Мир Сирийской патрологии

русский перевод преп. Исаака выполнен по критическому изданию С. Кьяла Isacco di Ninive. Terza collezione (Corpus Scriptorum Christianorum Orientalium, 637; Scriptores Syri, 246). Leuven: Peeters, 2011

Мар Исаак Ниневийский
О творении и Боге (5)
1. Хотя и было, когда не было творенья, но никогда не было, чтобы Бог не имел бы Своей любви к нему. Потому что хотя и было, когда творенье не существовало, но никогда не было, чтобы у Бога отсутствовало знание о нем. И если [творенье] когда-то не обладало знанием (до того, как было
сотворено), то у Бога всегда было знание о всех его частях и сущностях. Его же он наделил существованием, когда Сам того захотел.
2. Истинная любовь Бога к творенью познается вот из чего: после того, как Он закончил созидать все части [творения], Он совокупил его одним единением – всё чувственное и умственное единой связью, – и, соединив со Своей божественностью и вознеся превыше всех небес, посадил его на вечном престоле, сделав богом над всем.
3. И опять же, естественно ли: [подняться на] ступень выше той, которую получило творенье? Не убеждает ли тебя, о человек, что это истинный знак обильной любви Бога к творенью?
4. Благодаря какому ходатайству творенье получило это? И какую молитву оно принесло за себя? Могло ли такое прийти ему на ум?И какой образ жизни оно показало, чтобы стать богом? Почему мы блуждаем в наших помыслах о ничтожном и не приближаемся к великому богатству, которое мы получили, и не размышляем [о нем]? Ни ночью, ни днем мы не устремляем свой взор к нашему великолепию, но мы уже обожены! Скажи мне, возлюбленный, разве не дана нам полная свобода, чтобы выбрать ради всей природы то, что кра-
сиво и превосходно для нас? Но кто же из нас избрал для себя или ради природы все то, что Бог задумал о нас?
5. Существует ли иное место более высокое, чем то, на которое поднялось творенье? Какое же место величественней божественности? Но вот, творенье стало богом.
6. Итак, мы не входим в рассмотрение частностей, из которых проистекало бы свидетельство крепчайшей любви Божией к твари, но устремляемся к конечному богатству, и к тому, что содержит множество проявлений его любви в едином виде, позволяющем рассматривать [их] совместно,
7. и где бы наш взгляд не рассеивался по [отдельным] вещам. Даже если ум входит [в рассмотрение] частных проявлений Его любви, то он простирается над всем удивительным разнообразием сотворенного Им для нас, и обнаруживается, что отовсюду, что бы мы не взяли, сияет знамение Его горячей любви к творенью.
8. Но мы устремляемся к целостному познанию, где наша мысль преодолевает обособленность различ-
ных вещей, и где наш ум, когда мы следуем к Нему, не блуждает во многом. Но собранный воедино, не рассеивающийся взгляд рождается восхищеньем, которое своим обильным
убеждением испытывает мысли [сообщая им] крепость разума.
9. В начале творения, когда Бог сотворил Адама, и он еще не мог отличать правое от левого, то, как только был сотворен, он [уже] пожелал [обрести] божественность. Тому, что сатана посеял в нем со злым умыслом, [сказав] «Станьте как боги», [Адам] поверил по своей неопытности. Бог же осуществил это на деле, и в конце дней по многой любви Того, Кто сотворил его, ему был дан венец
божественности. Правильно сказали отцы, движимые Духом, вещавшим через них Божию силу, Который осуществил это и открыл им сие таинство:
10. «Единство Христа в божественности указывает нам на таинство единения всего во Христе». Таинство же состоит в том, что все творение благодаря Одному
таинственно приблизилось к Богу и распространилось во всём. Словно части тела с туловищем, всё объединено в Нем, Он же – будто голова всего. И для всего творения было установлено, что никог-
да никакая часть от целого не останется отделенной. Поистине, великий замысел Духа не [в том], чтобы передаться одним только частным существам, но, чтобы совершить нечто более
превосходное: он явит [всё] то, что здесь было раскрыто.
