Я рад приветствовать всех вас, дорогие отцы, на нашем первом пастырском семинаре, который мы посвятим сегодня вопросу о покаянной дисциплине в нашей Церкви. Однако прежде чем перейти непосредственно к теме нашей встречи, я хотел бы обратить внимание на важность проведения подобных пастырских семинаров, на которую, кстати говоря, обращал наше внимание и управляющей нашей Московской епархии, Предстоятель нашей Церкви Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. В резолюции от 3 марта 2013 года по итогам Епархиального собрания Управляющим викариатствами Преосвященным викариям Святейшим Патриархом было предложено «всемерно содействовать проведению в рамках викариатств регулярных пастырских совещаний по актуальным вопросам приходской жизни».
Цель нашего пастырского семинара — обмен опытом между священниками по тем или иным вопросам церковной жизни, обмен мнениями, который позволит глубже вникнуть в предложенную для обсуждения тему. Успех семинара — в выявлении общего мнения и в согласовании его с учением Святой Церкви, в обсуждении, в активном участии как можно большего числа священников в рассмотрении предложенных для пастырского семинара вопросов. Поэтому я прошу Вас, дорогие отцы, не оставаться равнодушными зрителями, не быть в стороне, но живо принимать участие в дискуссии.

*******

Для нас, служителей Святого Алтаря, вопрос о покаянной дисциплине нельзя считать праздным или теоретическим. Пастырь Церкви в силу своего положения призван вести людей по пути спасения, к нашему Небесному Отцу, а путь этот, безусловно, среди прочих условий предполагает раскаяние в грехах.
Мы будем говорить сегодня об исповеди, о тех сложностях, с которыми встречаются пастыри при совершении исповеди, о тех проблемах и недостатках, которые укоренились в нашем сознании или в сознании наших пасомых в связи с совершением Таинства Покаяния.
Наверное, многие из вас знают, что одним из распространенных типов исповеди в древней Церкви была исповедь, связанная с т. н. каноническим покаянием (покаянной дисциплиной). Основным совершителем Таинства в этом случае был епископ, который отлучал грешников и принимал кающихся через возложение рук в присутствии всей общины. Община являлась как бы свидетелем покаяния грешника, хотя само исповедание грехов чаще всего совершалось тайно (перед епископом или им назначенным иереем). Епитимией всегда являлось отлучение от причащения на разные сроки, каковые определялись строем канонического права. В наши дни эта форма практически вышла из употребления и в настоящее время в нашей Церкви господствующее положение занимает исповедь тайная, когда без участия общины священник принимает покаяние у исповедующегося один на один.
Пастырь Церкви призывается посильно исправлять через покаяние поврежденное состояние человеческой природы, он является на своем посту не только воспитателем по отношению к пасомым, но и врачом. Святой Иоанн Златоуст, св. Григорий Богослов и некоторые другие отцы Церкви, говоря о пастырском служении, с особой ясностью обращают внимание на то, что пастырь обязан лечить духовные болезни своих пасомых.
Сложность тут заключается в том, что обычный врач ставит свой диагноз на основании визуального осмотра и медицинских анализов. Греховные же недуги нельзя увидеть при помощи микроскопа. Для их обнаружения необходимо внимательное изучение человека, пришедшего на исповедь в храм, «во врачебницу», чтобы человек не отошел из нее неисцеленным.
Грехи часто не осознаются людьми, и многие, особенно в наше время, отличительной особенностью которого является стремительно идущее разложение нравов, даже не осознают свою греховность. В значительной степени это касается молодежи, для которой очень часто почти что не существует нравственных запретов, например, в вопросе взаимоотношения полов. Поэтому священник, как правило, помогает затрудняющимся в исповеди своими вопросами, настраивая человека на осознание греха.
Вопросы эти заключены в известных сборниках, есть они и в Требниках. Но за последние 20 лет появилось немало новых книг и брошюр, предназначенных в помощь кающимся. К сожалению, некоторые такие сборники заключают в себе вопросы, не только не имеющие никакого отношения к понятию греха, но и способные прямо-таки смутить исповедающегося и даже оттолкнуть его от священника, который подобные вопросы задает.
