В предыдущей статье мы рассмотрели иконографию Александра Невского, получив-шую новое развитие в период Великой Оте-чественной войны. В настоящей публика-ции для постоянных читателей ВЕСТНИКА АЛЕКСАНДРО-НЕВСКОЙ ЛАВРЫ предлага-ется последний в череде материал, знакомящий с современными поисками художников и иконо-писцев образа святого Александра Невского. В конце 80-х годов XX века воинская иконо-графия Александра Невского раскрылась в современной версии древнего батально-жи-тийного варианта. В этих монументальных произведениях Александр Невский, будучи главным героем, включен в сложнейшие мно-гофигурные композиции.Хронологически первым является полотно «Кто с мечом к нам придет, от меча и погиб-нет!» Сергея Николаевича Присекина, 1983 год, Аванзал Большого Кремлевского дворца, Москва. Этот холст является дипломной ра-ботой выпускника МГАХИ им. В.И. Сурико-ва, с самой защиты привлекшей к художнику пристальное внимание художественной обще-ственности. В 1984 году за это произведение молодой художник был удостоен Серебряной медали АХ СССР. Несомненные художественные достоинст-ва этого холста заключаются в хорошо про-думанной сложной композиционной схеме, состоящей из пропорционально выверенных, ритмично чередующихся цветовых тем, сооб-щающих всему произведению напряженное волнение и трагизм происходящего батально-го действа. Смысловое ядро всей композиции заключено мастером в композиционный тре-угольник, образованный двумя встречными ритмическими векторами. Они направлены из нижних углов холста вверх к центральной оси и проходят сквозь две периферийные группы воинов, выделенных световыми и цветовыми акцентами. Лица в этих кулисных группах об-ращены в сторону зрителя. Замыкаются обе диагонали на лице Александра Невского. Его фигура дополнительно выделена цветом. Яр-ко-киноварное пятно в центре образовано во-инским плащом, раскрытым за спиной князя в форме шатра, и красной попоной на вздыблен-ном в пылу сражения белоснежном коне. Оба колористически родственных элемента про-никают друг в друга при помощи красных эле-ментов облачения князя. Они образуют вокруг его фигуры цветовой акцент и, вместе с тем, ритмическую паузу, как бы закрывая его от смертельного нагромождения людей, оружия, лат и обезумевших в огне сражения, облачен-ных в железо коней. Благодаря этому князь написан несколько отстра-ненным от бушующей бит-вы. Возникает ощущение остановившегося на нем и для него времени, тогда как вокруг оно спрессовано в тысячи драматичных мгно-вений ужасающей сечи. Князь предстает извлечен-ным из грохота битвы и как будто окруженным тиши-ной. Он, сидя на вздыблен-ном коне, не нуждается в опоре. Его ноги не вдеты в стремена. В правой руке занесенный меч, но он ни на кого не направлен. Ле-вой, согнутой в локте руке, он держит круглый щит, перед которым нет угрожающего ему врага. Из воинских доспе-хов на князе изображено только драгоценное зерцало поверх короткой кольчуги. Голова и шея не защищены шлемом. Тем не менее, у зрителя не возникает ощущения уязвимо-сти князя. Достигается это, в первую очередь, композиционной изолированностью из битвы главного героя. Он, будучи центром всего ди-намического действа, сам в нем не участвует, а вносит в хаос сражения и смерти образ разума, порядка и действенной воли, связывающей во-едино движение, разворачивающееся вокруг. Так полководец, разумно управляя воинами, своим стратегическим замыслом ведет их к победе над превосходящим по вооружению и мощи противником. Подтверждением этому служит изобразительная характеристика без-упречно написанного лица Александра. Мо-лодой витязь с русыми, слегка вьющимися прядями волос, короткой бородой и красивы-ми правильными чертами лица, олицетворяет собирательный образ древнерусского героя, но, благодаря правильно реализованной ико-нографии, достоверно конкретизирует его как конкретное историческое лицо. Отчасти, уз-наваемость в центральном воине Александра Невского достигается благодаря портретному сходству изображенного полководца с «чер-касовским» прототипом. Взгляд князя так же, как и его меч, не направлен на конкретного противника. Взирая поверх голов, он созерца-ет всю битву и находится в противодействии не конкретному рыцарю на поле брани, а не-зримой враждебной воле, пославшей против Руси мрачные полчища. Художнику удалось не только незаурядными натурными сред-ствами изобразить грандиозное батальное действо, но и, благодаря обособленной сосре-доточенности главного героя, выразить суть драматичного и судьбоносного противостоя-ния Руси воинственной экспансии латинского Запада. Присекин, проведя колоссальную под-готовительную натурную работу, воплотил ее в многофигурное живописное произведе-ние, в котором каждая сцена и фигуры имеют собственный образ. В картине из множества отдельных и глубоко персональных характе-ристик складывается мозаично пестрая пано-рама сражения. Художник