Вопросы и ответы. Православие в деталях

(Продолжение)
Потому Апостол как выше, так и ниже высказывает одну мысль и много раз повторяет ее, говоря: одним человеком грех вошел в мир; еще: преступлением одного подверглись смерти многие; или: и дар не как суд за одного согрешившего; или: суд за одно преступление – к осуждению; еще: если преступлением одного смерть царствовала посредством одного; еще: преступлением одного; и еще: непослушанием одного человека сделались многие грешными (Рим. 5, 12, 15–19). Апостол не отступает от единаго для того, чтобы на возражение иудея: «Каким образом род человеческий спасен заслугами одного Христа?» мог и ты возразить ему: «Каким образом весь род человеческий осужден за преслушание одного Адама?»
Как ясно видно из приведенных слов Св. Писания и Святых Отцов, все люди именно по причине Адамова греха наказываются смертью, хотя волей и не участвовали в этом грехе. Каждый из нас наследовал от Адама – нашего праотца – природу человеческую падшую, т. е. в Адаме когда-то подпавшую под клятву, повредившуюся, унаследованную нами в состоянии смертном и грешном. Именно поэтому те люди, которые ищут Господа и идут к Нему путем искреннего покаяния, находят в своей душе и в своем теле болезненные «отголоски» того Адамова греха; находят в своей человеческой немощствующей природе следы, ведущие к тому древу в Раю, где coвершилось то беззаконие и преступление, и потому оплакивают тот грех Адама, как свой собственный. Ибо эта самая наша природа была там в Адаме и Еве, когда они воспротивились Богу, Его святой заповеди, пали под клятву, обрекающую их на смерть.
Да, мы наследуем ту самую волю, которой Адам допустил действовать болезненно и противоестественно. Поэтому теперь и наша воля удобопреклонна ко греху и колеблется между добром и злом, как какой-то маятник. Но неправильно сказать, что мы сорешили вольно вместе с Адамом. Ведь наш личностный выбор не мог присутствовать в Раю, когда змий обольщал прародителей, предлагая им нарушить заповедь Божию. Но, как уже сказано, для многих наших современников этот догмат стал «камнем преткновения», и современный дух рационалистического и гуманистического мышления категорически противится принимать эту истину в таком виде, как преподает ее наша Церковь и как ясно она изложена в Св. Писании. Но:
Как возможно согласовать с нашим разумом богооткровенную истину осуждения всех на смерть вследствие греха одного человека – Адама
Прежде всего обратим внимание на следующее: истина о том, что все люди наказываются смертью Божественным правосудием по причине Адамова греха, почти никогда не рассматривается без ее сопоставления и сравнения с другой истиной – той, что все люди спасаются благодатью одного Человека – Иисуса Христа. Если же мы будем рассуждать о первом отрывочно, без связи со вторым, то действие Божественного правосудия, осудившее нас на смерть по вине согрешившего в Раю нашего прародителя, может представиться не совсем справедливым.
Однако ни Священное Писание, ни Святые Отцы никогда не допускали такого отрывочного воззрения на Божественное правосудие, но всегда и в Слове Божием, и в творениях Отцов Божественное правосудие представляется нам растворенным Божественной любовью. И то, и другое Божественные свойства всегда идут рука об руку в деле домостроительства нашего спасения. Как только Господь произнес Свой правосудный приговор о наказании всех людей смертью за грех Адама, то тут же после падения наших прародителей растворил его Своею Божественною любовью, дав им обетование о пришествии на землю Спасителя мира, Который должен был Своею крестною смертью отменить действие Божественного наказания, уничтожить эту смерть и опять даровать нам утраченное блаженство.
Итак, мы не должны рассматривать действие Божественного правосудия вне связи с действием Божественной любви. Если мы будем иметь в виду, что страданиями Одного спасены все, то никакой несправедливости в том, что по вине одного наказываются другие, мы не усмотрим. В таком случае только может быть сообразована с нашим разумом эта богооткровенная истина о наказании за Адамов грех его потомков. Так и говорит св. Иоанн Златоуст: «А что совершившееся согласно с разумом, Апостол доказал это следующими словами: Но дар благодати не как преступление. Ибо если преступлением одного подверглись смерти многие, то тем более благодать Божия и дар по благодати одного Человека Иисуса Христа, преизбыточествует для многих (ст. 15). Это означает следующее: если получил столь великую силу грех, и притом грех одного человека, то как же его не превзойдет гораздо большею силою благодать – благодать Бога, и не только Бога Отца, но и Бога Сынa? Это более сообразно с разумом, чем первое. Чтобы один наказывался по вине другого – это представляется не совсем справедливым. Но чтобы один был спасен через другого – это более благоприличий и сообразно с разумом. Если же произошло первое, то тем более должно быть и последнее».
