Православные истории

Я вхожу в ординаторскую, сажусь в кресло, вытягиваю ноги, прикрываю
глаза.
- Первый год?
- Что? - я вздрагиваю, привстаю. В ординаторской был полумрак, я не
заметил, что здесь есть кто-то ещё.
- Первый год работаете? - тучный мужчина располагается на диване в
дальнем углу комнаты. - Просто я вижу, зашёл молодой врач, усталый и
слишком взволнованный одновременно.
- Извините, но посторонним здесь находится нельзя.
- Прошу прощения. Но я не совсем посторонний. Я работал здесь почти 30 лет. Хирургом. Детским. Два года на пенсии. Зашёл навестить коллегу,
Павла Александровича. Вы его должны знать, он тут главврач.

Мужчина подходит ко мне.
- Василий Игоревич.
- Сергей... Сергей Владимирович, - обмениваемся рукопожатием. Пальцы у него тонкие, но рука твёрдая.
- Я уже шёл на выход, но проходя мимо "родной" ординаторской не
удержался и заглянул. Этому дивану лет 10 точно! Сколько ночей на нём
провёл на дежурствах. Только присел, а тут вы. Дышит тяжеловато, на
кресло прямо свалился. Ну, думаю, - новичок!

- Я третью неделю здесь, после ординатуры. Детская больница скорой
помощи - самый отчаянный выбор. Знаете, все эти травмы у детей...
кажется никогда не привыкну. Хотя коллеги, уверяют, что уже через пару
месяцев не буду реагировать на крики и плач, "обрасту чешуей". Но если
не получится, попрошусь во "взрослую" клинику.

Василий Игоревич слегка улыбается, смотрит в глаза.
- Я надеюсь, что не обрастёте и останетесь здесь. Ни разу в своей жизни я не пожалел, что стал -- именно детским хирургом. Наша профессия позволяет познать человека как никакая другая. Могу с уверенностью сказать, что всё самое настоящее встречается именно в детях. Страх, боль, отчаяние, смелость, мужество и любовь.
Василий Игоревич молчит несколько секунд, хмурится, рассказывает:

Лет 15 назад, ночью забегает сюда в ординаторскую сестра из приёмного покоя.
- Автодорожка! Пациент тяжелый во второй операционной!
Прибежал, бригада уже собралась, на столе девочка лет шести. Пока
одевался и стерилизовался, узнал подробности. В машине была семья из четырех человек. Отец, мать и двое детей: близнецы мальчик и девочка.
Больше всех пострадала девочка: удар пришёлся в область правой задней дверцы, там где находился ребёнок. Мать, отец и её брат почти не пострадали - царапины и гематомы. Им помощь оказали на месте.

У девочки переломы, тупые травмы, рваные раны и большая потеря крови.
Через пару минут приходит анализ крови, и вмести с ним известие, что
именно третьей положительной у нас сейчас нет. Вопрос критический -
девочка "тяжелая", счет на минуты. Срочно сделали анализ крови
родителей. У отца - вторая, у матери - четвёртая. Вспомнили про
брата-близнеца, у него, конечно, третья.

Они сидели на скамейке в приёмном покое. Мать - вся в слезах, отец
бледный, мальчик - с отчаянием в глазах. Его одежда была вся перепачкана кровью сестры. Я подошёл к нему, присел так, чтобы наши глаза были на одном уровне.
- Твоя сестричка сильно пострадала, - сказал я.
- Да, я знаю, - мальчик всхлипывал и потирал глаза кулачком. - Когда мы
врезались, она сильно ударилась. Я держал её на коленях, она плакала,
потом перестала и уснула.

- Ты хочешь её спасти? Тогда мы должны взять у тебя кровь для неё.
Он перестал плакать, посмотрел вокруг, размышляя, тяжело задышал и
кивнул. Я подозвал жестом медсестру.
- Это тетя Света. Она отведёт тебя в процедурный кабинет и возьмет
кровь. Тетя Света очень хорошо умеет это делать, будет совсем не больно.
- Хорошо. - мальчик глубоко вздохнул и потянулся к матери.
- Я люблю тебя, мам! Ты самая лучшая! - Затем, к отцу - И тебя папа, люблю. Спасибо за велосипед.

Света увела его в процедурную, а я побежал во вторую операционную.
После операции, когда девочку уже перевели в реанимацию, возвращался в ординаторскую. Заметил, что наш маленький герой лежит на кушетке в процедурной под одеялом. Света оставила его отдохнуть после забора крови. Я подошёл к нему.
- Где Катя? - спросил мальчик.
- Она спит. С ней всё будет хорошо. Ты спас её.
- А когда я умру?
- Ну... очень не скоро, когда будешь совсем старенький.

Василий Игоревич произносит последнюю фразу с дрожью в голосе. Молчит минуту.
- Вижу, Сергей Владимирович, Вы не очень поняли что особенного тогда
произошло. Я тоже осознал не сразу. Несколько часов мучили сомнения, и потом осенило. Много лет прошло, а у меня до сих пор мурашки каждый раз, как я вспоминаю этот день. Мальчик думал, что УМРЕТ -- после того как у него "возьмут кровь". Поэтому он ПРОЩАЛСЯ -- с родителями.

Скажете, детская наивность? Ну и что? Он на все сто был уверен в том, что погибнет. Он реально ЖЕРТВОВАЛ -- жизнью ради сестры. Понимаете, какой подвиг он совершил? Самый настоящий. И никто не заметил. Оставайтесь здесь работать, Сергей Владимирович. Временами будет тяжело, но Вы никогда не пожалеете.