Миссия протоиерея Павла Адельгейма.

Поместные соборы в 20 веке приняли три определения о епархиальном управлении РПЦ. Поначалу все три почти в одних словах исповедуют принцип соборности: соучастие клира и мирян в управлении епархией под эгидой епископа. «Епархиальный архиерей, по преемству власти от святых Апостолов, есть предстоятель местной Церкви, управляющий епархией при соборном содействии клира и мирян» [209].

Каждый Устав, принятый вслед за «Определением V», вносит в текст своих постановлений изменения, конкретизирующие и расширяющие власть епископа. Влияние клира и мирян постепенно гаснет за расплывающимися формулировками, а епархиальная практика сводит «на нет» органы «соборного содействия» епархиальному управлению. Неопределённость формирования, состава, представительства и структуры этих органов позволяет принципиально изменить их природу в епархиальной практике и превратить «соборное содействие» в аппарат личной власти епископа.

12.1. Епархиальное собрание

1. «Определение V» 1918 г. называет Епархиальное собрание «высшим органом, при содействии которого Архиерей управляет епархией» [210].

«Положение» 1945 г. вовсе не знает Епархиального собрания. Оно не могло существовать в те годы.

Устав 88 буквально повторяет слова «Определения V» 1918 года [211].

Устав 2000 называет «Епархиальное собрание, возглавляемое епархиальным архиереем, органом управления епархией», не акцентируя «соборное содействие», выбросив определение «высший орган», снижая соборный авторитет этого органа [212].

2. Избрание, его процедура, состав, представительство и сроки полномочий отчётливо обозначены в Определении 1918 г.:

«Епархиальные Собрания составляются из представителей клира и мирян в равном числе, избираемых на три года. Представители на Епархиальные Собрания избираются Окружными Собраниями, состоящими из всех членов клира округа и такого же числа мирян, избираемых Приходскими Собраниями».

«В Епархиальное Собрание входят представители монашества и духовно-учебных заведений» [213].

Согласно «Определению V» основными признаками Епархиального Собрания являются:

1. Равночисленное представительство клира и мирян.

2. Выборный принцип представительства.

3. Установленный срок полномочий на три года.

4. Процедура избрания определена Уставом.

Устав 88 сохраняет принцип выборности и равночисленности клира и мирян, подчёркивая градации: мужчины, женщины, молодёжь. Это существенное уточнение и единственное упоминание Устава 88 об участии женщин и молодёжи в епархиальной и приходской жизни. К сожалению, процедура избрания членов Епархиального Собрания Уставом 88 не определена. Кто? Где? Когда? На какой срок выбирает их? Устав об этом умалчивает [214].

Согласно Уставу 2000 «Епархиальное Собрание... состоит из клира, монашествующих и мирян» [215]. Новая редакция не расшифровывает состав «мирян». Устав не разъясняет, могут ли женщины, составляющие подавляющее большинство прихожан, избираться в члены Епархиального Собрания. Не определено численное соотношение клириков и мирян в составе Епархиального Собрания. Способ возникновения и организация Епархиального Собрания остаются необъяснёнными.

Устав 2000 заменяет «избрание» членов Епархиального Собрания их «созывом», не поясняя, по какому принципу и кого именно созывают. Проблема кажется нерешаемой. Однако, излагая функции Епархиального Совета, Устав 2000 сообщает: «Епархиальный Совет в соответствии с указаниями епархиального архиерея устанавливает процедуру избрания членов Епархиального Собрания» [216]. Такое указание позволяет предположить, что Устав РПЦ сохраняет принцип выборности Епархиального Собрания. На практике выборы в Епархиальное Собрание не проводятся.

Устав РПЦ в обеих редакциях, похоже, формирует структуру и процесс Епархиального Собрания, наделяя его восьмью квалифицирующими признаками:

1. Ежегодное собрание по инициативе правящего архиерея. Устав 2000 вводит альтернативные инициативы созыва, которые практически неосуществимы, а теоретически неубедительны. Мы оставим их без рассмотрения [217].

2. Выборный принцип (X, 44, «б»).

3. Процедура созыва членов Епархиального собрания устанавливается Епархиальным советом (X, 28).

4. Участие мирян (X, 27).

5. Епархиальное Собрание избирает членов Епархиального совета и епархиального суда (X, 29, «б»).

6. Председателем Епархиального Собрания является епархиальный архиерей. Епархиальное Собрание избирает заместителя председателя и секретаря (X, 30).

7. Епархиальное Собрание работает в соответствии с принятым регламентом (X, 32).

8. Журналы заседаний Епархиального собрания подписывают председатель, его заместитель, секретарь и избранные для этого два члена собрания (X, 33).

Приведённые положения законодательного документа позволяют видеть основные принципы канонического устройства епархии. Лучшим критерием, позволяющим судить о качестве закона, является его практическое влияние на жизнь. Поэтому следует познакомиться с практикой применения Устава РПЦ в епархиальной жизни Церкви. Знакомясь с епархиальной практикой, мы узнаём, что из восьми перечисленных признаков Епархиального собрания соблюдается только первый: «ежегодные собрания по усмотрению епархиального архиерея». Остальные признаки не выполняются.

