Размышляем над Евангелием

Дорогие друзья, коллеги!
Хочу поделиться удивительной по содержанию и актуальности статьёй "О любви к врагу". Автор - православная христианка - Наталья Георгиевна Костычева.
Костычева Н.Г.

О любви к врагам.

Св. Иоанну Златоусту принадлежат слова: «Любовь к Богу и ближнему – это две заповеди взаимно связанные: кто исполняет первую и не исполняет второй, тот является чуждым и той, которую он исполняет. Подобно тому, как душа без тела, или наоборот, тело без души, не носят названия человека, точно так же и любовь к Богу, если она не сопровождается любовью к ближнему, раз она не соединяется с любовью к Богу, не называется любовью.» (1)
Божественная любовь заключает многолетние аскетические подвиги, борьбу со страстями христианских подвижников, становившихся селением Святого Духа, который очищал и исцелял их души, сердца, умы. Как говорил свт. И. Брянчанинов, «Любовь к Богу и ближним, являющаяся постепенно из страха Божиего, вполне духовна, неизъяснимо свята, тонка, смиренна, отличается отличием бесконечным от любви человеческой в обыкновенном состоянии её, не может быть сравнена ни с какою любовью, движущеюся в падшем естестве, как не была эта любовь правильною и священною» (2).
Святыми отцами заповеданы средства для борьбы со страстями, фундаментальными условиями которых являются:
1. Оставление мирского попечения.
Преподобный Марк Подвижник замечает, что желающий победить страсти, но привязанный к мирским делам «подобен человеку, который хочет соломою потушить пожар» (3).
2. Наличие опытного духовного отца.
Святителю Григорию Богослову принадлежат слова: «Надобно прежде самому очиститься, потом уже очищать; умудриться, потом умудрять; стать светом, потом просвещать; приблизиться к Богу, потом приводить к Нему других; освятиться, потом освящать» (4).
3. Ощущение своей немощи, духовной болезни. Когда больной не знает своего недуга, то не может обратиться за лечением.
«Посему и надлежит нам всегда осуждать и укорять себя, чтобы вольным самоосуждением загладить невольные грехи» (5).
Однако первое – оставление суетных мирских забот -- миряне не могут себе позволить в силу своего положения. Второе -- духовное руководство учителя -- маловероятно в мирских условиях, поскольку без полного отречения от мира человек не может отдаться послушанию как монашеской практике. Третье – постоянное самоуничижение -- при отсутствии дара рассуждения и надлежащего руководства может привести к подавленности и унынию.
Сегодняшний уклад церковный жизни основан на монашеской практике, вследствие чего проблемам семьи, воспитания детей, достойной общественной и социальной деятельности не уделяется достаточно внимания.
Вот что пишет игумен Петр (Мещеринов), катехизатор с более чем 20-ти летним стажем: «Евангельская нравственность отходит на второй и третий план в жизни человека сравнительно с аскетикой. Но евангельская нравственность – не только свидетельство наличия благодати, но и условие её стяжания. (…)
Так как все люди разные, у всех своя мера, своё устроение, свои особенности, свои условия жизни, то и аскетические средства должны быть индивидуальны, не унифицированы, применяться по личной потребности и нужде, а не быть заданы заранее как общее правило (…)
В нашем церковном сознании, в силу отмеченного выше превалирования монашеского идеала, наличествует противоположная «установка»: именно внешняя унифицированная аскетика (сводящая чаще всего к трём вещам: неядению, неспанию и исполнению правила) и считается необходимым и достаточным для духовной жизни подвигом. В результате нарушается иерархия христианских ценностей, аскетика отделяется от нравственности, средства становятся целью, христианство превращается в йогу, а жизнь со Христом подменяется «религией еды». (6)
О первостепенной роли нравственных заповедей предупреждают и святые отцы.