поставил перед собой сложнейшую задачу. Он не ограничился штудийным воплощением и без того монумен-тального замысла. Художник-мыслитель су-мел вывести работу за рамки сугубо батальной картины и даже за рамки конкретного исто-рического Ледового побоища, вселив в живо-писное полотно в образе Александра Невского дух непрестанной борьбы добра со злом, про-исходящего в бесконечной череде войн и битв в истории человечества. Второе произведение – мозаика «Ледовое побоище». Автор эскиза и картона Александр Кирович Быстров, 1990 год, наземный холл станции метро «Площадь Александра Невско-го 2» в Санкт-Петербурге. В 1986 году автор этого произведения был удостоен Серебря-ной медали АХ СССР за картон этой мозаики. Сама работа над темой началась мастером во время дипломной работы в монументальной мастерской под руководством профессора А.А. Мыльникова Ленинградского института живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина и продолжилась в творческой мастерской свое-го учителя. Впечатляющее художест-венное произведение созда-но всего несколькими года-ми позже работы Присекина. Первоклассный композитор и рисовальщик Александр Быстров на заре своей само-стоятельной деятельности сумел создать цельное мо-заичное панно, навеянное мотивами древнерусского иконного искусства, прео-бразованными художником в современную
изобразительную партитуру. Первоначально обращает на себя внима-ние абсолютная законченность вписанной в горизонтальный формат композиции. Здесь людская масса, состоящая из множества вои-нов, как и в работе Присекина, заполняет все пространство произведения от одного края до другого. Но, в отличие от предыдущего при-мера она композиционно структурирована в три взаимосвязанных ритмических объема, по-разному фиксируемых в пятне золотисто-го неба. Сам фон вместе с рассекающими его ощетинившимися копьями, а также скруглен-ными силуэтами трех воинских масс, роднит эту работу с древней иконописью. Блестяще образованный мастер демонстрирует глубо-кое знание древнерусского искусства и уме-ние пользоваться историческим материалом в собственной творческой работе. На этом композиционные находки не заканчиваются. Александр Быстров делит пространство на три неравноценных по объему горизонтальных регистра. Верхний занимает набранный из множества оттенков смальты, почти иконный золотистый свет (небо), обрамляющий собой трехобъемный человеческий строй. Нижний регистр, спрессованный воинской массой, бе-лоснежной паузой отделяет батальное действо от края, не позволяя ему обрушиться вниз, пре-рываясь только в одном месте поверженной на лед фигурой воина. Центральный регистр за-ключает в себя основное динамичное действо сражения. Но за счет вышеупомянутых ком-позиционных приемов у этого действия есть ясная направленность и смысл, выраженные художественными средствами. Две воинские группы в левой части композиции, последо-вательно разворачивающиеся в направлении центра радиальными векторами воинских ко-пий, представляют русских воинов, возглавля-емых своим князем. Справа навстречу русским аналогично ощетинивается копьями группа ливонских рыцарей, которой придана форма сужающегося к центру треугольника, на вер-шине которого находится конная фигура маги-стра. Основание рыцарского клина упирается в правый край произведения. На стыке двух взаимонаправленных движений сталкивают-ся в поединке два конных воина –князь и ма-гистр. В этом месте художник устанавливает сдвинутую от геометрического центра главную смысловую ось всего произведения. Именно здесь появляется доминанта всей композиции - распрямившаяся для сокрушительного удара, вставшая в стременах фигура Александра Нев-ского с вертикально занесенным над головой мечом, сжатым обеими руками. Сам меч рас-секает паузу в переливающемся золотистом небе, специально для него расчищенную от ко-пий. Этот символичный прием, известный по множеству произведений мирового искусства, помимо акцентированного выделения глав-ного героя из воинской массы, еще выражает образ праведного воздаяния за зло и грядущей победы над ним.Иконографическая характеристика, без-упречно отработанная Быстровым, всеми эле-ментами указывает на Александра Невского. Он одет в длинный кольчужный юшман с не-сколькими рядами накладных пластин, защи-щающих грудь воина. На его голове шлем-ие-рихонка, многократно встреченный нами во время исследования воинской иконографии князя. На руках металлические доспехи, за-щищающие предплечья и кисти рук. Иконо-графической особенностью данного образца является отсутствие плаща. Очевидно, его появление могло лишить силуэт князя зато-ченной остроты и упругости. Главный герой выделен из общего числа воинов не соответ-ствующим иконографическим элементом, а средствами композиции и рисунка. В первую очередь, обособленным композиционным по-ложением, а также почти фронтально развер-нутой к зрителю позой, выделяющей