Архиепископ Савва делал земные поклоны, перед иконой Богородицы, освященный пламенем голубой стеклянной лампады.

В дверь кто-то тихо и робко постучал… Савва отвлёкшись от молитвы и держа в левой руке длинные чётки, из очень светлых, уже истёртых узелков, быстро повернулся к двери и сказал: "Аминь". В келью вошёл ватопетский монах Христофор, худой седобородый человек, со светлыми глубоко посаженными глазами. Его подвижническая аскетическая жизнь и духовная сила, сделали его известным далеко за пределами Святой Горы. Он начал говорить также тихо, как и постучал в дверь, но каждое его слово имело особое значение:

- Благослови, отче, - произнес он. И низко поклонился, коснувшись рукою пола.

- Бог благословит,- ответил Савва,

Савва сел на стул, гость на постель Саввы, и обращаясь к епископу, сказал:

- Я слышал, ты завтра уезжаешь из Хелендара.

- Мне бы не хотелось уезжать, Мне жаль, что это мой последний вечер на Святой Горе.

Чётки святителя Саввы, были намотаны на запястье, но их большая часть свисала вдоль мантии. Он поймал рукой другой конец чёток и бережно стал перебирать зёрна…. Одно… другое....третье….

- Но, отче, это и наша, с тобой, последняя встреча,- сказал Христофор, с мягкой улыбкой., - Мы уже старики, скоро Господь призовёт нас к себе.

Некоторое время они молчали…. Им было хорошо вместе. Савва не вставая, дотянулся до подоконника, на котором стояла чаша с нетронутым виноградом, и поставил ее на стол, перед гостем.

- Брат Христофор, я очень рад что ты пришёл. Я всегда очень любил тебя, мне кажется, мы во многом похожи…..

- О, к сожалению, мы различны, отче Савва, - улыбнулся Христофор, подняв вверх, указательный палец. Его четки, такие же истёртые, как у Владыки, упали вдоль руки. Он схватил их и сжал узловатыми пальцами. – Скажем, я не обладаю одной твой благодатной особенностью…. А, как бы, я хотел вымолить её у Господа.

Христофор бросил взгляд в окно, в волнах прозрачного света висела полная луна. И глаза монаха подёрнула задумчивость.

- Как назвать эту твою особенность, которую я так жажду….. Я постараюсь тебе описать её… Например, ты успеваешь сделать тысячи добрых дел за короткое время, и здесь и в Сербии, особенно в Сербии. Мне говорили, уважаемые знатные люди, которые приезжают сюда, что ты, за несколько лет на соей Родине выстроил сотни церквей и часовен, школ и больниц, мостов и дорог, - монах Христофор говорил неторопливо, подчёркивая и выделяя каждое слово. Ты крестил тысячи язычников сербов и повенчал тысячи беззаконных браков, выучил и послал просвещать народ сотни священников, которые продолжают твое дело, Помирил своих братьев, наладил отношения многих враждовавших князей, погасил войны, каждый день твоей жизни был наполнен великими благодеяниями. Другому человеку потребовалось бы тридцать - сто дней для того, что ты успевал за один… Вот, добродетель из добродетелей. Как, тебе, это удается? Ибо большинство добрых намерений других людей умирает в ленивых сердцах, словно птенцы в замершем гнезде, а твои сразу возрастают и летят…. Намерения сразу превращаются в дело, птенцы крепнут и становятся орлами, живут и хвалят Господа. Откуда, в тебе, такая полнота добродетели?

Савва, застигнутый врасплох таким вопросом, сербский архиепископ даже не попытался оспорить сказанное. Удивленно подняв брови, он продолжал сидеть, освещённый голубоватым светом лампады, в молчаливом размышлении, а затем сказал,

- Отец Христофор, промедление самая коварная уловка бесов. Я всегда молился, чтобы Господь сохранил меня от неё…..

- Разве безотлагательность так важна? - удивился гость.

- Я потому и еду сейчас, отче, ибо каждое мгновение имеет своё предопределение…. Упустишь одно, пострадает следующее.

Савва задумался, опустив веки, но встрепенувшись, с улыбкою сказал, - И ты не теряешь времени даром, пальцы по чёткам – молитва в душе. Молишься, молишься непрестанно, так ведь?

Они понимали, что эти слова не похвала. Они презирали восхваления, вызывающее в других превозношение и гордость. Так они просто испытывали себя.

- Промедление не представляет опасности, для молитвенной жизни, - согласился Христофор и провел рукой по седым волосам, по-монашески затянутым на затылке, - Но в земных делах, промедление действительно бесовская ловушка, человек откладывающий дела, убивает время и тратит силу, полученную от Бога. К делу надо относиться, так же, как к молитве,…. - вдруг задумчивое лицо и глаза старого монаха просветлели, - Мне кажется, - и он показал на чётки сербского Владыки, - что некоторые люди приравнивают молитву к труду, а труд к молитве…..

- Я не совсем тебя понял, - ответил Савва, проницательно глядя на товарища.

-…. Люди которые стяжали непрестанную молитву, молятся за всяким делом не теряя времени, а ты, с непрестанной молитвой - непрестанно трудишься. Разве твои дела не стали твоей второй молитвой? Разве ты не молишься делами? Ведь всё что, ты, делаешь, ты, обращаешь к Богу, как и молитву. Ты, безотлагательно нанизываешь дела на нить молитвы, так же как, у некоторых в душах струится и звучит непрестанная молитва, - голос Христофора становился тверже и громче, - Все, что ты делаешь, ты, делаешь ради Господа, и во имя Его, поэтому не теряешь времени, поэтому не медлишь, поэтому, ты, и избежал трагедии промедления. Ты, воистину делами молишься, Ему, святитель Савва.

Христофор посмотрел на руку епископа, которая, не переставая, перебирала чётки, - и так же, как, непрестанно молишься, ты, непрестанно трудишься.

- ….И дела стали твоей молитвой, ибо они посвящены Господу. Каждый миг, твоей жизни, зерно чёток, и вся, твоя жизнь, бесконечные чётки дел….. Одни за другими

Монах Христофор, закончив свое восхищенную речь, смотрел на Савву, видя, что смог донести до него эту истину, объяснить то что чувствовал. Тихая ночь была свидетелем последнего разговора двух святогорских монахов. Один, из которых, на заре навсегда покидал Афон, что бы как архиепископ Сербии, нанизывать добрые дела, словно молитвы на чётки жизни, которые никогда не оборвутся.

Милан Милетич "Четки святого Саввы"

azbyka.ru/znakomstva/-promedlenie-samaja-kovarnaja-ulovka-besov-d77632.htm