ТЕРРИТОРИЯ ПАТРИОТИЗМА

Русская армия традиционно была верующая, так как комплектовалась из крестьян. И эта вера умело поддерживалась и поощрялась. Но идеализировать религиозность русской армии, как это зачастую происходит в наши дни, — не стоит. Духовенство всегда находило поддержку в офицерском корпусе России. Многие выдающиеся русские военачальники считали, что религия способствует поднятию морального духа войск, укрепляет веру в победу. В бытность командиром Суздальского полка А. В. Суворов составил перечень полковых молитв и требовал: «Отныне всем нижним чинам твердо знать и ежедневно поутру и ввечеру по оным Господу Богу молитца, читая их каждый вслух и наизусть». Если среди солдат религиозность длительное время удавалось поддерживать, то среди офицеров она начала падать еще во времена Петра I. Оторванное от патриархальных дворянских семей офицерство быстро впитало разгульный дух, который привнесли в его среду коллеги из западных армий. Недаром в Уставе воинском, принятом в 1716 г., содержались артикулы, предусматривающие наказание офицеров за неявку на молитву или появление на ней в пьяном виде.

К концу XIX века строгое соблюдение религиозных обрядов в офицерской среде стало считаться чем-то неприличным, а посещение церкви рассматривалось только как разновидность служебных обязанностей. Командиры полков вынуждены были издавать специальные приказы, обязывающие господ офицеров присутствовать на общеполковых богослужениях. Значительно понизилась религиозность и в солдатской среде, которая из чисто крестьянской стала всесословной. Очень образно это описал в статье, опубликованной в журнале «Офицерская жизнь» в 1908 г., священник Цирук-Соболевский: «Настает праздник; раздается благовест в церкви; в казармах слышится команда: „Собирайся в церковь“; новички спешат исполнить приказание, а в это же время старый солдат растягивается спокойно в постели и посмеивается: ну, ну поворачивайся поживей, серый. „Что же ты в церковь не идешь?“ — слышится робкий голос новичка. „Походи ты теперь, а я уже находился, теперь и полежать можно, да отдохнуть“. Молодой солдат в недоумении. Приходит в церковь; осматривается по сторонам; фельдфебеля почти ни одного; офицеров тоже не видно, да и господ вообще мало; одна-две дамы и больше никого. Думает он, что бы это значило? Батюшка говорил, что в церковь надо ходить, грешно забывать Бога, да и в деревне старики тоже говорили; а почему же одних нас гонят в церковь, а ни начальство наше, ни господа не ходят; а они ведь люди ученые и сами знают, что грешно, а что нет; видно это нас, серяков, поп наш только морочит».

Духовно-нравственное состояние армии волновало и командование, и духовенство. В 1900 г. по указу императора создается специальная комиссия для выработки предложений по совершенствованию религиозно-нравственного воспитания в армии. Был разработан комплекс реальных мер, от включения в планы занятий с солдатами элементарного курса Закона Божия, до строительства новых церквей. Не забыли и об иноверцах, предусмотрев командирование в войска иноверческих священнослужителей. Несмотря на героические усилия военных пастырей процесс стал необратимым и особенно усилился в 1917 г. после февральской революции. Появились случаи оскорбления священников, открытого препятствия им в проведении служб и даже физического насилия. Одним из первых пал от рук «опьяненных» свободой солдат и матросов настоятель Свеаборгского крепостного собора протоиерей Ягодин. В отдельных воинских частях на митингах принимаются решения об упразднении должностей военных священников. Этому способствовали и некоторые правовые акты, принятые Временным правительством: постановление «Об отмене вероисповедных и национальных ограничений» и закон «О свободе совести». После октябрьских событий отношение новой государственной власти к церкви поначалу не было враждебным. Но после того как патриарх Тихон ниспослал на большевиков анафему, начались многочисленные притеснения и репрессии в отношении священнослужителей и верующих. В январе 1918 г. Наркомат по военным делам расформировал управление военного духовенства и уволил всех военных священников с государственной службы в армии.

В ходе гражданской войны многие военные пастыри оказались в белых армиях. Так в Добровольческой армии Деникина было около тысячи военных священников. В армии адмирала Колчака около двух тысяч военных пастырей и полторы тысячи различных священнослужителей не только «обращали души воинов к богу», но и создали боевые формирования: полки имени Марии Магдалины, Иисуса Христа, Богородицы и Николая Чудотворца, боевые дружины старообрядцев и подразделения из духовенства и верующих других конфессий. Несмотря на личный героизм и самоотверженность военного духовенства возродить религиозность в армиях белого движения не удалось. Уже находясь в эмиграции бывший руководитель военного духовенства в армии барона Врангеля митрополит Вениамин вспоминал, что после посещения ряда полков он «пришел в ужас. Чем же они отличаются от безбожников большевиков?.. Синод, архиереи — мы были бессильны и совершенно неавторитетны в глазах военных». После разгрома белого движения военное духовенство, как самостоятельная религиозная структура, прекратило свое существование. Оставшиеся кое-где в эмигрантских военных организациях полковые священники перешли в подчинение епархиальным властям. В наши дни церковь принимает активные попытки возродить религиозность в военной среде. Серьезно обсуждается перспектива введения института военного духовенства. Думается, все это не совсем соответствует реалиям нашего времени.

Автор: Владимир Рогоза
Источник: www.shkolazhizni.ru/culture/articles/10931/
© Shkolazhizni.ru