ДОМ МИЛОСЕРДИЯ

🌿Отличие закона духовного от телесного

Проповедь прот.Сергия Филимонова от 18 марта 2024 г., Великий покаянный канон Андрея Критского, Понедельник 1-й седмицы

В первой песне Великого покаянного канона Андрея Критского, поемого в понедельник святого Великого поста, есть такие слова: «Вместо Евы чувственныя, мысленная ми бысть Ева, во плоти страстный помысл, показуяй сладкая, и вкушай присно горького напоения» (Вместо чувственной Евы во мне восстала Ева мысленная, страстный плотской помысел, обольщающий приятным, но вкусом, доставляющим всегда горький напиток).

Епископ Виссарион Нечаев в своем труде «Уроки покаяния» по библейским сказаниям Великого покаянного канона Андрея Критского дал глубокое по духовному смыслу толкование на слова этого стиха.
Какие выводы мы должны сделать из поучения епископа? Мы привыкли в своей обычной повседневной жизни, что если мы удовлетворяем свои телесные потребности, то они утоляются: так, если мы испытываем жажду и выпьем воды, то жажда проходит; если голодны и вкушаем пищу, то голод исчезает; если устали, но смогли отдохнуть или выспаться, то телесные силы восстанавливаются.
Но в духовной жизни, запомните это, всё не так. Напротив, если какой греховный помысел толкает нас на удовлетворение какой-либо страсти, то она развивается еще больше и больше и тем самым губит человека, разжигая в нем все сильнее жажду совершить тот или иной грех, а волю человека ослабляет, не позволяя противостоять этим греховным помыслам, приняв которые страсть в человеке быстро развивается и разрушает его самого.

Поэтому кто хочет быть совершенным, а не тем, кого соблазнит «мысленная Ева», то он должен в отличии от Адама отказаться от вкушения запретного плода. Запретных плодов в нашей жизни много. И когда помысел нам приносит «мысленная Ева» и говорит: «Вкуси, вкуси же запретный плод», мы должны сразу помысл этот отсечь молитвой ко Господу и силой воли. Тогда мы сохраним свою душу, и духовно станем сильнее в преодолении всех греховных навыков.

Дополнение:
епископ Виссарион (Нечаев) Уроки покаяния по библейским сказаниям.
Толкование на стих из первой песни канона Андрея Критского: Вместо Евы чувственныя, мысленная ми бысть (восстала во мне) Ева, во плоти страстный помысл, показуяй сладкая и вкушаяй присно горького напоения.

Адам увлечен был ко греху Евой, ее примером и внушениями. Равно и каждого из нас влечет ко греху мысленная Ева – это страстный плотский помысл. Помысл о грехе может быть бесстрастным в том случае, если мы только рассуждаем о грехе, о его происхождении, свойствах, видах, последствиях, рассуждаем, как свойственно моралисту; также если этот помысл непроизвольно приражается к душе, но не оставляет в ней следа и тотчас же забывается или отражается силой воли.

В том и другом случае помысл о грехе не есть еще грех и не ведет к ответственности. Но иное дело те помыслы о грехах, которые мы вызываем в душе с нечистой целью или которым соуслаждаемся, которым отдаемся с сочувствием, без всякой борьбы. Это уже страстные помыслы: они находят себе пищу и опору в нашей «плоти» – в растленной грехом природе не только телесной, но и духовной, ставшей в служебное отношение к чувственности, вместо того чтобы господствовать над ней, и поработившей себя земным, чувственным влечениям до забвения потребностей духовных (см. Рим. 7, 14–18).

Горе душе, предавшей себя плотскому страстному помыслу! Он показует ей сладкое, но при вкушении всегда наполняет горечью. Каждая страсть сама по себе горька, болезненна. Потому и называется она страстью, что соединена с страданием, с горечью, с мучением. Мучится душа, когда страсть не удовлетворена. С удовлетворением страсти должно бы, по-видимому, прекратиться это мучение и наступить для души радость и довольство. Эту радость и довольство обещает ей страстный помысл и тем толкает ее на совершение греха, как натолкнул он на грех Еву.

Но как Ева жестоко обманулась в своей надежде получить удовольствие и блаженство от вкушения запрещенного плода, так обманывается в своих расчетах каждый грешник, мечтающий вкусить в грехе сладость. Если и вкушает он ее, то на краткое время. Затем следует горечь – от терзаний совести, покуда страсти не заглушили ее, от скуки и пустоты душевной, неизбежной после удовлетворения страсти. К этому присоединяется вред для тела и для внешнего благосостояния.

Так, страсть невоздержания доводит до расстройства здоровья, до разорения, до скоропостижной смерти. Любострастие истощает телесные силы и потрясает семейный мир. Страсть к обогащению портит кровь, лишает сна. Честолюбие сопровождается теми же последствиями. Страсть к пересудам, мстительность вводят в неприятные столкновения с людьми, и т.д.

Поистине страстный плотский помысл вместо обещаемой сладости напояет грешника одной горечью.