В другом слове того же отца: «Итак, пусть никто не думает, будто он потерпел вред ради предков. Если мы захотим достигнуть всего, что Христос обещал дать, то найдем, что дано гораздо больше, чем мы потеряли». «О чем плачешь, скажи мне? О том, что Адам, согрешив, лишил тебя Рая? Исправься, поревнуй о добродетели, и Я отворю тебе не Рай, а самое Небо, и не дам потерпеть тебе никакого зла от преступления первозданного».
Как уже говорилось, у св. Апостола Павла такое сопоставление этих истин встречается особенно часто: Ибо если, будучи врагами, мы примирились с Богом смертью Сына Его, то тем более, примирившись, спасемся жизнью Его (Рим. 5, 10). Но дар благодати не как преступление (5, 15). И дар не как суд за одного согрешшившего, ибо суд за одно преступление – к осуждению, а дар благодати – к оправданию от многих преступлений (5, 16); Ибо если преступлением одного смерть царствовала посредством одного, то тем более приемлющие обилие благодати и дар праведности будут участвовать в жизни посредством единого Иисуса Христа (17); Как преступлением одного всем человекам осуждение, так правдою одного всем человекам оправдание к жизни (18). Ибо как непослушанием одного человека сделались многие грешными, так и послушанием одного сделаются праведными многие (19). Дабы как грех царствовал к смерти, так и благодать воцарилась через праведность к жизни вечной Иисусом Христом, Господом нашим (21).
Итак, всюду рядом с тем, что «одним человеком смерть вошла во всех» и что «в одном все согрешили», ставится и то, что «правдою одного спасаются многие». Как только помянуто, что «непослушанием одного соделались многие грешными», тут же возвещается, что послушанием одного сделаются праведными многие. Как важно, говоря об одном, не упускать из внимания другое.
К сожалению, сегодня верующие люди все чаще стали забывать, а то и вовсе не понимать тот важный факт, что все догматические истины веры христианской настолько глубоки, таинственны и непостижимы одним нашим рассудком, что непременно требуют подвига веры и исхождения за пределы обычного нашего рассудочного мышления. Как говорит известный богослов нашего времени Вл. Лосский, «догмат, выражающий богооткровенную Истину, представляющуюся нам непостижимой тайной, должен переживаться нами в таком процессе, в котором вместо того, чтобы приспосабливать его к своему модусу восприятия, мы, наоборот, должны понуждать себя к глубокому изменению своего ума, к внутреннему его преобразованию и таким образом становиться способными обрести мистический опыт». К примеру, сколь беден наш язык, сколь немощна наша мысль, сколь недостаточно наше суждение для того, чтобы хоть приблизительно выразить или сколько-нибудь прикоснуться к тайне догмата Троичности Бога. Скорее, нам необходимо освободиться от понятий, свойственных нашему мышлению, превращать их только в точки опоры, чтобы подниматься к созерцанию той Реальности, которую не может вместить в себя тварный ум. Вот как говорит об этом св. Григорий Богослов: «Не успеваю помыслить о Едином, как озаряюсь Тремя. Не успею разделить Трех, как возношусь к Единому. Когда представляется мне Единое из Трех, почитаю сие целым. Оно наполняет мое зрение, а большее убегает от взора. Не могу объять Его величия, чтобы к оставшемуся придать большее. Когда совокупляю в умосозерцании Трех, вижу Единое светило, не смея разделить или изменить соединенного света».
Вот как комментирует эти слова святого отца Владимир Лосский: «Наша мысль должна безостановочно двигаться, перебегать от Одного к Трем и снова возвращаться к Единству. Должна безостановочно колебаться между обоими терминами этой антиномии, чтобы дойти до созерцания царственного покоя этой Троичной Единицы».
Другой пример: в V веке разгорелся горячий спор по вопросу о благодати и свободной воле. Блаженный Августин впал тогда в искажение православного учения о благодати неким «сверхлогизмом»: он переоценивал роль благодати в христианской жизни и недооценивал роль свободной воли. Блаженный Августин впал в это заблуждение, как прекрасно сказал архиепископ Филарет Черниговский, – руководствуясь собственным опытом обращения, воспринятым со сверхлогизмом латинского склада ума, побудившим его пытаться определить эту проблему чересчур точно. После смерти блж. Августина Проспер Аквитанский выступил как защитник его учения по этому вопросу и стал категорично критиковать учение св. Иоанна Кассиана, который высказывал действительно православный взгляд на взаимоотношение свободной воли человека и благодати Божией. Но для латинского склада ума такое понятие представлялось некоей мистификацией. Проспер обвинял св. Кассиана такими словами: «У тебя нет согласия ни с еретиками, ни с кафоликами (православными – не путать с католиками. Арх. Лазарь). Первые почитают первопричину всякого правого дела человека принадлежащей свободной воле, тогда как мы, кафолики, непреложно веруем, что истоки благих помыслов происходят от Бога. Ты нашел некое не поддающееся описанию третье решение, неприемлемое для обеих сторон, посредством которого ты не найдешь согласия с противниками, не сохранишь взаимопонимания с нами».

Всю книгу читайте по ссылке:
azbyka.ru/otechnik/Lazar_Abashidze/greh-adamov/#0_9