Ты взяла мою боль
«от промёрзшей любви, где такая вморожена мука
и такая окуклена боль, что – ни стона, ни звука»…
О.Николаева
О таинственной нити, «которую меж ними протянули», пишу. Пытаюсь проследить начало. Много лет назад в гостях у Антонины Фёдоровны, словесника милостью Божией, пили вино «Тамань», его принесла я, зная прекрасно о её любви к Лермонтову, это мне показалось символичным – сборник избранных его стихов Антонина Федоровна в те времена выпустила для православной школы храма. Вспоминаю чёрточки, ниточки большого полотна над жизнью нашей, где ушедшие поэты и писатели – поминаемые нами в синодиках участники.
Мною обожаемая Олеся Николаева десять лет назад проводила свой творческий вечер в музее Лермонтова в Москве. Чудом Промысла там была и я, получив в дар Олесину, редкую теперь, книгу «Пятьсот стихотворений» - с надписью и пометками автора – волшебную. В чём волшебство? Небо сразу нисходит в мой дом, как только беру её. Сегодня вдруг захотелось отключить компьютер, взять любимый этот синий томик в руки, насладиться. Мне бывает достаточно несколько стихов Олеси, чтоб радоваться или плакать: они никогда не оставляют душу спокойной, равнодушной, с любого стиха переполняют, расширяя мой скудный мир до огромного Божьего - изобильного, благостного, светлого, умного. Таков мир автора синей книги. Так и сегодня произошло, но ещё добавилось и явное чудо. Дошла до последней строфы «Мольбы о Грузии».
«От вражды, от нужды, от соблазна, от лжи, от корысти –
в твои ночи и дни, в твои горы, и реки, и листья!
В раскалённые песни, в костры твоих звёзд среди сада!
В твои жаркие речи – без дрожи, разлада, надсада.
…Научи, помоги мне прожить в новизне постоянства
каждый день, как последний, навеки зажжённый в пространство.
Научи меня видеть «однажды» и в круге порочном,
помоги мне услышать гул вечности в небе полночном,
помоги, научи смуту жизни влить в слово тугое,
как в наитье своем ты Арагву сливаешь с Курою»…
Да! Память Михаила Юрьевича Лермонтова именно сегодня – не вчера и не завтра. По наитию взяла я Олесину книгу, чтоб наполниться любовью. Лермонтов улыбнулся мне с её страниц. Помните Мцыри: «сливаясь, словно две сестры струи Арагвы и Куры»… Пятьдесят лет назад учила их в школе…Похоже, вечные мы, если так долго живёт в нас слово.
«И средь дружб и любви, среди пира и зелени горной
ты взяла мою боль, улетевшую бабочкой чёрной!», пишет Олеся Николаева. Ей в утешение была дана дивная встреча с Грузией, а меня утешило родное Олесино слово.
