У преподобного Сергия есть замечательно точные слова, помогающие нам приблизиться к познанию таинства христианской веры:

«Дабы воззрением на Святую Троицу побеждался страх ненавистной розни мира сего».

Не страх перед смертью, и не страх перед жизненными невзгодами, болезнями и скорбями, а страх "розни мира сего", т.е. вражды, которая лежит в корне всех конфликтов между людьми, странами, народами. Оказывается, все страхи, которые мы приносим с собой в церковь - а часто именно эти страхи заставляют идти нас в храм каждое воскресенье - на так важны, или не так страшны, какими они нам кажутся. Мы в церкви - чтобы получить и явить миру самую главную силу: силу преодоления зла в своих собственных сердцах. Не силу творить чудеса, ходить многокилометровыми крестными ходами или говорить красивые слова о Боге, а силу любить ближнего.

Мы черпаем эту силу в совместной молитве, и более всего во время Божественной Литургии, которая есть наше общее дело - "единеми усты и единем сердцем" славить и благодарить Господа, и во время которой мы являем наше единство самым необыкновенным образом - вкушая от единой Чаши и единого Хлеба Евхаристии. Единство в Господе многих и разных - вот конечная цель этого Таинства! И нет и не может быть у нее другой цели, хотя бы некоторые и видели ее в освящении души человеческой, в приобретении небесных даров или даже в самой возвышенной цели - обожении человека. Не получит человек ничего из названного, если приступает к Чаше Причастия, имея в сердце ненависть - даже самую маленькую капельку! - к брату своему во Христе.

Такое понимание Евхаристии всегда было свойственно Церкви Христовой. Об этом мы читаем уже в Писаниях Мужей Апостольских, самом древнем после Евангелия источнике христианской письменности.

Так в Дидахе написано: "Всякий же имеющий спор с другом своим да не входит к вам, пока они не примирятся" (14.2.). Вы скажете, дело известное, еще в Евангелии об этом сказано. Да, сказано. И эти слова - подтверждение того, насколько серьезно к этой заповеди относились христиане в послеапостолький век. Но авторы Дидахэ говорят и о том, что стало известно христианам уже из опыта нарушения этой заповеди, и от чего они хотя предостеречь нас, своих потомков: так подобает поступать "чтобы не была осквернена жертва ваша" (Там же).

Евхаристия теряет смысл и приносимая Богу бескровная жертва оскверняется, если она совершается не в любви и не ради любви присутствующих на ней и причащающихся от нее.

Дидахэ говорит и о том, что ответственность за мир в Церкви ложится не только на имеющих вражду, но и на каждого христианина; чтобы исправить виновных в нарушении мира церковного, авторы Дидахэ призывают прибегнуть к мерам, которые могут показаться нелогичными: "Со всяким, презирающим другого, пусть никто у вас не разговаривает и не выслушивает его, пока он не покается" (15.3).

Почему так? Чтобы согрешивший понял: не одному себе он наносит вред своей ненавистью, но всей Церкви, т.к. разрушает ее основу - мир и братолюбие, то, ради чего Церковь создана и существует.

Эту же мысль, только в положительном ее измерении, доносит до нас и Свщмч. Игнатий Антиохийский, говоря в послании к Ефесянам:

"Итак, старайтесь чаще собираться для Евхаристии и славословия Бога".

Вот, радостно воскликнут при этом сторонники практики частого причащения, сам свщмч. Игнатий говорит, что частое причастие Св. Таин для спасения необходимо! Но пусть дочитают до конца и вникнут в суть сказанного святым мучеником:

"Ибо если вы часто собираетесь вместе, то низлагаются силы сатаны и единомыслием вашей веры разрушаются гибельные его дела. Нет ничего лучше мира, ибо им уничтожается всякая брань небесных и земных духов" (XIII).

Мир между братьями во Христе - вот для чего нужно частое приобщение к Чаше, вот источник силы, низлагающий все козни зла!

Если бы все в Церкви помнили об этом, то не было бы сегодня между нами нестроений из-за вещей малозначимых и к сущности христианской веры не относящихся, каковы: дезинфекция лжицы во время Причастия и употребление масок во время богослужения. Те, кто по этой причине оставляет свой храм и ищет другого, "где все по-прежнему", найдут свою собственную праведность, но не оправдание Божие.