Обре́тение мощей преподобномученицы вел. кн. Елисаветы (1918)
🙏 Останки настоятельницы Марфо-Мариинской обители и ее верной келейницы Варвары в 1921 году были перевезены в Иерусалим и положены в усыпальнице храма святой равноапостольной Марии Магдалины в Гефсимании.
Долгим и тяжелым был этот путь. Красная армия наступала, и необходимо было перевезти их в более безопасное место. Сделать это посчитал своим долгом отец Серафим, игумен Алексеевского скита Пермской епархии, духовный друг Великой Княгини. Сразу после Октябрьской революции отец Серафим был в Москве, имел беседу с Великой Княгиней и приглашал ее поехать с ним в Алапаевск, где, по его словам, были надежные люди в скитах, которые сумеют укрыть и сохранить Великую Княгиню. Елизавета Феодоровна отказалась скрываться, но добавила в конце беседы: «Если меня убьют, то прошу вас, похороните меня по-христиански».
Игумен Серафим получил разрешение от адмирала Колчака перевезти тела. Атаман Семенов выделил для этого вагон и дал пропуск. И 1/14 июля 1919 года восемь алапаевских гробов направились к Чите. В помощники себе отец Серафим взял двух послушников — Максима Канунникова и Серафима Гневашева.
В Чите гробы привезли в Покровский женский монастырь, где монахини обмыли тела страстотерпцев и облачили Великую Княгиню и инокиню Варвару в монашеское одеяние. Отец Серафим с послушниками сняли доски пола в одной из келий, выкопали там могилу и поставили все восемь гробов, засыпав их небольшим слоем земли. В этой келье остался жить и охранять тела страдальцев сам отец Серафим.
В Чите гробы страдальцев пробыли шесть месяцев. Но Красная армия снова наступала, и останки необходимо было увозить уже за пределы России. 26 февраля/11 марта начался этот путь, при полном хаосе в железнодорожном сообщении. Вагон передвигался вместе с фронтом: пройдет вперед верст двадцать пять, а потом откатится назад верст на пятнадцать. Благодаря пропуску, вагон постоянно прицепляли к разным поездам, направляя к китайской границе. Наступило лето, из щелей гробов постоянно сочилась жидкость, распространяя ужасный смрад. Когда поезд останавливался, сопровождавшие собирали траву и вытирали ею гробы. Жидкость, вытекавшая из гроба Великой Княгини, как вспоминал отец Серафим, благоухала, и они бережно собирали ее как святыню в бутылочку.
У самой границы Китая на состав напал отряд красных партизан, которые попытались выбросить из вагона гробы с телами. Подоспевшие китайские солдаты отогнали нападавших и сохранили тела страдальцев от уничтожения.
Когда состав прибыл в Харбин, тела всех алапаевских страдальцев были в состоянии полного разложения, кроме тел Великой Княгини и инокини Варвары. Князь Н. А. Кудашев, вызванный в Харбин для опознания убитых и составления протокола, вспоминал: «Великая Княгиня лежала как живая и совсем не изменилась с того дня, как я перед отъездом в Пекин прощался с нею в Москве, только на одной стороне лица был большой кровоподтек от удара при падении в шахту.
Я заказал для них настоящие гробы и присутствовал на похоронах. Зная, что Великая Княгиня всегда выражала желание быть погребенной в Гефсимании в Иерусалиме, я решил исполнить ее волю — послал прах ее и ее верной послушницы в Святую Землю, попросив монаха проводить их до места последнего упокоения и тем самым закончить начатый подвиг».
В апреле 1920 года гробы страдальцев прибыли в Пекин, где их встретил начальник Русской Духовной Миссии архиепископ Иннокентий. После заупокойной службы они были временно помещены в одном из склепов на кладбище Миссии и сразу же началось устройство нового склепа при Свято-Серафимовском храме.
Гробы с телами Великой Княгини и инокини Варвары, сопровождаемые игуменом Серафимом[23] и обоими послушниками, снова отправились в путь, на этот раз из Пекина в Тянцзин, затем пароходом в Шанхай. Из Шанхая — в Порт-Саид, куда прибыли в январе 1921 года. Из Порт-Саида гробы в специальном вагоне отправили в Иерусалим, где их встретило русское и греческое духовенство, многочисленные паломники, которых революция 1917 года застала в Иерусалиме.
Погребение тел новомучениц совершил Патриарх Дамиан в сослужении многочисленного духовенства. Их гробы были помещены в усыпальнице под нижними сводами храма святой равноапостольной Марии Магдалины в Гефсимании.
Когда открыли гроб с телом Великой Княгини, то помещение наполнилось благоуханием. По словам архимандрита Антония (Граббе), чувствовался «сильный запах как бы меда и жасмина». Мощи новомучениц оказались частично нетленными.
В 1981 году Великая Княгиня Елизавета и инокиня Варвара были прославлены Русской Православной Церковью Заграницей. Патриарх Иерусалимский Диодор благословил совершить торжественное перенесение мощей новомучениц из усыпальницы, где они до этого находились, в самый храм святой Марии Магдалины.
Второго мая 1982 года, в праздник святых жен‑мироносиц, за богослужением использовали Святой Потир, Евангелие и воздухи, преподнесенные храму Великой Княгиней Елизаветой Феодоровной, когда она была здесь в 1886 году.