Совсем недавно мне попала в руки получившая довольно большое распространение многотиражная брошюра, имеющая название «Лекарство от греха». В ней (почему-то от имени женщины) перечисляются такие грехи, которые не имеют отношения ни к одной заповеди. Вот некоторые из перечисленных «грехов»:
«На молитве имела дерзость мечтательно представлять пред собою Господа»;
«Редко молюсь ночью»;
«Стараюсь поудобнее устроиться во время молитвы, например, подстелить коврик»;
«Во время молитвенного правила топила печь...»;
«Смотрела по сторонам, кода вкушала пищу»;
«Имела пристрастие к сладостям»;
«Любила пить крепкий чай или кофе»;
«Хватала пищу, когда ее готовили»;
«Использовала в пищу приправу»;
«Копила деньги «на черный день» или на похороны»;
«Ленилась целовать иконы»;
«Допускала порчу продуктов»;
«Не посылала подарки обидевшим меня»;
«Ходила в воскресные дни в лес за ягодами и грибами»;
«Не совсем освободилась от страсти расспрашивать или рассказывать о новостях»;
«Разговаривала во время трапезы»;
«Тратила деньги на музыку, праздные слова, радио, кино...»;
«Пользовалась душистым мылом, кремом, пудрой, красила брови, ногти, ресницы»;
«Люблю удобства»;
«Портила воду, когда купалась в реке, из которой пьют»;
«Вставала есть и пить ночью»;
«Чертила крест на земле, носила обувь с крестом на подошве»;
«Идя по городу, смотрела по сторонам»;
«Торговалась при покупке...»;
«Нежила плоть душем и ванной»;
«Позволяла себе льготы и утешения»;
«Косо смотрела на людей»;
«Иногда назойливо звонила, чтобы скорей открыли»;
«Люблю тепло и не люблю прохладных комнат»;
«Напоказ носила очки в золотой оправе, золотые коронки, часто открывала рот, чтобы показывать их»;
«Имела пристрастие к одежде: заботилась о том, как бы не запачкать, не запятнать, не задымить, не запылить, не замочить»;
«Когда меня ругали, смеялась...»;
«...Хлопала дверью...»;
«Изобретательно готовила еду»…
Думаю, что и этого перечня достаточно для того, чтобы понять, насколько вредной для человека является такая книга. А, между тем, подобная ложная аскеза для мирян практикуется иными пастырями, действующими в силу своих сомнительных представлений о грехе и его проявлениях.
Для нас с вами, дорогие отцы, очень важно помнить учение Церкви о покаянии и правильно понимать смысл исповеди. На это, в частности, обращается внимание в Определении Священного Синода Русской Православной Церкви от 28 декабря 1998 года, которое я всем рекомендую внимательно изучить.
Читая книгу, перечень «грехов» из которой я вам приводил выдержки, становится ясным, что ее составителем, скорее всего, является человек, находящийся под влиянием духовника, ложно понимающего смысл покаяния; либо сам такой лжедуховник, иногда именующийся «младостарцем». И дело тут не в возрасте священника, а в том, что он не понимает смысла духовного руководства.
«Младостарчество» как явление дало о себе знать с особой силой с начала 1990-х годов, когда ввиду массового открытия новых приходов началось такое же массовое рукоположение клириков. Старые, оставшиеся с советских времен духовные школы, не успевали давать необходимое число кандидатов в священство, а новые семинарии и училища находились на этапе становления. Вот в этих условиях в среде духовенства обнаружилось неправильное представление об исповеди, в частности, и о покаянной дисциплине вообще.
Некоторые священники объявили своим прихожанам, что единственным и непременным условием спасения является полнейшее подчинение им тех, кто прибегает к их духовному руководству. Такие «старцы» превращают своих пасомых в своего рода «роботов», не могущих без благословения совершить какое-либо дело, каким бы незначительным оно ни было. Это приводит к тому, что человек, подпавший под влияние «старца», лишается той благодатной свободы воли, которая дарована ему Богом. По словам митрополита Антония Сурожского, подлинный старец должен «беречь нашу свободу, потому что Бог не ищет Себе рабов, а ищет Себе детей, братьев, сестер».
Отдельные «младострацы» превратно истолковывают слова Спасителя: все, что имеешь продай… и следуй за Мной (Лк. 18:22). Они требуют от прихожан продать свое имущество, порой даже имущество первой необходимости (например, квартиры) в результате чего лишившиеся средств к существованию люди попадают не только в духовную, но и в материальную зависимость от своего «наставника». Такая практика – есть практика тоталитарных сект, она не имеет ничего общего с духом Евангельской любви и с учением Православной Церкви.
Еще одним опасным явлением, свойственным «младостарцам», является грубое вмешательство в семейную жизнь их духовных детей. Бывает, что ложные духовные руководители дают благословение на брак двум почти незнакомым друг с другом людям. Зачастую при этом людям внушается неправославный взгляд на Таинство Брака, когда смысл брака сводится исключительно к деторождению. Однако святые Отцы рассматривают брак как процесс постепенного возрастания супругов в христианской любви, как таинственное единение духа, души и тела супругов.
«Младостарцы» вмешиваются не только в семейную, но и в общественную и личную жизнь своих пасомых. Они склоняют их, вопреки их желанию, к принятию монашества, несению какого-либо церковного послушания, внесению каких-либо пожертвований на те или иные цели, разводу или отказу к вступлению в брак (за исключением случаев, когда брак невозможен по каноническим причинам), отказу от супружеской жизни в браке, отказу от воинского служения, участия в выборах или от исполнения других гражданских обязанностей. Дело доходит до того, что духовным чадам запрещается обращаться за медицинской помощью, получать образование, трудоустраиваться по их желанию или изменять место жительства.
Здесь надо заметить, что ложные духовные руководители почти всегда заявляют, что они опираются в своей духовнической практике на творения святых Отцов и Учителей Церкви. На самом же деле, они профанируют их великое дело, извращая понятие «старчество».
