МАКСИМАЛЬНЫЙ РЕПОСТ!!!

РУСОФОБСКОЕ ЛОББИ ЗАРАБОТАЛО В ПОЛНУЮ СИЛУ!

- Закон принят в воскресение - выходной день.
- Прямо перед депутатскими каникулами.
- С нарушением процессуальных норм.
- На фоне травли Павла Астахова, прямо и открыто называющего вмешательство в жизнь семьи - ювенальную юстицию - злом.
- Поправкой к закону, который Путин предложил для того, чтобы в тюрьму не сажали тех, кто подрался на дискотеке или стадионе...

ЗА НАКАЗАНИЕ РЕБЁНКА - В ТЮРЬМУ!

Государственная дума приняла поправки к статье «Побои» Уголовного кодекса.

rusplt.ru/society/popravki-k-state-poboi-uk-26..

Госдума декриминализовала статью 116 УК РФ «Побои». В пояснительной записке к законопроекту указано, что «согласно данным Судебного департамента при Верховном суде Российской Федерации, по части первой статьи 116 УК РФ ежегодно осуждается 19–21 тысяча лиц». И это, конечно, многовато для подзатыльника. В настоящее время обсуждаемая часть первая статьи 116 квалифицирует правонарушение как «нанесение побоев или совершение иных насильственных действий, причинивших физическую боль», но НЕ повлекших никакого «легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности». Однако при анализе новации выясняется, что никакой существенной «декриминализации» так и не произошло.

Случаи, сейчас предусмотренные статьей «Побои», будут наказываться в административном порядке. И это было бы большим шагом вперед, если бы не одно «но». Дать волшебный легкий пинок зарвавшемуся сынку без уголовных последствий родитель сможет сделать только один раз в процессе воспитания. В проекте закона так и написано «если такое деяние совершено однократно». Если родитель попадется еще раз на подзатыльнике или, не дай Боже, на порке ремнем, то пожалуйте, папаша, в уголовный суд. Законопроектом предлагается установить уголовную ответственность за совершение указанных действий лицом, уже подвергнутым административному наказанию за аналогичные действия. Как сказано в пояснительной записке к законопроекту, в повторном случае применяются «те же виды и размеры наказаний, которые в настоящее время предусмотрены статьей 116».

Почему мы говорим в данном случае о детско-взрослых отношениях? Ведь побои могут нанести друг другу и люди взрослые. Да потому, что в пояснительной записке прямо указывается, что изменения в УК имеют только одну цель, и более никакой: «Это позволит надлежащим образом реагировать на факты семейного насилия, противоправного поведения нерадивых родителей и других лиц, склонных к постоянным угрозам или систематическому совершению насильственных действий в отношении граждан, в том числе несовершеннолетних».

Если взрослые люди начинают драку, то никакими побоями дело, как правило, не ограничится, и для квалификации последствий таковой «битвы» в УК есть масса иных статьей. Так что речь идет фактически об утверждении в стране закона о запрете наказаний для детей. Настоящий закон, который требует от нас принять Совет Европы, именно под таким названием протащить через парламент пока не удалось, а вот с мелкой поправкой, по факту означающей то же самое, получилось. Так что на публике мы фыркаем при упоминании одиозного и никому не нужного органа — Парламентской ассамблеи Совета Европы, а на практике берем под козырек и делаем все, что нам скажут.

Как и предполагали многие эксперты, после того как в начале 2010-х годов политическое руководство страны окончательно разобралось и затем быстро рассталось с введением в стране разрушающего семью комплекса мер, которые обобщенно стали называть в России «ювенальной юстицией», отдельные ее элементы начали внедрять в самые разные законодательные акты. Не получилось сразу принять пакет ювенальных законов, стали действовать по отдельности. Данные случай — пример этой хитрой политики. Нам могут сказать — это же хорошо, что за первый раз родителю светит только административное наказание. Мы же ответим — плохо, что вообще существует такая статья, как «Побои».

Еще раз обратите внимание на два факта. Первое. Статья называется очень громко — «Побои». В русском языке это слово явно негативное, обозначающее насилие. Однако по смыслу статьи 116-й единственным квалифицирующим преступление признаком является только «физическая боль», понятие, кстати, само по себе субъективное, и к тому же такая, которая даже не причиняет «легкий вред здоровью». Следовательно, не обязательно иметь следы на теле, достаточно свидетельства ребенка. А с этим у родителей могут быть серьезные проблемы. Вот скажет 12-летнее дитя: «Мама схватила меня за руку, чтобы я не пошла в кино/гости/дискотеку, и мне было больно». И все! Судебная машина заработала. Второе. Хорошо, дадут маме административное наказание на первый раз. А это значит, что семью уже поставят на учет в органах опеки, которые могут вмешиваться в семейную жизнь в любое время суток. И будьте уверены, эти люди при желании могут сами «обнаружить или выявить» и второй случай, уже подпадающий под уголовное наказание.

«Если люди не жалуются в полицию или если это способ наказания непослушного ребенка, который не понимает слов и которому просто необходимо физически показать, что нельзя делать того, что для него или для других опасно, то это не должно быть наказуемо государством, — уверена член совета по защите традиционных ценностей при уполномоченном по правам ребенка при президенте РФ детский психолог и публицист Ирина Медведева. — То есть делается все для разрушения семьи, все для того, чтобы люди не хотели иметь детей, потому что зачем иметь детей, если их нельзя нормально воспитывать. А нормальное воспитание, особенно в раннем, в дошкольном возрасте, часто включают в себя шлепки, постановку в угол, физическое удержание ребенка, если он стремится туда, где может быть причинен моральный или физический вред. Все это теперь будет криминальным, и воспитание детей теперь делается невозможным».

