Обо Всём

что те, кто так и не собрался покаяться в своих грехах при жизни, имеют ТАМ единственную мечту, вернуться хотя бы на пять минут вновь в тело, и совершить покаяние. Потому, что это можно сделать только здесь.
Человек может и не верить Христу, прожить жизнь, как стрекоза, которая не задумывалась о зиме, а, встретившись с Небом, оказаться у великого разочарования.Вступив в вечность, человек, который её отвергал, вынужден менять свою точку зрения. Для него наступает период знания, а период веры и надежды уже не наступит никогда. А там, в цене только вера, расцветающая любовью, а не знание с его констатацией факта. При этом можно ссылаться на авторитет святителя Игнатия Брянчанинова и других учителей, но у меня имеется опыт и несколько другого порядка. Вот о нем я и могу рассказать.

Как-то, зимой, года два назад, после окончания всенощного бдения, это после восьми часов вечера, когда мы уже собирались уходить, в храм зашли мужчина и женщина, оба лет сорока.

«Не сможет – ли, батюшка окрестить нашего отца»? спросили эти люди, оказавшиеся родными братом и сестрой. «Он умирает и просит совершить Таинство немедленно».

«Конечно», ответил я, «куда едем»?

«Он хочет совершить крещение в храме».

«Странно», подумал я, «здоровые до храма никак не дойдут, а тут умирающий собрался. На руках они его, что ли, понесут»? Хотя, это их личное дело.

«Хорошо. Я буду вас ждать».
Через полчаса в церковь, сопровождаемый своими детьми, бодро вошел пожилой мужчина в синем спортивном костюме. «Что-то он не очень похож на умирающего», подумалось мне. Дело в том, что в таких случаях мы крестим «по скору», это специальный чин для того, чтобы успеть окрестить человека, когда его жизни что-то угрожает.

«Постойте», говорю, «ребята, ваш папа, чувствует себя достаточно бодро, может, отложим крещение до следующего раза, согласно расписанию. Мы подготовим человека и окрестим его торжественно большим чином».

Но мои собеседники были непреклонны. «Батюшка, отец только кажется таким бодрым, он уже было умер, и потом вдруг, пришел в себя и потребовал вести его в церковь. Пожалуйста, крести, мы потом тебе все объясним»
Я подошел к старику и спросил: «Скажи, отец, ты сам хочешь креститься, или они», я показал в сторону его детей, « заставляют тебя»? «Нет, я сам хочу принять крещение», «А ты в Христа, как в Бога, веришь»?

«Теперь верю», ответил он.

После совершения Таинства старик без помощи детей покинул храм. На следующий день мы служили Божественную Литургию, и в конце службы, как и было условлено, старика привезли на Причастие. В храм вчерашний наш знакомец уже не вошел, а его под руки волоком тащили дочь и сын. Человек принял Причастие и перекрестился. Потом его привезли домой, положили на кровать, он потерял сознание и наконец умер.

Перед отпеванием брат и сестра рассказали мне следующее. Старик,, был всю свою жизнь ярым коммунистом...
Когда дети просили его креститься, он вынимал свой партбилет, показывая профиль Ильича, и говорил: «Вот мой бог»! Даже заболев неизлечимой болезнью, отец отказывался креститься. Человек он был добрый, в семье его любили и хотели молиться о нем и в дни его болезни, и после кончины.

Умирал он у них на руках, уже перестал дышать, лицо начало приобретать соответствующую бледность. Вдруг, отец вновь задышал, открыл глаза, сел и потребовал: «Крестите меня немедленно»!

Что с ним произошло, почему вернулся к жизни? Он так никому и не рассказал….

В нашем поселке жил ветеран Великой войны дядя Саша. Маленький, с темными густыми бровями и неизменной улыбкой на лице.
Ходил он в одном и том же костюме серого цвета. Жил вдовцом, дочери разъехались, но внешне старик всегда выглядел аккуратно. Любил дядя Саша выпить, но никогда я не видел его пьяным. У него была соседка Люся, женщинка неопределенного возраста, и тоже любитель выпить. Видимо, на почве одиночества и общего интереса, между ними завязалась дружба.

Вот эта Люся звонит мне и требует: «Дядя Саша говорит, что ему дали пять минут, приходи немедленно».

Оказывается, ветеран уже помирал, вызвали дочерей. Понятное дело, что ни о каком священнике не шло и речи. Он никогда не заходил в храм, а, встречая меня на улице, провожал взглядом так, как если бы пересекся возле своего дома с каким-нибудь папуасом в боевом раскрасе. Он не здоровался со мной, даже если я и совершал попытки его поприветствовать.
Видимо мои приветствия ставили его в тупик, так как если бы, тот же папуас заговорил с ним на чистейшем русском языке.

Но мне он был симпатичен, а на лацкане его пиджака висел орден «Отечественной войны». Я уважаю ветеранов..

Когда я пришел к нему, дядя Саша сидел на кровати в черных штанах и майке. Мы впервые поговорили с ним. И я понял, почему он всегда был мне так симпатичен.

Он рассказывал мне о своей юности, о войне, на которую ушел в первый же день. О тяжелейшем ранении в живот и лечении в госпитале, где и встретил Победу. О том, как вернулся с войны инвалидом, женился, родил двух дочерей. Вспоминал как его, после войны, со многими наградами и инвалидностью никто не брал на работу, и как практически голодали всей семьей.
Когда пришло ему время умирать, его там не приняли. Он ясно услышал требование: «Покайся», и еще ему сказали: «У тебя пять минут». Правда, дядя Саша прожил еще целую неделю.

Когда я отпевал старого солдата..В тишине я смотрел на лицо.. прожил долгую жизнь, вырастил детей, познал одиночество, был обижаем и пренебрегаем, но не озлобился и не потерял веры в людей. Бесстрашный солдат, с первого до последнего дня прошедший войну..

Он многое испытал, и многое пережил, ему не хватало только вот этих самых пяти минут, которые Небо ему и подарило.

/ Священник Александр Дьяченко /