Собственные сочинения

- Дорогу! Бык идет! - раздался крик на подсобном хозяйстве.
Стадо отборных коров швидской породы выходило с фермы после дневной дойки и направлялось истреблять траву в пойме реки Жиздры. Ох, уж эти швидские коровы! Небольшого росточка, бурые, с огромным выменем. Молочная порода. Летом на зеленых кормах их приходилось доить по три раза на дню. Вручную. Наместник Оптиной пустыни не хотел даже слышать об машинной дойке. А если батюшка не хотел слышать, то будьте уверены - никто не заикнется. Да и коровы не возражали от более нежного обращения с их выменем. Не знаю, как сейчас, а в "девяностые" доярами были только "трудники" и монастырская братия. Многочисленные "матушки", пустившие свои корни на подсобном хозяйстве и которые оккупировали там целый корпус, только помогали готовить корма, выхаживали телят, а дойка - прерогатива мужского населения Оптиной пустыни. По нескольким причинам. Первая: для смирения. По древним отцам : кто приобрел смирение - приобрел все. И вот ради этой жемчужины добродетелей и направлял наместник на коровник братию. Вы думаете каких-нибудь еще не сформировавшизся послушников? Отнюдь нет! Матерые отцы, иеромонахи и иеродиаконы ни свет ни заря спешили на подсобное хозяйство на утреннюю дойку. Потом усиленно мылись, чтобы уничтожить запах навоза, въевшийся в бороду и длинные волосы, ибо в храме им подобало пахнуть цивильно. Для "трудников" же было за счастье нести послушание на коровнике - вероятность попадания в братию увеличивалась в разы. Коровник, конюшня - любимые объекты отца Венедикта, и попасться в поле его зрения скорее всего можно было именно там. Смотрит наместник - старается "трудник", ласково дергает за коровью титьку, струйка теплого парного молока бьется в ведро, выражение лица у него при этом счастливое, не ропщет, и спросит у него отец Венедикт: "Откуда ты? Как зовут?" Спросит как-бы мимоходом, а сам внимательно слушает, не подавая вида, как тот отвечает. И если ответ ему понравится, то келейники, которые находятся рядом, поймут это по выражению глаз, по голосу наместника, и чтобы сделать батюшке приятно, устроят так, чтобы отец Венедикт еще поговорил с ним. Раз поговорит, два, а там смотришь, Федя (или Вася) уже щеголяет в подряснике...
Стадо коров, поднимая пыль с "бетонки", двигалось вперед. Во главе буренок шествовал Гранит, здоровенный бык с красными от ярости глазами. Он поворачивал из стороны в сторону свою огромную голову, ища жертву. Но все предусмотрительно разбежались кто куда, зная вздорный характер Гранита, который норовил поддеть рогами каждого, вставшего на пути контролируемого им стада.
- Эй, ты что там встал, - закричал старший смены пастухов, которого все звали "дедушка Дима", один из немногих жителей Калужской области, кто решил потрудиться в Оптиной пустыни во славу Божию (через год Гранит поднимет его на рога, и он скончается в больнице не приходя в сознание, после чего и сам предводитель буренок закончит свою жизнь на мясокомбинате). - Жить надоело?
Игорь Иванов завороженно наблюдавший за ходом коровьей процессии, отложил метлу и спрятался за ограду из сетки "рабица". Рядом находилась тачка и лопата. В задачу Иванова входило убрать навоз, оставшийся после прохождения стада. А коровы шли, и теплые "лепешки" со смачным звуком шлепались на бетонную поверхность дороги.