Мама Шатобриана хотела, чтобы он стал священником, и отдала его в иезуитский коллеж. Но перед семинарией разрешила сделать выбор: "Лучше быть светским человеком, чем опозорившим себя священником". И Франсуа пошел в военные. Революцию, которая грянула через два года, он встретил в чине капитана. ...
Мама Шатобриана хотела, чтобы он стал священником, и отдала его в иезуитский коллеж. Но перед семинарией разрешила сделать выбор: "Лучше быть светским человеком, чем опозорившим себя священником". И Франсуа пошел в военные. Революцию, которая грянула через два года, он встретил в чине капитана. "Никто не понял, - писал он после, - что это кровавое празднество, открывает новую эру, в котором целому народу суждено переменить нравы, идеи, политическую власть и даже человеческую природу". Поначалу он сочувствовал народному движению. Париж напоминал Раблезианскии карнавал. В литературных кружках политика, в театрах объявляли новости со сцен и вывешивали списки казненных за день, а приговоренных развлекали перед повозкой. Столкновение прошлого с будущим не дает скучать ни минуты - род человеческий разгуливает, устроив каникулы и выгнав учителей. Потом солдаты его полка подняли мятеж, он подал в отставку, но жить аристократам все равно становилось все опаснее, он уехал в Америку. Там он познакомился с миссионерами, которые вдохновили его на создание самой популярной книги во Франции, "Гений христианства". Правда, напишет он ее не сразу, а много лет спустя и после многих испытаний.
Студия Неофит, по заказу телеканала "Культура", 2015</p>