Так, прп. Макарий пишет: «желающему стать жилищем Божием надобно всегда принуждать себя ко всему доброму, к соблюдению всех заповедей Господних, хотя бы и не желало того сердце по причине прибывающего в нём греха.» (7)
Свт. Игнатий Брянчанинов: «Кто принуждает себя исключительно и всеусиленно к молитве, но не трудится о приобретении смирения, любви, кротости и всего сонма прочих добродетелей, не внедряет их в себя насильно, тот может достигнуть только до того, что иногда, по прошению его, касается его Божественная благодать, потому что Бог, по естественной благости Своей, человеколюбиво дарует просящим то, чего они хотят. Если же получивший не приобучит себя к прочим добродетелям, упомянутым нами, и не стяжает навыка в них, то или лишится полученной благодати, или, вознесшись, ниспадает в гордость, или оставаясь на низшей ступени, на которую взошёл, уже не преуспевает более и не растёт. Престолом и покоем, так сказать Св. Духа служат смирение, любовь, кротость и, последовательно, все святые заповеди Христовы» (8).
Потребительский подход к Богу («хотим, чтобы все было хорошо», «за счет Бога», «сейчас и здесь») не способствует духовному росту и при первом серьезном испытании греховность заявляет о себе.
Любовь -- это заповедь, которую мы все призваны исполнить, хотя пути могут быть различными.
На мой взгляд, исходя из моего опыта, необходимо руководствоваться следующим.
Во-первых, принять твёрдое решение об исполнении этой заповеди. При этом твёрдо помнить, что ты это делаешь не по каким другим мотивам (злость разъедает, невыгодно быть в ссоре и т.д.), а из-за желания исполнить Божью волю.
Во-вторых, помнить, что любить другого, как самого себя; начать относиться к противнику так, как было бы приятно тебе: здороваться, улыбаться, предлагать свою помощь… Если враг разделён расстоянием, то нужно просто начать вспоминать его малейшие положительные качества и мысленно желать добра. Обязательно поминать в молитвах, обратиться к его Ангелу-Хранителю, чтобы тот смягчил его гнев в твой адрес.
Интересно, что тогда Господь подает возможности для делания добра этому человеку и возможности эти бывают просто невероятными.
При этом нужно помнить, что любовь -- это еще и решимость сказать нелицеприятную правду, но делать это нужно сообразно обстоятельствам тактично и деликатно.
Через некоторое время обычно происходит по слову Писания: «Если голоден враг твой, накорми его хлебом; и если он жаждет, напой его водою: Ибо, делая сие, ты собираешь горящие угли на голову его, и Господь воздаст тебе» (Притчи 25, 21-22).
Здесь главное помнить о цели – христианской любви. Лучше всего пожалеть уже бывшего неприятеля, попросить Господа, чтобы смягчил его неудачи и неприятности, опять же помочь, чем можешь и т.д. Тогда Господь снова начинает тебя вести, предоставляя возможности для делания добра в адрес этого человека.
Так постепенно, шаг за шагом, от ненависти через множество различных эмоций в душу входит чувство любви. Оно бывает просто необыкновенное, рождённое от соработничества с Богом, не имеющее ничего общего с телесным разжением. Начинаешь испытывать светлое чувство любви как к бывшему врагу, так и к Господу от благодарности, что начинает исполняться самая главная и трудная заповедь. Это чувство бывает длительным и стойким. Возникает повод для радости по слову апостола Павла «Всегда радуйтесь» (1Фес.5, 16). Как сказал Иоанн Златоуст: «делай дела любви, а любовь Я тебе дам».
Правда, не обходится и без искушений: вдруг возникает чувство недовольства, начинаешь наступать на те же «грабли» в отношениях, ведь недруг по сути не изменился. Здесь необходимо обращаться за помощью к Господу, покаяться, что не можешь удержать ситуацию, не созрел еще для всепрощения. Помощь, как правило, приходит. Главное -- не отчаиваться и помнить: «Невозможное человекам, возможно Богу» (Лк.18, 27).
Итак, путь, взгревающий чувство любви как к Господу, так и к ближнему (даже к врагу) в нашей грешной природе должен включать: принятие твёрдого решения исполнить заповедь любви; искреннюю и внимательную молитву; делание дел любви.
Это делание способствует улучшению нашей природы и служит средством изгнания страстей: «Подвязайся полюбить одинаково всякого человека, и за раз отгонишь все страсти». (9)
Стремление осуществить заповедь любви невозможно без покаяния (с греч. metanoia) как изменения ума, поэтому очень важно таинство исповеди.
