Весна в том году началась рано. Большое село Безводное, раскинувшееся на огромной горе, спускалось к самой Волге; оно ожидало большого половодья из-за аномально тёплой погоды, которая установилась на всей средней полосе России.

Дом Николая, обстоятельного пятидесятилетнего мужика, стоял ближе остальных к воде. Любил он весной наблюдать ледоход на реке, поэтому, когда выходил на берег, всегда брал с собой бинокль, оставшийся у него с фронта. В открывающейся глазам картине, видел что-то магическое, таинственное, могучее. Как верующий человек, он понимал, что все в руках Божьих, и силы, которые дерзко крушили ледяной панцирь реки, исходили от Ангелов, помощников Всевышнего.

В очередной раз, с благоговением пережив, как считал, славу Божью от действий пробуждения природы, спустя несколько дней, когда прошёл лёд, Николай в выходной солнечный день сидел у реки на перевёрнутой лодке. И в каком-то весеннем радостном волнении, как бы ожидая чего-то нового, светлого, хорошего, наблюдал, как запоздалые редкие льдины, мелкие и крупные проплывали по широко разлившейся реке.

Вдруг его взгляд остановился на приближающейся издалека льдине. Николай заметил животное, оказавшееся на ледяной поверхности. Он вскинул бинокль и посмотрел через него: «собака, волк, или лисица?» пронеслось в голове. Из-за большого расстояния трудно было определить, но как только льдина приблизилась к нему, и их стало разделять не больше метров ста воды, он понял, что это лисица. Николай громко закричал к ней. Лиса сделала движение, повернув к нему свою мордочку.

И так стало жалко Николаю это погибающее животное, что он резко поднялся, опрокинул лодку и поволок её к воде; "пулей" сбегал в сарай за вёслами, и через минуту другую уже в лодке энергично грёб, догоняя, далеко сместившуюся вниз по реке, льдину. Когда он приблизился к ледяной глыбе, то там действительно находилась крупная рыжая лисица, но от голода, по-видимому, обессилила так, что не могла даже приподняться.

Она лежала по середине квадратной льдины в трёх метрах от него, и он не мог дотянуться до неё; стал окликать зверя, но в ответ она так же безучастно, не двигалась, и только смотрела на него страдающими глазами. От взгляда несчастной ему стало не по себе. На минуту он остановился: «Что делать? Спуститься на льдину, но если лёд не выдержит? Есть опасность оказаться в ледяной воде, и это с его слабыми легкими».
Но всё же робко встал на лед. Неожиданно льдина под тяжестью его тела чуть накренилась, и тут же это место заполнилось водой. Николай поспешно запрыгнул обратно в лодку, намочив только сапоги.

Он сидел в лодке и растерянно смотрел на лису, которая не тронулась с места, испуганно смотрела на него; а он не знал, как быть. «Руками не достать, - в полном замешательстве подумал Николай, - подойти к ней нет возможности; так что же предпринять? Неужели бросить гибнущее животное? Всё же живая тварь, ведь жалко; призову Господа, пусть Он и решает».

Опустившись между скамеек в лодке на колени, он приступил к молитве; как положено, воздал Богу славу, покаялся, после чего стал просить Его, чтобы Спаситель дал возможность вызволить из беды лису. Вскоре почувствовав уверенность, и убеждённый в том, что Господь его услышал, подплыл с другой стороны и, пересилив боязнь, опять коснулся ногами льдины; на этот раз она лишь колыхнулась.

Осторожно стал приближаться к жалостливо глядящему на него животному, которое не оказало никакого сопротивления, и ничем не воспрепятствовало, когда он брал его к себе на руки; через минуту они находились в лодке, а спустя ещё полчаса были на берегу.

Очень аккуратно Николай донёс лисицу до дома, уложив на тряпье в сенях; только тогда он заметил, что у неё повреждена лапа. Дал ей есть, и она благодарно всё съела. Насытившись, закрыла глаза, мордой прижалась к подстилке на полу.

По прошествии нескольких дней, лисица, осмелев, стала бродить, прихрамывая на трёх лапах по горнице, и Николай для себя решил: «А что пусть живёт, если будет себя хорошо вести. Пусть вместо кошки остаётся; коли притащил не выгонишь из дома. Опять, живая душа, все не один».
Пригласил знакомого ветеринара, чтобы тот посоветовал, как её лечить, и потекли дни за днями.

Спустя месяц лиса в доме полностью освоилась, и не безобразничала, что приводило хозяина в восторг; за месяц он так привык к ней, что души в ней не чаял. Сельчане посмеивались, говоря: - Разве можно взрослого дикого зверя приручить?
Но он только отшучивался: - Ладно, время покажет, вон в цирке слонов дрессируют, а это лисичка!

Когда он был на работе, лиса бродила по двору, почти не хромая. Собаки у Николая в это время не было, а кот на появление рыжей гостьи никак не реагировал. Вечерами, сидя у растопленной печки, лисичка бесшумно приближалась к нему, и он теребил её за холку, гладил мордочку, кажется, ей это доставляло удовольствие.

Николай в этом видел знак Божий, что Господь в тяжёлый период жизни послал ему такого четвероногого друга, и от этого на душе становилось чуточку легче и теплей. Дело в том, что он остался один: уже год как умерла жена, а сын жил в городе. Печаль иногда накатывала такая невыносимая, что места себе не находил, и вот такая неожиданная привязанность.

Так прошёл месяц, потом ещё один. Однажды, придя с работы, во дворе и доме лисицы не нашёл, лишь под забором увидал раскопанный лаз; и сразу понял, что она сбежала в соседний лес. Так стало неприятно на душе, Николай поймал себя на мысли: «Надо ведь, пришло расстройство не от человека, а от зверя».

Тогда он не осознавал, что нельзя доверять эмоциям и очеловечивать животное. После этого случая дал себе зарок душу свою доверять только Богу, зная, что Он никогда не оставит и не подведёт.

«Как неразумно, теряя голову очаровываться, чтобы после разочароваться. Не случайно Господь предупреждает: "не верьте другу, не полагайтесь на приятеля...".
И это о человеке, что же ожидать от дикого животного».

Такие не весёлые мысли ещё долго вселяли в его сердце грусть, особенно, когда он сидел на берегу родной реки; вспоминал своё весеннее приключение и смотрел на Волгу, несущую свои воды к далекому Каспийскому морю.
О.Тольский