Издательская группа «Благовестник», Новосибирск. Для тех, кому важен смысл прочитанного, для тех, у кого есть вопросы...

Это удивительно. Слова церковнославянские, схожие по звучанию с русскими, часто имеют иной, иногда и прямо противоположный русскому значению смысл. В этом и заключена главная подмена в понимании богослужебных текстов.
Чаще всего обращают внимание на непонятные слова, на странный порядок слов. Но искажение «смыслов» происходит именно в неверном понимании произнесённого, написанного. Вольно или невольно мы переводим для себя с церковнославянского на русский, понимаем буквально. Простой пример.
На литургии диакон начинает ектенью: «исполним молитву нашу Господеви». Мы понимаем его возглас как «начнём, выполним нашу молитву», но смысл здесь несколько иной: «наполним нашу молитву Господу» (чувством, смыслом, чтобы она не была пуста, чтобы слова наши не были пусты). Согласитесь, разница, скажем так, существенная.
Диакон возглашает «миром Господу помолимся», и мы понимаем его обращение к нам как «сообща, все вместе Господу помолимся». А на самом деле — «мирно, с миром в душе». Лик поёт «Господи, помилуй». И мы воспринимаем «помилуй» как помиловать, буквально в «судебном» смысле. А на самом деле — Господи, одари (нас Своей) милостью. Диакон возглашает «дне всего совершенна, свята, мирна и безгрешна у Господа просим», и мы думаем о совершенном, идеальном дне. А на самом деле — мы просим о прохождении всего дня от его начала до конца в святости, покое, без грехов, чтобы он так «свершился», прошёл. «Ангела мирна, верна наставника...» — Ангела мирного (мира, покоя, тишины), веры наставника. «Прочее время живота нашего в мире и покаянии скончати...» — не окончить жизнь нашу в мире и покаянии, но провести с этого момента, всю её, до окончания, в мире и покаянии. «Христианския кончины живота нашего, безболезненны, непостыдны, мирны и добраго ответа на страшнем судищи Христове просим» — Просим мирного окончания жизни нашей по-христиански, без болезни, без страха, и чтобы было, чем достойно оправдаться нам на страшном суде Христовом...
И этих расхождений в мелочах (или не в мелочах, кто как воспринимает) набирается много уже в одной только короткой ектенье. Но это общее положение вещей: мы повсеместно понимаем богослужебные тексты по-русски (те места, которые в состоянии понять, а многие, замечу, просто понять не можем), как бы перемещая их в «несколько иные смыслы». Удивительно...