Обычно по святоотеческим рекомендациям советуется противопоставлять каждой страсти противоположное действие, построенное на волевых усилиях человека (если сребролюбив – старайся расточать, чревоугодник – отвращайся от пресыщения, славолюбив – старайся смиряться и т.д. ).
К необходимым способам и условиям также можно отнести, воздействующим на все страсти вместе:
- Иисусову молитву, когда имя Христа «призывают, уничтожают все страсти, хотя мы и не знаем как»; (10)
- смиренномудрие «кто приобрёл сию добродетель, то всё победил»; (11)
- смирение и послушание, «благодаря которым можно спастись, и избавиться от всех страстей ветхого человека»; (12)
- поучение «в словесах божественных, ибо трудолюбное в сём упражнение истребляет страсти»; (13)
- соблюдение заповедей Божиих, «освобождающее от страстей» (14).
Любя ближних, мы исполняем волю Бога: «Люби ближнего твоего, как самого себя» (Рим.13:9)
Любовь к себе психолог Эрих Фром называл «само-принятие само-любовь, само-празднование».
«Любишь ли ты себя любовью, при которой в главу ставится свой или, в крайнем случае, семейный интерес, в угоду которому приносится весь остальной мир?... Или же ты любишь себя и понимаешь, что ты вовсе не безгрешный и не идеальный во всех отношениях человек, но знающий о себе правду и принимающий себя, прекрасно понимающий своё несовершенство, но мужественно противостоящий ему. Уважающий себя и других, не заслуги перед обществом не за заслуги перед обществом, а как творение Божие. Это труднее, но эффективнее. Знающий свою ценность, как чадо Божие, и получающий подтверждение из личного духовного опыта. И в шкале его ценностей на первом месте стоит духовный вектор, выбранный им свободно и за который готов многим пожертвовать. Человек, обращенный всегда не на себя и не на землю, но на небо и на Бога». (15)
Основной девиз психотерапии: «Человек, прими себя!». Этот девиз не имеет ничего общего с гордыней: именно не любящий, не принимающий себя человек является источником агрессии во всех формах, начиная от тирании в семье, кончая завоёвыванием чужих территорий, а также служит источником различных невротических и физических заболеваний.
Анализируя свои мысля и поступки, начинаешь себя смирять, бороться с проявлениями своей падшей натуры, своим эгоизмом, активно отсекать дурные помыслы, понуждать себя к доброделанию, искренне взывать к Богу. И здесь аскетическое делание начинает занимать своё истинное место – быть средством для исполнения нравственной Евангельской заповеди любви, где нет места отчаянию и саморазрушению.
«Часто покаяние и вообще все аскетическое делание сводится именно к убеждению себя в своём крайнем недостоинстве… Достоинство христианина неизменно – его почёл величайшим достоинством Сам Бог, воплотившись ради него, распявшись ради его спасения на Кресте, и дав ему себя в таинствах церкви… Но осознание своего недостоинства должно пониматься педагогически, как несовершенство в реализации того христианского достоинства, которое нам уже дано, как наше несоответствие ему, побуждающее нас к духовной, нравственной и аскетической деятельности; но не в собственном смысле. Иначе вполне законно услышать в ответ, на своё безысходное самоуничижение: ну ты не достоин? в чём же тогда претензии? получаешь ровно то, на что ты себя настроил… Да, без Бога мы – ничто; но с Богом – мы боги (Пс. 81:6), причастники Божественного естества (2 Пет. 1:4), сограждане святым и свои Богу (Еф. 2:19)… Ради сохранения нашего христианского достоинства, ради оправдания любви Бога к нам, мы и каимся, противимся греху и понуждаем себя на добрые дела», -- пишет игумен Петр Мещерянинов (16).
Если аскетика эгоцентрична, она заставляет концентрироваться только на своих грехах, на спасении своей души, как бы вырывая человека из общества. Получается, чтобы не нанести вред своей душе гневом, волнением, болью за чужую судьбу, не искушаться обсуждением проблем (вдруг осужу) и т.д, лучше вообще ни с кем ни общаться. Однако если мы желаем уподобиться Христу, то нужно помнить, что вся Его жизнь была подвигом во имя людей. Он исцелял, обучал, воскрешал и на крест взошёл ради любви к людям. Он шёл к грешникам и мытарям, не боясь запятнаться. Бережение себя несовместимо с идеалами христианской любви.
