Добрый вечер, дорогие друзья! Сегодня поговорим о театре и кинематографе, кино, телевидении, в связи с одним конкретным практическим вопросом, который иногда попадается нам в качестве задачи для решения. Вопрос такой: очень часто в наших воскресных школах, кружках, бывают театральные школы для детей, юношей и девушек, и в этих кружках разыгрываются спектакли, а в воскресных школах нередко содержание религиозное, содержание евангельское. И вот спрашивают, а вообще можно ли участвовать в таком деле? А если можно и нужно, то кто из детей должен исполнять роль Пресвятой Богородицы или даже роль самого Спасителя? Вот такие недоумения. И в этом лабиринте вопросов надо начинать с начала. Надо понять, как и с какой позиции мы вообще смотрим на театр. Почему я об этом говорю? Потому что многие люди, читая Иоанна Златоуста, церковные каноны, где об этом идет речь, там слово театр иначе как в ругательном смысле не применяется. И, казалось бы, Иоанн Златоуст немало посвятил своих слов порицанию театральных зрелищ и тому, что театр, театральное действо – совершенно недопустимая вещь для христианина. Как же получается, что сегодня у нас есть театральные студии в наших воскресных школах, и кинематограф благочестивого содержания, и церковь в лице патриарха очень позитивно отзывается о разных фильмах, в том числе и зарубежных, новых и не очень новых. Как же это так? Что это за противоречие? Противоречия никакого нет. Поскольку это слово «театр» тогда, во времена поздней Античности, 4-5 век, во времена Златоуста, означало совершенно не то, что оно означает сегодня. Если бы сегодня подобрать эквивалент тогдашнему театру, в одно слово, это слово было бы «порнография». В одной исторической книге сказано следующее: «Если вы не находите в какой-нибудь одной сцене чего-то похабного, это значит, что вы плохо знаете язык и плохо понимаете обстановку тогдашнего времени». Каждая сцена тех театральных представлений давала материал для вульгарного смеха и какого-то возбуждения вульгарной и весьма неблагочестивой толпы. Интересно, что в нашем русском языке остался след этого понимания театра. Русское слово «позор», которое не надо объяснять, - это и есть театр, буквально точный перевод греческого слова. Позорище. «Повлекли на позорище», т.е. потащили апостолов в амфитеатр, в место, где сидит публика и что-то такое смотрит. Комедии страшные, гладиаторские бои, казнь христиан на этом позорище. И вот так оно в русский язык и вошло, как позор. Исходя из сказанного, совершенно ясно, что современный театр и его, так сказать, законнорожденный сын кинематограф никакого отношения к тогдашнему театру не имеют. Поэтому и взгляд на него со стороны церкви совершенно иной. Есть, конечно, и глупости, гнусности, но мы о них не говорим, мы говорим о нормальном театральном искусстве, о нормальном кинематографе, нормальных телевизионных передачах. И естественно, что церковь дает этому искусству оценку положительную, если оно этого заслуживает. И если так, то дальше мы переходим к актерам, к тем людям, которые творят это искусство, если театр существует и одобряется, кино существует, то значит кто-то должен исполнять роли. Значит, актер в современном понимании далеко не то, совершенно не то, что актер или актриса в понимании времен Златоуста. И тут надо провести границу между актерами профессиональными и актерами-детьми, участниками театральных студий. Профессиональный актер просто берет на себя это бремя, если есть некая постановка, и принято решение, что она должна быть реализована, значит кому-то нужно играть и Христа, и Иуду, и т.д. И актер в смирении своем берет на себя этот труд. Пускай это неприятно, пускай это трудно, пускай это сомнительно, соблазнительно, но что делать. И нужно уважать этот труд, если, разумеется, результат того стоит. А бывают и фильмы, и постановки, которые достойны своего доброго имени. Что касается детей, эти соображения уже не проходят. Ведь театр и кино предназначены для зрителей. Это что-то для людей. Детская же театральная студия прежде всего предназначена для самих исполнителей, для самих детей, это их учеба. Детские театральные студии хороши, но подбирать нужно такие постановки, такие сценарии, которые принесут пользу самим исполнителям. А это не так сложно сделать. Просто нужно думать не по формальным рамкам – раз Рождество, значит, надо, чтобы была Пресвятая Богородица с младенцем, а если Пасха, то надо, чтобы был Спаситель. Можно придумывать и находить совершенно другие постановки, совершенно другие сценарии, гораздо более доходчивые и гораздо более позитивные для исполнителей-детей. Спаси вас Господь!

Иеромонах Макарий Маркиш