В поисках Истины.

1.4. Мнимая сектантская святость и исполнение заповедей как формы прикрытия «яда гордыни»

В качестве причин успеха сектантов архиеп. Никон указывал на умелое («искусное») использование ими недостатков в жизни православных людей, которыми сектанты подменяют истинность православного учения, — раз православные плохо живут, значит, их вера не истинная: «спешат [сектанты] бросить тень на учение Церкви, искусно подменивая понятия самого учения картинами недостойного поведения православных и особенно если есть на виду к тому случаи в жизни православного пастырства». Недостаткам в жизни православных они противопоставляют свою религиозность и святость, которая на деле оказывается мнимой.

У сектантов, по мнению архиеп. Никона, на первый план выставляется жизнь по заповедям, но добродетелей у них быть не может, поскольку их жизнь лишена духа смирения и не оживотворена благодатью Таинств. В подтверждение своего мнения он ссылался на прп. Иоанна Лествичника: «Невозможно пламени происходить от снега; еще более невозможно быть смиренномудрию в иноверном или еретике. Исправление сие (то есть качество, добродетель) принадлежит одним православным, благочестивым и уже очищенным».

Внешнее исполнение заповедей сектантами нельзя назвать добродетелью, их религиозность пропитана тщеславием и является ложной, и более того, «такой добродетели охотно помогает сам сатана». Чтобы скрыть свое присутствие и завлечь человека в сети, диавол «надевает личину добра, чтобы под нею укрыть яд гордыни». Одним из эффективных методов совращения православных является содействие в развитии тщеславия, если оно появляется у совершающего добро. Когда диавол видит, что человек хвалится своими поступками и исполнением заповедей, «то он еще и подскажет, даже поможет сделать какое-нибудь добро, только не настоящее, смиренное, христианское, а показное, лицемерное. Люди будут видеть это добро и хвалить доброделателя, а он будет воздыматься этой похвалою. Ведь гордыня всякую добродетель обесценивает, все грехи заменяет: сколько ни делай добра гордый человек, никакой ему нет пользы от того — тщеславие и гордость все расхищает, все ему же во вред обращает».

Особенно хвалились сектанты своей трезвостью. В России распространенным пороком было пьянство, а трезвость считалась важным отличием добродетельного человека, поэтому беспрекословный отказ от алкоголя стал действенным методом прозелитизма сектантов. Многие соблазнялись сектантской трезвостью, но в ней архиеп. Никон не находил никакой пользы. Он считал, что сектант-трезвенник, превозносящийся над пьяницей по-фарисейски — «вот я не такой, как тот пьяница», — Богу не приятен, а угождает Богу тот трезвенник, который «в пьянице видит помраченный грехом образ Божий, жалеет и молится за пьяницу и старается вывести его на путь трезвости». Архиеп. Никон отмечал, что «только раскольники да сектанты хвалятся своею трезвостью, за то враг им и помогает в самой трезвости. Для него ведь гордость приятнее пьянства. Пьяница может ведь увидеть свои немощи, покаяться, к Богу обратиться, а гордого только Бог может вразумить». Этим фарисейским духом «пропитана вся так называемая христианская деятельность сектантов», поэтому их «добродетель ложная», она «растет на почве, удобренной тщеславием».
Архиепископ Никон (Рождественский)