Не установлены процедура созыва и процедура избрания членов Епархиального собрания.

Ни один мирянин — ни мужчины, ни женщины — на Епархиальное собрание принципиально не допускаются. Клирики, под которыми понимаются только священники и диаконы, обязаны участвовать в собрании in corpora.

Не избираются члены Епархиального Совета и епархиального суда.

Не избираются ни заместитель председателя, ни секретарь, ни два члена для подписи Журналов заседаний.

Не существует регламента. В примечаниях к Уставу 88 на стр. 32 в п. 3 сказано: «В качестве приложения к настоящему Уставу должен быть принят «Регламент проведения официальных заседаний». Мы безуспешно ждали его 12 лет. Он так и не был составлен. Устав 2000 регламента не обещал. За два года, прошедшие со времени принятия Устава, собрания проводятся, а регламент не объявился.

Журналы заседаний не ведутся.

На моей памяти всего один случай, когда мирянин попытался принять участие в Епархиальном собрании. Это был известный в России писатель К-в. Увидев его среди духовенства, архиерей предложил ему немедленно покинуть собрание. Духовенство пыталось объяснить епископу, что Устав РПЦ допускает участие мирян в Епархиальном собрании.

— Он не мирянин, — парировал архиерей.

В ответ на всеобщее недоумение архиерей пояснил: «Мирянами называют только церковных служащих».

Не оспаривая странное утверждение архиерея, священники указали, что К-в является Председателем приходской общины храма Рождества Иоанна Предтечи.

— Пусть уходит, — угрюмо настаивал епископ. Этот храм ещё не зарегистрирован.

К-в поднялся и вышел. С тех пор ни один мирянин не пытался проникнуть на Псковское Епархиальное собрание.

Собрание, которое ежегодно созывается по распоряжению епархиального архиерея, но не отвечает квалифицирующим признакам Епархиального собрания, правильно было бы называть «собранием епархиального духовенства». Такое собрание не может заменить Епархиальное собрание, предусмотренное Уставом РПЦ для «соборного содействия клира и мирян в каноническом управлении местной церковью — епархией» [218]. Уставом определены происхождение, состав, структура, задачи и права Епархиального собрания в осуществлении соборной жизни епархии. Лишённое этих признаков собрание духовенства не может выражать соборный голос Церкви по очевидной причине: оно не имеет канонического статуса, как не узаконенное общецерковным правом. Его право имеет единственным источником волю правящего епископа, неизменно выражает его личное мнение и единогласно одобряет его единоличные решения.

Собрание епархиального духовенства оказывается зеркалом, в котором епископ может видеть лишь собственное отражение: прочесть свои мысли, подтвердить свои оценки, свои намерения. Подобно эху, оно лишено независимого звучания. Оно возвращает архиерею его собственный голос. На собрании духовенства под председательством правящего епископа звучит не «голос церковной соборности», а единогласное безмолвие. Это собрание немых. Оно лишено главного признака соборного единства Церкви — духовной свободы. Когда соборное единство подменяется формальным, оно перестаёт быть церковным.

Решения неканонического «Епархиального Собрания» не могут иметь законной силы.

12.2. Епархиальный Совет

В академии наук

Заседает князь Дундук.

Говорят, не подобает

Дундуку такая честь.

Отчего ж он заседает?

А.С. Пушкин
В академии наук

Заседает князь Дундук.

Говорят, не подобает

Дундуку такая честь.

Отчего ж он заседает?

Неканоничность Епархиального Собрания имеет неизбежным следствием неканоничность другого соборного органа епархиальной власти — Епархиального Совета.

Священный Собор 1918 г. учредил этот выборный орган взамен Консистории. Законодатель замыслил его как «постоянное, непрерывнодействующее административно-исполнительное учреждение, состоящее из выборных членов, при содействии которых епархиальным архиереем производится управление епархией» [219].

Пять штатных членов Епархиального Совета избираются Епархиальным собранием из клириков и мирян сроком на шесть лет и по представлению епархиального архиерея утверждаются в должности высшей церковной властью [220]. Епархиальный Совет избирает председателя в пресвитерском сане.

Архиерей утверждает избрание. Председатель и члены не могут быть благочинными. Секретарь избирается из клириков и мирян Епархиальным Советом и утверждается Высшей церковной властью по представлению епархиального архиерея [221]. Не принимая участия в постановлении решений, секретарь даёт необходимые справки из законов, а равно справки и объяснения по обстоятельствам дела. [222].

Секретарь заведует епархиальной канцелярией, принимает на работу ее служащих [223].

По вышеизложенной схеме был организован Епархиальный Совет в Ташкенте архиепископом Ермогеном Голубевым. Он функционировал как постоянно действующий орган с 1953 по 1961 гг. «Епархиальному Совету предоставляется право почина в возбуждении общих вопросов церковно-епархиальной жизни» [224]. В руки Епархиального Совета передана инициатива, которой так не хватает в современной епархиальной жизни.