Подлинные старцы, как это видно из истории нашей Церкви, всегда бережно относились к своим пасомым, в силу своей опытности и благодатного дара они раскрывали образ Божий в человеке таким путем, который был в наибольшей степени близок и созвучен духовному устроению и возрасту того человека, который прибегал к их духовному руководству. Нельзя представить, чтобы старец налагал на людей (и особенно на новоначальных членов Церкви) «бремена неудобоносимые» (Лк. 11:46). Совершенно невозможно допустить, чтобы от мирян и особенно от молодежи, еще не окрепшей в вере, требовалось исполнение монастырских уставов, той строгой дисциплины, которая устанавливалась в монастырях, сходных по своим уставам с уставами Святой горой Афон. Подлинные старцы, как и духовники вообще, призваны помогать своим пасомым советом и любовью, не нарушая при этом благодатную свободу каждого христианина. Духовник должен стремиться воздействовать на своих чад и личным примером. Священник на исповеди не может и не должен проявлять холодность и равнодушие, впадать в крайности (либо допускать всех к причастию формально, либо – проявлять излишнюю строгость и не допускать почти никого).
Многие злоупотребления духовников проистекают из их ложного убеждения в том, что они выступают на исповеди в роли судии. Но священник, как это следует из известного обращения пастыря перед исповедью, «точию свидетель есть». Как понимать слово свидетель в данном случае? Ужели в юридическом смысле, в смысле того, что священник будет приглашен Богом «на следственный процесс по делу души для дачи показаний»? Митрополит Сурожский Антоний говорит об этом, что священник выступает на исповеди как свидетель, которого мы приглашаем в самых торжественных и таинственных случаях в нашей жизни, «свидетель, которого мы хотим иметь с собой, когда самое дивное или самое страшное совершается с нами. (…) Он – как друг жениха, который приводит жениха к невесте или невесту к жениху. Он друг Жениха в том смысле, что он присутствует на тайной встрече Бога и кающегося человека. Это самое дивное, что можно себе представить. Бог его приглашает присутствовать при этой глубинной встрече, при этом браке живой души с Богом. И с каким же чувством должен стоять священник? Он должен понимать, что он только свидетель, - не в том смысле, что он сторонний человек, которому дано видеть что-то, но что он приглашен участвовать в этой тайне брачной встречи… И раз так, то он должен понимать, что встреча происходит между Спасителем и кающимся, что сам он, друг Жениха, приводит кающегося, как невесту, и стоит в изумлении, в благоговении перед этой тайной».
Возвращаясь к упоминавшемуся мной Определению Святейшего Синода от 28 декабря 1998 года, напомню, что оно требует не применять в приходской практике беспрекословное послушание, на котором основывается отношение послушника к старцу в монастыре. Всем пастырям-духовникам возбраняется вмешательство в вопросы, связанные с выбором жениха или невесты, за исключением тех случаев, когда сами пасомые требуют конкретного совета.
От пастырей требуется особенное целомудрие и особая пастырская осторожность при обсуждении с исповедающимися вопросов, связанных с теми или иными аспектами семейной жизни. Шестой пункт Определения прямо гласит: «Настаивая на необходимости церковного брака, напомнить пастырям о том, что Православная Церковь с уважением относится к гражданскому браку, а также к таковому браку, в котором лишь одна из сторон принадлежит к православной вере, в соответствии со словами святого Апостола Павла: «Неверующий муж, освящается женой верующей, а жена неверующая освящается мужем верующим» (1 Кор. 7: 14)».
В седьмом пункте Определения говорится, что пастыри в своем отношении ко второму браку должны руководствоваться словами Апостола Павла: «Соединен ли ты с женою? Не ищи развода. Остался ли без жены? Не ищи жены. Впрочем, если и женишься, не согрешишь; и если девица выйдет замуж, не согрешит… Жена связана законом, доколе жив муж ее; если же муж ее умрет, свободна выйти за кого хочет, только в Господе». (1 Кор. 7 :27, 28, 39).
Говоря о покаянной дисциплине, можно затронуть много вопросов, каждому из которых может быть посвящена целая встреча. Такими вопросами являются, например, вопросы о епитимье, об ответственности священника, ее наложившего. Таким вопросом является тема о соединении исповеди с причащением мирян. Есть много других интересных вопросов, над которыми мы должны задуматься. Я же хотел бы закончить свое слово к вам, дорогие отцы, отрывком из письма святителя Игнатия Брянчанинова, в котором он говорит о взаимоотношениях духовного отца и духовного сына.
Святитель Игнатий уподобляет пастыря — святому Иоанну Предтече, которому надлежало умалиться, чтобы возвеличился в нем Христос (Иоанн 3: 22 - 36). Также и пастыри, говорит святой Игнатий, должны умалить себя, чтобы возвеличился в них Бог. В своей пастырской деятельности они должны приводить пасомых не к самому себе, а ко Христу, чтобы таким образом исполнить свой пастырский долг.