Монах Симеон Афонский

Сидя в уединении с четками в руках, я погружался в какое-то тупое оцепенение или в полудрему, не имея сил даже раскрыть глаза. Мне все чаще стали слышаться голоса: “Симон! Симон!”.

Иногда мне слышалось, как будто кто-то пришел к келье и зовет меня. Откуда здесь зимой могут быть люди? Недоумевая, я выскакивал на порог, но видел только кружащиеся хлопья снега, который мог валить неделями без перерыва. Наконец я просто перестал обращать внимание на голоса, зовущие меня, понимая, что там не может быть никого из людей.

Тогда эти голоса стали донимать меня среди ночи:
- Уходи отсюда, иначе ты погибнешь! - раздавалось почти над ухом. - Убирайся прочь, негодяй! Это наше место!

Неподъемной рукой с последним усилием воли я старался хотя бы перекреститься, и лишь тогда голоса на время умолкали. Среди ночной снежной бури они кричали :
- Прочь, прочь с нашего места! Мы развалим твою избушку!

И я не верил сам себе: келья сотрясалась так, словно ее трясли с четырех углов. Балки скрипели, бревна, казалось, ходили ходуном. В спешке, теряя спички, я зажигал свечу - но все оставалось по прежнему. Это было только наваждение...

За окошком стояла серая мгла беззвездной ночи. Тихий зеленый огонек лампады кротко светился в темноте, и на душе отлегало от безпричинных страхов. “Господи, если все эти мучения сокрушат меня, - говорил я, - при- ими их как мое покаяние...”

Спасительное напутствие старца пришло мне на помощь: “Если не сможешь молиться, пиши молитву в тетради”. Благодарение братьям моим, которые принесли мне с продуктами толстые общие тетради! Мелким убористым почерком я начал записывать в них молитву за молитвой, лист за листом, и чем больше становилось исписанных листов, тем спокойнее становилось на душе. Само присутствие рядом молитвенной тетради словно излучало некий мир, покой и защиту. За зиму я исписал три общие тетради и держал их рядом с изголовьем на столике, как свою защиту и поддержку. Когда я перелистывал лист за листом, где находилась только Иисусова молитва, слова ее как будто оживали и своей благодатной силой пробуждали оцепеневшую и ослабевшую от духовных браней душу.

Монах Симеон Афонский. Птицы Небесные