11. Слава тебе, Творец и Господь, Ты наполнил меня утешением и радостью в целостном созерцании Твоей любви. Ты вознес мою мысль от глубин земли и принял ее на престоле Твоей Сущности, чтобы водить в богатстве Твоей природы, восхищаться неизреченными таинствами Твоей любви и, удаляясь от множества частей творения, взойти к месту его Творца.
12. Меня опьяняет Его невидимый образ, меня восхищает
Его слава, меня воспламеняют Его таинства, меня изумляет
Его любовь. Он преподнес мне Свои таинства и явил мне Свое
богатство. И когда мне кажется, что мой путь завершается,
[все это] вновь охватывает
меня, но только с еще большей си-
лой, чем это было прежде.
И когда мне кажется, что я погру-
зился в них, я начинаю вновь любоваться ими же, что стали
передо мной великим морем, которое невозможно пересечь и
которое сладко для созерцания. От повторения этого сменя-
ются Его откровения, увеличиваются Его таинства и меняют-
ся в уме Его образы.
13. Если уже в том, что касается нас и нашей природы, Его таинства не ограничены, то кто [дерзнет] приступить к Его природе? Может ли быть еще и другая природа, более крепкая для прозрения, [чем та], что у ангелов, дабы не удалиться от их ведения? Если в том, что мы видим и воспринимаем – [толь-
ко] стези Его домостроительства (mdabbrānūṯā), которые остаются недоступными для постижения уму, то каково же то, что невидимо?
14. О безмерная любовь Бога к Своему созданию! Мы гля-
дим на это таинство через невыразимое прозрение, уразуме-
вая, что Он присоединил творение к [божественной] Сущно-
сти не потому, что нуждался в нем, но основал его, чтобы оно
приблизилось к Нему и причастилось Его богатству. Он дал
ему Свое, чтобы оно распознало вечную благость Его приро-
ды, и Он положил на него честь и славу Своей божественно-
сти. Вместо невидимого Бога видимое творение было названо
богом, и вместо несотворенного и вневременного Он увенчал
наименованием Троицы сотворенное и имеющее на-
чало. То честное имя, для почтения святости которого даже
уста ангелов не [достаточно] чисты, было положено на Его
создание.
15. Это есть уничижение, о котором говорится в Священ-
ном Писании: «Он уничижил Себя Самого», – о чем блажен-
ный [апостол] Павел сказал в неизреченном восхищении. Его
толкование есть прозрение истории божественной любви,
ибо Он возлюбил всё творение, чтобы оно называлось богом и
имя Его величия стало именем [творения].
16. Велико это таинство! Я не знаю, как я задумал плавать в этом великом море, и кто дал мне эти крепкие руки, которые сладостно плывут в неосязаемой бездне и не утруждаются. Но чем больше мы видим распростертое море, край которого не показывается, тем больше облекаемся в сладость, и вместо
усталости – радость вырывается из сердца. Я не ведаю, каким образом я стал достоин сей благодати, дабы толковать божественную любовь, которая не изрекаема тварным языком.
[И даже] существа ангельские слабы, чтобы подняться до высоты ее созерцания и чтобы вместить в своих мыслях все богатство столь великой Его любви.
17. Мы предаемся этому не для того, чтобы исследовать такую высоту, но чтобы наслаждаться ею. Да [через] небольшое вкушение воспримем историю Его попечения. Поэтому остановимся и пребудем в молчании после того, как нам было явлено то, предел чего неисследим – любовь Божья к
Своему творению. И пока не настало то время, когда мы об-
ретем осуществление прообраза Его таинства в ином мире, ко-
торый уготован для откровения любви, остановим наше слово
здесь, крепко держась сего утешения, являющегося зеркалом
[грядущего утешения], и [держась] смутного образа нашего ве-
дения о любви и нашей веры до дня великого и славного от-
кровения, когда мы незримо увидим наше богатство с нами и
у нас.
18. Кто способен вместить восхищение и радость от того, что уготовано нам без требования, но по Его вечной любви и безмерной милости? «Бог, богатый милостью, по Своей великой любви, которою возлюбил нас». Ему слава во веки веков.
Аминь. Аминь.

источник Miscellanea Orientalia Christiana 2014
yadi.sk/i/yyrHyDD2rWNNC.