VII Вселенский Собор: борьба за святые иконы
Случилось это в Константинополе: к воротам, расположенным на дворцовой площади, подошел отряд солдат. Один из офицеров приставил к воротам лестницу и, поднявшись, поравнялся со скульптурным изображением Спасителя на Кресте, воздвигнутым на этих воротах. Затем он достал небольшой топорик и трижды ударил по лику Иисуса Христа. Народ в ужасе попятился от такого святотатства, а безумец как ни в чем не бывало продолжил свою «работу». Оказалось, что он вознамерился срубить с креста рельеф тела Спасителя, а сам крест оставить. Кощунника сбросили и линчевали, забив палками. За это были казнены девять мирян и один инок по имени Феодосий. Это был первый аккорд ужасной трагедии — господства ереси иконоборчества, которая сотрясала православный мир более пятидесяти лет. Догматическое обоснование иконопочитания утвердил VII Вселенский Собор. 23 октября мы празднуем память святых отцов VII Вселенского Собора.
Императоры-иконоборцы.
Инициатором гонений на святые иконы стал император Лев Исавр. Но иконоборческие тенденции были в Церкви и раньше. Тому были свои причины. Малограмотные в вопросах веры граждане империи порой придавали иконам чрезмерное, если не сказать магическое значение. Иконы брали в «восприемники», варварски соскабливали с них краску и добавляли в Святые Дары. Такое «почитание» не могло не вызвать отторжения у человека с чуткой религиозной совестью. Не удивительно, что многие епископы вначале приняли сторону правителя. Они думали, что борьба с бытовыми крайностями возвысит народное благочестие.
Вначале Лев и его сторонники убрали иконы с видных мест и повесили их в церквях так высоко, чтобы народ не лобызал их и не кланялся им. Эта мягкая мера не имела успеха, и иконоборцы попытались перейти к грубым приемам, однако встретили резкий отпор масс. Сопротивление религиозной инициативе императора оказал также Патриарх — святой Герман. Он объявил, что без решения Собора ничего нельзя менять в установлениях веры. Увы, такой «Собор» действительно состоялся, но не при императоре Льве, а при его сыне Константине, который вошел в историю с неблагозвучным прозвищем Копроним, что означает «навозник».
Богоборцы задают вопросы.
При Константине гонения на иконы сопровождались беспрецедентным в христианской стране разгулом богоборческих страстей и злодеяниями. Религиозный цинизм императора доходил до того, что, казалось, он враг не только икон, но и вообще религии.
Нечестивый император приложил огромные усилия для того, чтобы собрать нужный ему состав Собора, который получил в истории название «иконоборческого». Какую же догматическую истину пытались провозгласить борцы со святыми иконами?
Во-первых, они пытались доказать, что иконопочитание противоречит ни много ни мало учению о Богочеловеке. «Кого мы изображаем на иконах Иисуса Христа? — вопрошал Копроним. — Если Бога, значит, мы дерзаем изобразить неизобразимое. А если человека, то получается, что вместо Богочеловека мы поклоняемся грубой человеческой оболочке».
В своих рассуждениях иконоборцы активно цитировали отрывки из Ветхого Завета, где порицается идолопоклонство, не чураясь грубого передергивания цитат. Кроме того, они объявили, что приемы живописного искусства, созданного язычниками, нечестивы по определению, отрицая тем самым возможность христианского творчества.
Завершился Собор на бравурной ноте: его постановления, а также анафема святому Иоанну Дамаскину, автору труда «Три слова в защиту святых икон», были торжественно объявлены… на ипподроме.
Ответ преподобного Иоанна.
А между тем в труде святого Иоанна Дамаскина уже содержался ответ на поставленные вопросы с точки зрения православного вероучения.
Прежде всего, на иконе мы изображаем не две природы Богочеловека, нераздельные и неслиянные, а одну ипостась Воплотившегося — одну личность Спасителя, Слово, Которое стало плотию. Поклоняясь образу на иконе, верующие духовно устремляются к Первообразу. Образ же, созданный в красках, не только не тождественен Первообразу, но и более того — иноприроден ему. Более того, и человек, будучи, в отличие от Бога, существом тварным и ограниченным, все равно не равен своему изображению, как не равен он только своей телесной оболочке.
Слова святого Иоанна, в которых был сформулирован догмат иконопочитания, не были услышаны. Возможно, они были сложны для обывателя.
Оскверненные лики.
Когда на площадях Византийской империи запылали костры из книг и икон, даже самым наивным и малообразованным подданным императора стало понятно, что что-то пошло не так. Копроним с какой-то сатанинской радостью принялся ликвидировать святые изображения. Но самое ужасное, что, уничтожая образ Божий в красках, он стремился уничтожить его и в человеке. Сторонники иконопочитания подвергались ужасным истязаниям, часто им уродовали лица. Однако эти люди продолжали молиться, мужественно терпя страдания и проповедуя иконопочитание. Скверное дело Копронима было обречено.
Политическая воля.
Огромный вклад в дело восстановления иконопочитания внесла императрица Ирина, царствовавшая совместно со своим сыном Константином VI. Будучи властным и жестким политиком, она проявила и политическую волю, и византийскую хитрость, чтобы, несмотря на сильнейшее сопротивление иконоборческой партии, собрать Вселенский Собор.
Открытие Собора было назначено на 7 августа 786 года. Однако оно не состоялось, потому что иконоборцы сговорились с военными. Солдаты ворвались в помещение, где проходило собрание, с саблями наголо, угрожая смертью Патриарху Тарасию и всем окружающим. Императрица благоразумно решила отступить, но не отступилась от своей цели. Прежде всего она провела смену состава в армии. Ветераны копронимовских войн были обласканы отпусками и щедрыми выплатами, а на их место были набраны молодые люди, не зараженные ненавистью к иконам. Константинополь оказался под охраной другой по составу гвардии. А последний Вселенский Собор состоялся в 787 году в древней Никее, в которой в свое время состоялся Собор первый.
Боговоплощение и оправдание искусства.
Отцы VII Вселенского Собора полностью отвергли ханжеские постановления Собора иконоборческого. Они пришли к мысли, что отвержение религиозного искусства как чего-то нечистого приводит к абсурдным последствиям. Ведь «и плотник, вытачивающий крест, должен называться жалким плотником? И каменщик, высекающий и формирующий святую трапезу, есть также жалкий каменщик? И золотых, и серебряных дел мастера, и ткач тоже? Не следует ли, по их мнению, бросить всякое знание и художество, дарованное Богом ради славы Его? Неужели иконоборцы не знают, что Сам Бог в Ветхом Завете освятил искусство, повелев Веселиилу приготовить все нужные украшения для скинии?» Выводы Собора стали православным благословением науки, религиозного искусства и культуры.
Собор уточняет и образ почитания икон: поклонение, но не служение. «Мы поклоняемся и святым людям, и Ангелам, но не служим им, как богам, ибо Моисей говорит: Господу Богу твоему поклонишися и Тому Единому послужиши (Мф. 4, 10). Смотри, при слове “послужиши” прибавлено “Единому”, а к слову “поклонишися” не прибавлено. Значит, поклоняться можно и не Богу, потому что поклонение есть выражение почтения, служить же нельзя никому, кроме Бога».
И главное, учение об иконопочитании оказалось теснейшим образом связанно с вопросом о Боговоплощении. Господь наш Иисус Христос — Второе Лицо Пресвятой Троицы, Он открылся нам в Воплощении, и Он изобразим, потому что «Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца» (Ин. 1: 14).
Последний Вселенский Собор дал точное определение догмата иконопочитания, но окончательно иконопочитание было восстановлено только при императрице Феодоре в 843 году — в первое воскресенье Великого поста, которое с тех пор празднуется Православной Церковью как день Торжества Православия. В этот день еще раз утверждается не только догмат об иконопочитании, но и все постановления семи Вселенских Соборов.