Устав, принятый Поместным Собором 1988 г., принципиально меняет структуру, состав, положение и задачи Епархиального Совета, превращая его из постоянно действующего в периодически собирающийся 4 раза в год. Согласно Уставу 88 это частично выборный, частично назначаемый орган, председателем которого является епархиальный епископ. Из состава Епархиального Совета исключены миряне. Из четырёх лиц в пресвитерском сане двое должны быть избраны Епархиальным Собранием сроком на один год, а двое назначаются епархиальным архиереем. Срок их полномочий не определён. Архиерей назначает секретаря Епархиального Совета. Срок его полномочий не определён. Ни один из членов Епархиального Совета не получает утверждения Высшей церковной власти. Поэтому Епархиальный Совет находится в зависимости только от личной власти правящего архиерея [225].

Согласно Уставу 2000 г. Епархиальный Совет имеет тот же состав и частичную выборность. Срок полномочий его членов продлён до трёх лет. Архиерею предоставлено право отстранять членов Епархиального Совета от должности. Собирается Епархиальный Совет реже, чем определено в предыдущем Уставе: дважды в год [226]. Утверждения Высшей церковной власти не получает.

Обе редакции Устава организуют работу Епархиального Совета на основе принятого регламента и повестки дня, представляемой председателем. Заседания отражены в журналах, подписанных всеми членами [227].

В конкретной епархиальной практике всё выглядит гораздо печальнее. Епархиальное Собрание не избирает, а епископ не назначает ни одного члена Епархиального Совета. Списка его состава не существует. Ни один «участник» Епархиального Совета не получает законного статуса «члена Епархиального Совета». Все они играют роль, только на сегодняшний день изображая «членов». Поскольку Епархиальный Совет, созываемый епископом, не имеет законных «членов», архиерей рассылает приглашение, адресуя его «всем участникам Епархиального Совета».

В силу незаконного формирования, непостоянного и случайного состава «участники» Епархиального Совета не получают статуса и полномочий законных «членов Епархиального Совета». Ни один из них не знает, будет ли приглашён в следующий раз. Каждый из приглашённых становится его случайным участником.

Регламент Епархиального Совета так же не существует в природе, как и регламент Епархиального Собрания. Повестка дня никогда не оглашается, а журналы заседаний Епархиального Совета его участники не подписывают. Эти журналы вообще не существуют. Принятие решений не предваряется голосованием.

Обычно епископ сообщает своё мнение, а присутствующие единогласно и горячо одобряют и поддерживают его. Как писали в сталинские времена, «бурные аплодисменты, переходящие в овации».

Епископ всегда приглашает на Епархиальный Совет 20-25 участников: благочинных, наместников монастырей, епархиального духовника и 3-4 настоятелей храмов. Все они оказываются в унизительном положении архиерейских попугаев.

Епархиальный Совет не существует в епархиальной практике так же, как и Епархиальное Собрание. Оба органа подменены аппаратом личной власти епископа. Они не имеют основания в Уставе, не являются общецерковным установлением. Они имеют в качестве правового источника не законодательные документы РПЦ, а личную волю конкретного епископа.

(Несоответствие Епархиального Собрания и Совета требованиям Устава РПЦ приведены здесь из практики Псковской епархиальной жизни. Положение дел в других епархиях автору неизвестно. — П.А.)

Епископу нет необходимости разрушать законные органы «соборного содействия клира и мирян», поскольку Устав РПЦ разрешает епископу «создавать необходимые учреждения для удовлетворения церковных нужд» [228], не посягая на соборные структуры, учреждённые общецерковным авторитетом.

Разрушение соборной структуры Епархиального Собрания и Епархиального Совета лишает их возможности выполнить своё назначение: «оказывать соборное содействие клира и мирян в управлении епархией» [229]. Ни один из этих органов не выражает соборного духа в епархиальной жизни.

Епископ наносит удар в самое сердце православной веры — по Никео-Цареградскому Символу Веры. Опасность повредить православное учение о соборности становится очевидной.

Примечания

208. Служебник. Божественная Литургия свят. Василия Великого.

209. Определение V Священного Собора 1918 г. от 22/11-18 г., гл. II, 15; Устав 88, VII, 5; Устав 2000, X, 6.

210. Определение V, гл. III, 31.

211. Устав 88, VII, 27.

212. Устав 2000, X, 27.

213. Определение V, гл. III, 34, 36, с. 21.

214. Устав 88, VII, 28-29.

215. Устав 2000, X, 27.

216. Там же, X, 44, «б».

217. Там же, X, 28.

218. Там же, X, 6.

219. Определение V, гл. IV, 47.

220. Там же, гл. III, 37; IV, 49, 52-53, 55.

221. Там же, гл. IV, 62.

222. Там же, гл. IV, 63.

223. Там же, гл. IV, 64.

224. Там же, гл. IV, 48.

225. Устав 88, VII, 35-44.

226. Устав 2000, X, 34-38.

227. Там же, X, 39-40, 43.

228. Там же, X, 5.

229. Там же, X, 6.