В век последних времен безверием губим души.
Боже, как мы живем? Злой слепотой недужим.
Скорбь тетивою гнёт, вот только не на колени.
Думаем, не придет последнее то мгновение.
Мир от людей устал и шепчет Богу ветер:
«Дай мне девятый вал, смету я всё на свете.
Тварь превозносит плоть, уничижая душу»
Не ...
В век последних времен безверием губим души.
Боже, как мы живем? Злой слепотой недужим.
Скорбь тетивою гнёт, вот только не на колени.
Думаем, не придет последнее то мгновение.
Мир от людей устал и шепчет Богу ветер:
«Дай мне девятый вал, смету я всё на свете.
Тварь превозносит плоть, уничижая душу»
Не отвечал Господь, просто молчал и слушал. Ждал.
В покаянии ждал Он души, во аде кто же их исповесть?
Грешники, откройте уши, чтоб внимать благую весть.
Верь, не верь, неотвратимо приидет грозный судия,
Скажет всем необратимым: «Вон отыди от Меня».
Дух, и душа, и плоть… как мало и как много…
С тех, кому дал Господь, Он спросит очень строго,
А тот, кто не стяжал в смирении Духа свыше,
Кто от креста бежал, падет гораздо ниже.
И вопиет земля и молит Бога море:
«Воля на всё Твоя, но мы скорбим от горя,
Слово одно скажи и всё тот час разрушим:
тварь не достойна жить».
Но Бог молчал и слушал. Ждал.
В покаянии ждет он души, во аде кто же их исповесть?
Грешники, откройте уши, чтоб внимать благую весть.
Верь, не верь, неотвратимо приидет грозный судия,
Скажет всем необратимым: «Вон отыди от Меня».
Как нам ещё сказать, каких послать пророков,
Что можно потерять всё по исходе сроков?
Как ещё объяснить нам, неразумным детям,
Что оборвется нить к блаженству в ясном свете.
И по монастырям верных слышны стенания:
«Милостив буди нам, дай время на покаяние,
Ради спасения душ живущих и почивших,
Но, может, поздно уж?
Нет, ждет Господь и слышит нас.
В покаянии ждет Он души, во аде кто же их исповесть?
Грешники, откройте уши, чтоб внимать благую весть.
Верь, не верь, неотвратимо приидет грозный судия,
Скажет всем необратимым: «Вон отыди от Меня».