В 1992 году Архиерейский Собор Русской Православной Церкви причислил к лику новомучеников Российских преподобномучениц Великую Княгиню Елизавету и инокиню Варвару, установив празднование им в день их кончины 5/18 июля.
Народный голос не случайно еще при жизни нарек Великую Княгиню святой, ибо она была живой свидетельницей Вечности во временном мире. Она перешла в Православие в Лазареву субботу — и это пророчески указывало на ее последующий путь. За Лазаревой субботой следует Вход Господа в Иерусалим и начинается Страстная неделя. Так и в жизни Елизаветы Феодоровны вместе со скорбями и утратами была и великая радость — создание обители Милосердия — дома Лазаря, была всеобщая любовь народа, которому она служила. Но вслед за тем последовали Страстная неделя и Голгофа. Она приняла мученическую смерть с молитвой о своих распинателях, до последнего мгновения исполняя то, что заповедал Сам Господь.
В последнем своем письме сестрам Марфо-Мариинской обители настоятельница молится о своих «детках» преподобной Евфросинии Полоцкой, мощи которой некогда находились в Иерусалиме. Не случайно обращается настоятельница к первой «русской матушке», ибо она стала достойной продолжательницей подвига духовного материнства, завещанного преподобной. Мощи преподобной Евфросинии Полоцкой почивали в Иерусалиме и были увезены в Россию, а через семь с половиной столетий останки преподобномученицы Великой Княгини Елизаветы, вывезенные из России, упокоились на Святой Земле. Ныне почивают они в храме святой мироносицы Марии Магдалины, венчающем Елеонскую гору, откуда воскресший Христос вознесся во славе, чтобы воссесть одесную Бога Отца. Храм этот и мощи святых Елизаветы и Варвары духовно соединяют Святую Землю с Русской землей.
В духовном подвиге Елизаветы Феодоровны — соединение разных путей святости. Она и благоверная княгиня, и праведница, и преподобная, и мученица. Она следовала словам пророка Исаии, который на вопрос Бога: «Кого мне послать, и кто пойдет для Нас?», ответил: «Вот я, пошли меня»[24]. И при переходе в Православие, и при посвящении в крестовую сестру милосердия Великая Княгиня не изменила своего имени. Тем самым она подтвердила, что основание духовного подвига, подъятого ею, оставалось единым всю ее жизнь. Имя Елизавета в переводе с древнееврейского означает «почитающая Бога». Благоговейное почитание Бога и любовь ко всему Божиему — вот главные качества Великой Княгини, помогавшие ей при всех переменах жизни. Покрывать все любовью — это ее завет.
У русских женщин есть пример для подражания: научиться так жить и так молиться, как молилась Елизавета Феодоровна в Покровском храме, возвращаясь из московских трущоб: с великой скорбью сердечной, с любовью и надеждой нa милость Божию, чтобы совершилось обращение к вере, любви, обновление жизни несчастных людей, блуждавших по распутиям земли.
Крестовая сестра Марфо-Мариинской обители Милосердия Варвара Алексеевна Яковлева одной из первых пошла по стопам Великой Княгини и стала служить ближним в основанной Елизаветой Феодоровной обители. Она была келейницей настоятельницы и одной из самых близких ей сестер. Но она не гордилась своим положением, оставаясь такой же ласковой и открытой. Близкие Елизаветы Феодоровны хорошо знали ее и называли Варей.
Откуда и из какой среды пришла в обитель сестра Варвара — неизвестно. За своей матушкой-настоятельницей она добровольно пошла на страдание и смерть, исполнив завет Господа: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих»[25]. Все алапаевские узники знали, что их ожидает в недалеком будущем. Они сознательно готовились к смерти и молили Господа укрепить их в исповедническом подвиге. Преподобномученица инокиня Варвара совершила свой подвиг в возрасте тридцати пяти лет.
Необходимо сказать несколько слов и о дальнейшей судьбе отца Митрофана Сребрянского, достойно разделившего духовный подвиг великой матушки в основанной ею обители.
С арестом настоятельницы обитель практически прекратила свою благотворительную деятельность, хотя просуществовала еще семь лет. Отец Митрофан продолжал духовно окормлять сестер вплоть до закрытия обители.
Святейший Патриарх Тихон, который неоднократно служил в Марфо-Мариинской обители, в один из своих приездов постриг отца Митрофана в монашество с именем Сергий, и его матушку Ольгу — с именем Елизавета. Вскоре после этого отец Сергий был возведен Патриархом Тихоном в сан архимандрита.
В 1926 году архимандрит Сергий (Сребрянский) был арестован и сослан в Сибирь, затем последовали годы заключения в ГУЛАГе. Шестнадцать лет провел он в тюрьмах и лагерях. Последним местом ссылки было село Владычное Тверской области.
Монахиня Елизавета до конца была с ним. В ссылке ее разбил паралич, и отец Сергий заботливо ухаживал за ней. Они жили в крошечной избушке с тремя оконцами, под соломенной крышей, помогать к ним приходили две женщины. Архимандрит Сергий скончался 5 апреля 1948 года от крупозного воспаления легких и был похоронен там же, во Владычном. Когда через два года в ту же могилу опускали гроб с телом его матушки, крышка гроба, в котором покоились останки отца Сергия, сдвинулась — тело его оказалось нетленным. Его местное почитание началось вскоре после его кончины. На Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 2000 года архимандрит Сергий был прославлен в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской.