«… а спасения ради души своея. Того же лета июния в 27 день на память святаго Мефодия, игумена Пешношскаго, незнамая кто, Собчакъ рекомая, окаянства ея ради искушена бысть от врага рода человеча – диавола – поити в обитель во граде Екатеринбурге репортажа ради собчацкаго.

И се, та окаянная Собчакъ, воставъ зело рано, яко змия запазушная и ехидна, просочися в обитель якобы скрозе стену и зряще монаси и мирстии человецы стояху близъ храма. И се, ста предъ ними Собчакъ, и говаривала, что де, они репортаж содеяти восхотели, а им де худое что отнюдь деяти не мочно, а яко кто содеетъ таковое, то буди он шпынь ненадобный и скорпий злосмрадний. И инии затейные речи говаривала голосом таковым, яко бы дверие усохлое и колеса тележныя немазаныя скрыпают. Монаси и мирстии же запрещаху ей и жалостно на нея взираху, яко уязвлена суть от диавола и в уме повреждена и душою смятена и молитися учали за нея со усердиемъ, не ведаетъ бо что творитъ.

Та же Собчакъ паки и паки рече, что де, глаголаху нецыи, в манастыри сем нестроения обретаются и она, де, Собчакъ, узнати о сем восхоте, дабы глаголати о сем чрез программу ея, что на телевидении обретеся. И зде сии, в обители пребывающия, рече, что о семъ не вемъ отнюдь и кинутися на Собчакъ и оператора ея, и почала у них лая быти словесная, что, де, Собчакъ свары сеетъ и поклепы изветно сочиняетъ и иде бы себе с миромъ, чтобы ей, Собчакъ, за те речи зазорныя какова дурна не приключилось. Собчакъ же, главою помавая, отрицася, опричь же просяще мниховъ таковых кусательных словесъ престать, от того же бесовского наущения отвратитися и гуляти мирно.

Они же болши вознегодоваху и почаша толкати Собчакъ и вметаху ю въ маргаритъ, иже глаголется клумба, а друзии взя оператора, руце свои вборзе на камеру его полагаху и поимаху ю. Не ведаху бо, яко вражиим ухищрением сие сотворися, а не малоумиемъ Собчакъ. Собчакъ же, яростию обуяна бысть, нача кричати и увещевати ихъ, да останутъ своей бесовской прелести и юродствовати престанутъ. А друзии кричаху «Полицию вызывайте» и шедше вси вкупе к вратамъ обителнымъ веселыми ногами. И тако посещение Собчакъ обители сконча. Увы ей, Собчакъ, потужити надобно о ней, убогостию ума воспаленной, погибаетъ от своего непокориваго нрава.

И того же дня…»

(на этом рукопись обрывается)