помогаешь людям, почти всегда одолевает грех тщеславия — я это прочувствовал на себе. Тебя все благодарят, хвалят, носят на руках — спасает только молитва. К тому же последняя зима была особо лютая, земля промерзла в глубину на метр. А у нас тут не просто земля, у нас тут глина: на морозе она лежит монолитом, не режется и не рубится, лопаты гнутся, легче камень долбить — некоторые могилы мы сутками копали. В то время как раз появился на свет знаменитый лом отца Алексия. Это было нечто. Сантиметров восемь в диаметре, два с половиной метра в высоту. Сделан из какого-то вертолетного сплава — чтобы глина не налипала. После его смерти я пытался просто переставить этот лом с места на место. Не смог. Пришлось вызывать помощника.

Богатырское здоровье монаха подтачивала лишь одна болезнь — вечный недосып. Количество дел росло как снежный ком, чем больше отец Алексий помогал людям, тем чаще к нему обращались. Занимать время приходилось у сна — сначала часы, а потом и сутки — но времени все равно не хватало. Приближалось 17 декабря — именины матери, которая к тому времени перебралась в Дивеевский монастырь Нижегородской области, где служила скитоначальницей. Алексий всегда почитал своих родителей — о том, чтобы прогулять этот праздник, не могло быть и речи.

— Предпоследний день его жизни был особенно тяжелым, — вспоминает отец Зосима, исполняющий в лавре послушание летописца. — Накануне он, как обычно, кому-то допоздна помогал, клал фундамент нашей прихожанке, потом кого-то развозил по домам, лег спать поздно, проспал начало литургии, прибежал весь в слезах, от расстройства прочитал не то зачало из Евангелия, плакал еще сильнее, покаялся, причастился и в таком смирении перед Господом поехал к маме.

Через несколько часов он уснет за рулем.

«Некто сказал Ему: “Господи! неужели мало спасающихся?” Он же сказал им:“Подвизайтесь войти сквозь тесные врата, ибо, сказываю вам, многие поищут войти, и не возмогут”» (Ев. Лк, гл.13).

Эту ошибку на последней для отца Алексия литургии братия до сих пор воспринимает как его прощальное наставление..."

---
Служба «Елицы.Записки»: Заказать молебны и молитвы на всякую бытовую и духовную потребу к достопочитаемым Православным Святыням России и мира:
zapiski.elitsy.ru/special/ozdravii?partner=elitsyweb