По мысли монахини Марии (Скобцевой), Христос «говорил – не о Себе и о Своей совершенной любви, а о любви, которой человеческое несовершенство может вместить: «Больше любви никто не имеет, чем тот, кто душу свою полагает за други своя.» Как скупо и стяжательно подставлять здесь под слово «душу» понятие «жизнь». Христос говорил именно о душе, об отдаче своего внутреннего мира, о полной и безусловной самоотдачие как о пределе должествующей христианской любви… Это особенно ясно, почти парадоксально выражено у ап. Павла: «Я хотел бы быть отлучённым от Христа, что бы видеть братьев моих спасенными»… Воистину, тут любовь не ищет своего, даже если это есть спасение собственной своей души, она всё от нас отнимает, всего лишает, она как бы опустошает нас. К чему она ведёт? К нищете духовной. В заповедях Блаженства нам обетовано блаженство за нищету духа. Нищий духом тот, кто полагает душу за други своя, кто в любви отдаёт этот дух, не скупится на свои духовные богатства. И этому нас учит подлинный христианский путь каждым словом, каждым звуком Евангелия… Может быть, как раз в этом и заключается истинная христианская аскетика? Мера её – самоотрекающаяся любовь к Богу и человеку, а аскетизм, ставящий в центр всего свою собственную душу, спасающий её, отгораживающий её от мира, в пределе своём упирающийся в духовный эгоцентризм, в боязнь растратить себя, расточиться хотя бы даже и в любви – это не есть христианский аскетизм.» (17)
Таким образом, стяжая любовь, мы, христиане:
- исполняем заповедь Христа;
- приобретаем опыт Богообщения;
- исцеляемся от страстей;
- обогащаемся добродетелями;
- научаемся истинной молитве;
- улучшаем своё греховное естество;
- занимаемся деятельностью, от которой душа радуется и начинаем понимать, что её пища – любовь и добро.
Может быть стоит больше творить дела любви, и не в качестве упражнения в благочестии. Ведь она – связь всего со всем: людей с богом, неба с землёй, человека с человеком.
«Сожительница ангелов, совоспитанница отцов, сослужительница пророков, сподвижница мучеников, сопричастница апостолов, союз церкви! Любовь не знает войны, не имеет врагов, водворяет мир; любовь укрощает жаждущий крови гнев, делает достойными уважения одарённых разумом людей… любовь смотрит на ближнего, как на самое себя и считает свою собственность принадлежащей всем, любовь не знает гордости и прославляет смиренных; любовь не знает злословия и находит удовольствие в благословении; любовь отверзает врата Царствия Небесного.»

Список литературы.

1. Св. Иоанн Златоуст, «О любви». Патрология Миня (электронная версия).
2. Свт. И.Брянчанинов, «Беседа старца о молитве Иисусовой» с.84.
3. Св. Марк Подвижник, Добр.Т.3, с.313.
4. Свт. Григорий Богослов. Т.1, с.50.
5. Прп. Иоанн Лествичник «Лествица», Слово 25, 55, с.172.
6. Игумен Петр (Мещеринов), «Проблемы воцерковления», с.119-125.
7. Прп. Макарий Египетский. «Духовные беседы» ТСЛ, 1994, стр.356-358.
8. Свт. И.Брянчанинов «Беседа старца о молитве Иисусовой», с.81.
9. Преп. Фалассий. Добр.Т.3, с.299.
10. Митр. И. Влахос, «Православная психотерапия», с.291.
11. Прп. Иоанн Лествичник, «Лествица», Слово 26, 158. с.205.
12. И. Влахос,«Православная психотерапия» , с.292.
14. Преп. Фалассий. Добр.Т.3, с.311.
15. Прот. В. Архипов, «О любви человек к самому себе» с.6-8.
16. Игумен Петр (Мещеринов), «Проблемы воцерковления», с.55-57.
17. Мать Мария (Скобцова), «Типы религиозной жизни», с.55-59.
18.Св. Иоанн Златоуст, «О любви». Патрология Миня (электронная версия).