его среди профильных и трехчетвертных ракурсов вои-нов. В смысловой противовес князю магистр изображен со спины, «безликим», без персо-нальной характеристики. Лицо Александра Невского, упоенного битвой, обращено на ма-гистра и своим взглядом низвергает противни-ка, предваряя удар тяжелого меча. В фактурно нарисованном, безупречно слепленном, не-сколько удлиненном лице без труда узнается характерная древняя иконография Александ-ра Невского. На примере двух монументальных произ-ведений, созданных в конце прошлого века, проявляется очередное смещение изобрази-тельных характеристик личности Александра Невского. Мемориально-плакатные методы изображения, широко распространенные в период Великой Отечественной войны и не-сколько десятилетий после, замещаются са-мым древним – историко-повествовательным методом. Развитие данной иконографии, со-вершив круг, вернулось к исходному прото-типу. Только теперь этот древний принцип реализуется современными формами искусст-ва, видоизменяющими сам первообраз иными смысловыми акцентами. В современном воин-ском типе произошло соединение древней, от-мытой временем иконографической традиции с новыми актуальными нравственными запро-сами советского общества, интуитивно обрета-ющем в конце XX века ответы в проницатель-ном творчестве современных творцов. Помимо живописи данные явления в 90-х годах получили свое выражение и в скульпту-ре. К числу таких произведений относятся два памятника. Первый «Дружина Александра Невского», скульптор Иосиф Иванович Коз-ловский, 1993 год, Псков, гора Соколиха. Это грандиозное по размеру сооружение, воздвиг-нутое неподалеку от Святогорского монасты-ря, хорошо видно из многих частей Пскова. Практически, данный памятник претендует на роль второй доминанты, полярной величест-венному Троицкому собору Псковского крем-ля. Очевидно, такие задачи и были поставле-ны творческим коллективом. Историческая фигура святого Александра Невского непо-средственно связана с Псковом и Троицким собором, поэтому их взаимосвязь, подчерк-нутая таким способом, определенно не лише-на смысла. Тем не менее, опуская в данном исследовании, посвященном иконографии Александра Невского, развернутое суждение об оправданности подобного архитектурного приема в городе-памятнике, заметим, что даже глубоко обоснованные художественные за-дачи обязаны учитывать историческую среду и могут решаться не столь «колоссальными» средствами.Князь, как и в двух предыдущих произве-дениях, изображен сидящим на могучем ко-не-великане и окружен по периметру плотно сомкнувшимися вокруг своего предводителя вооруженными ратниками. Здесь хотя и нет динамичного батального действия, присут-ствует ощущение надвигающегося сражения, сплотившего всех воинов в монолитную груп-пу, поставленную в боевой строй. Практиче-ски примененная в этой работе характеристи-ка Александра Невского родственна той, что мы наблюдали в двух предыдущих батальных произведениях. Здесь также главный герой изображается в центре конным полководцем, возглавляющим и объединяющим вокруг себя воинов. Такая смысловая окраска отличает монумент от памятников, созданных после войны, где Александр Невский мемориально трактуется в персональном портрете-памятни-ке историческому деятелю. В новой художест-венной трактовке он, не теряя индивидуальной иконографической определенности, предстает деятельным, энергичным лидером, объединя-ющим вокруг себя народ-победитель. Следующим произведением с соответствую-щей иконографией является конный памятник Александру Невскому, скульпторы Валентин Григорьевич Козенюк и Альберт Серафимо-вич Чаркин, 2003 год, площадь Александра Невского, Санкт-Петербург. Аналогичный полководческий принцип современной воин-ской иконографии использован творческим коллективом петербургских художников для характеристики образа Александра Невско-го. Ими создана новая архитектурная и смы-словая доминанта, установленная на однои-менной площади у стен Александро-Невской Лавры в основании главной улицы нашего города – Невского проспекта. В этом проекте творческий союз архитекторов и скульпторов сумел решить одну из самых сложных для го-родского монументального произведения за-дач – добиться абсолютного единства новой доминанты со всем архитектурным, стилисти-ческим и историческим окружением. Памят-ник логично вписался в радиальный периметр площади, замкнув на себе многие архитектур-ные ритмы. Сейчас, глядя на монумент, слож-но представить, что несколько лет назад его не было, и площадь выполняла лишь утили-тарную функцию транспортного кольца, пе-реключающего городские потоки. Памятник, нейтрализовал разобщенность разновремен-ных сооружений, своим предельно соответст-вующим месту назначением композиционно соединил и духовно связал воедино постройки Александро-Невской Лавры и различные по стилю городские здания. Конная скульптура, как сигнальный маяк в неспокойном город-ском море.