«Поборники закона поправки внесли очень поспешно, несмотря на то что за два месяца до этого в Общественной палате собирался круглый стол, который возглавляла Людмила Виноградова, член Общественной палаты, очень опытный юрист. И там было вынесено решение о том, что ни в коем случае нельзя криминализовать побои в семье. Потому что те побои, последствием которых явились всякие физические повреждения, они и так наказуемы. А речь идет о чем-то, что не имеет никаких физических последствий, вредных для здоровья и жизни человека», — заключает Ирина Медведева.

Вообще, удержание ребенка от посещения всякого рода мест, развращающих его душу и тело, в наше время одна из самых основных задач родителей. Каждый родитель понимает, к сожалению, о чем идет речь. Это дискотеки, где, наплевав на закон, несовершеннолетним легко продают алкоголь, а в туалетах свободно дефилируют наркодилеры. Поборники закона говорят о том, что, если к ребенку применяют физические наказания, он якобы вырастает агрессором, что с точки зрения детской психологии абсурд. Человек, не знающий, что за причиненную им боль он может получить такой же болевой ответ, как раз в большей степени рискуют превратиться в агрессивную личность. Ведь и в народной молве про таких говорят — «безнаказанный». Если человек сам не подвергался наказанию в разумных пределах, он, конечно, не в состоянии оценить границы дозволенного и недозволенного по отношению к себе. Конечно, дети порой страдают от душевнобольных родителей, которые не хотят лечиться, потому что принудительное лечение отменено со времен перестройки. Так верните эту статью. Нормальный же родитель прекрасно понимает, что полезно и что вредно его ребенку в зависимости от характера, возраста и проступка.

«Вот это случилось на Украине, где закон, запрещающий телесные наказания, в том числе и родительские, был принят после первого Майдана, когда к власти пришел американский ставленник Ющенко, то есть в 2004 году, — ответственно утверждает Ирина Медведева. — И у нас есть возможность посчитать цыплят по осени. Когда вводили закон, это поколение было детьми семи–восьми лет. Они как раз подросли за 10–12 лет, эти непоротые дети, и превратились в оголтелых бойцов. О том, какие они неагрессивные, можно судить по тому, что они делают на востоке Украины; в частности, сдирают кожу с пленных, воюющих в Донбассе за его свободу от фашизма. Заживо сдирают кожу. Я только что приехала из Донбасса, и у меня свежие новости, свежие сведения. Эти непоротые детки, кто потрусливее, тот готовит коктейли Молотова для взрывов. Женщину с грудным ребенком на руках, которую разорвала бомба, оторвала ей руки и ноги, смеясь, называли "колорадом с оторванными лапками". Некоторые родители таких боевиков честно признавались в разговорах, что у них не было, к сожалению, рычагов воздействия на своих хулиганистых детей. Им очень стыдно за те зверства, которые творят их подросшие, не наказанные в свое время дети».

В редакции РП есть свидетельство от очень обеспеченной интеллигентной семьи москвичей. Отец — университетский преподаватель, политолог и публицист, мать тоже преподаватель в вузе, литературовед, специалист по английской литературе XIX века. Сын — 11 лет, школьник, хорошо учится, занимается баскетболом. Как-то папа пошел в магазин, оставив на столе кредитную карточку и мобильный телефон. Сынок ничтоже сумняшеся тут же купил себе по интернету iPhone 6 за 70 тысяч рублей. Родители НИКОГДА не поднимали на сына руку и в качестве наказания избрали запрет на прогулки в течение недели. Умный сын умных родителей тут же позвонил в органы опеки и доложился, что его силой, побоями удерживают дома, не дают есть и физически издеваются. Через три минуты полиция и представители опеки были у дверей квартиры. Началась долгая история. Сын, через час осознав, что папа может угодить в тюрьму, а он сам в детский дом, быстро пошел на попятную, но было уже поздно — машина завелась. Не помогали ни папины серьезные связи, ни мамины. Повезло, что одна из двоюродных бабушек оказалась судьей Верховного суда в отставке. От семьи отстали.

РП не раз писала, что органы опеки интересуются детьми прежде всего состоятельных и образованных родителей, что важно — здоровыми ребятами. Детям из по-настоящему неблагополучных семей органы опеки часто помогать не стремятся — слишком хлопотно. Как нет и дела до того, чтобы помочь проблемным семьям. «Пусть знают представители власти, что для многих людей, особенно людей бедных, дети — единственное сокровище, которое у них осталось, — завершает разговор Ирина Медведева. — Вот если они будут жить под дамокловым мечом угрозы изъятия детей за каждый шлепок и за каждую постановку в угол, то социальные протесты обеспечены. Поэтому такие законы еще и ведут к очень серьезной дестабилизации государства, потому что возмущают общество. У нас как минимум половина живущих ныне людей — это родители. Значит, будет много возмущенных людей. И надо сказать, что они уже есть. В день принятия поправок о побоях в Уголовный кодекс были проведены пикеты и в Москве, и в Питере, и в 33 других городах, была написана масса писем в Думу. И пока ноль внимания».

regnum.ru/news/society/2146730.html

arks.org.ru/index.php/yuvenalnye-tekhnologii/z..