Я, окружённый силами благими, Под сенью светлых и незримых крыл,
С друзьями быть стремлюсь – хочу, чтоб с ними Грядущий год меня соединил.
Смущают сердце давние печали, Как будто ад придумал эти дни...
Дай Бог, чтоб мы чуть-чуть смелее стали. Прошу, Господь: спаси и сохрани!
Это стихотворение стал...
Я, окружённый силами благими, Под сенью светлых и незримых крыл,
С друзьями быть стремлюсь – хочу, чтоб с ними Грядущий год меня соединил.
Смущают сердце давние печали, Как будто ад придумал эти дни...
Дай Бог, чтоб мы чуть-чуть смелее стали. Прошу, Господь: спаси и сохрани!
Это стихотворение стало гимном многих современных протестантов. Пастор, богослов, Дитрих Бонхёффер, отказавшийся сотрудничать с нацистами, примкнувший к Исповедующей церкви, а потом и к движению сопротивления, ставший двойным агентом Абвера, почти как пастор Шлаг из "Семнадцати мгновений весны", и спасший на этой работе жизни многих-многих евреев… Он начал писать стихи в тюрьме, незадолго до смерти. "Во власти добрых сил" – его последняя песня, последнее утешение сокамерникам и родным. Его казнили вместе с другими участниками неудачного заговора против Гитлера. "Утром, – вспоминал врач концлагеря, – через приоткрытую дверь я видел Бонхёффера стоящим на коленях в горячей молитве перед Господом Богом… За всю мою почти полувековую врачебную деятельность я не видел человека, умиравшего в большей преданности Богу".</p>