Свою дочь Виктор любил больше всего на свете, поэтому не торопился вновь жениться после скоропостижной смерти жены, так и растил Любочку при участии и помощи своей еще не состарившейся мамы. Шли годы. Дочка выросла, вышла замуж, прожив с молодым мужем около года сделалась солдаткой: ему подошло время служить в советской армии. Она же через семь месяцев должна была родить.

Они жили в большом селе, на правом берегу не широкой, обмелевшей реки, как раз напротив районного центра, связанного с селом в летнее время понтонной переправой, а зимой прямой дорогой по льду. Мост раньше был, но его разрушил прошлогодний ледоход, новый ещё не построили, средств у местной власти не хватало; поэтому обходились мостом федерального значения, который был в пятидесяти километрах вниз по течению реки.

Люба не хотела ехать в районную больницу: в селе был медицинский пункт с опытной фельдшерицей Ольгой, имевшей опыт принимать появляющихся на свет малышей. Когда подошло время ей родить, Люба, на все уговоры ехать в больницу, отказалась. Виктор по этому поводу старался не переживать. У него была "Нива" на ходу, и он рассчитывал, что в случае необходимости, он быстро сможет доставить роженицу в больницу. И в Ольге, которую знал давно, можно сказать с детства, был уверен, что она справится.

В школе вместе учились, даже глаз когда-то на неё положил, но видно была не судьба. Тогда она уехала в областной центр учиться в мед училище, так и прожила в городе двадцать лет. Личная жизнь что-то не сложилась, вернулась в родное село и заняла пустующее место медицинского работника. За несколько лет ее жизни в селе про неё шла добрая молва; одно Виктора отпугивало в ней, её набожность.

Однажды, жалуясь на недомогание, и обратившись к ней, услышал, что его беда в неправильном образе жизни, и что работать, как он работает нельзя: трудиться по двенадцать часов без выходных немыслимо. Один день в неделю выделять на отдых необходимо, и лучшее место для отдыха - это православный храм. После этих слов в нём появилось такое предубеждение к Ольге, выраженное чем-то мерзким неприятным в ней, что стал избегать встреч, а мысли, всплывающие в голове, ведь она была хороша собой, гнал прочь.

Сам он видел крутые перемены в обществе с переходом от социализма в новый строй, порождаемый, так называемой «перестройкой». Особенно, были заметны перемены в городе, куда он попадал по сельским делам. Порой приходилось задержаться у многочисленной родни, если не успевал одним днем все сделать. Виктора удивляло то, что в воскресенье утром люди спешили, кто в православный храм, кто в баптистский..., а кто в ДК, где собирались ранее неизвестные евангелисты, и это незыблемо происходило в каждый выходной. И в то же время оставалась значительная часть знакомых, кому телевизор, а кому пивной бар, служили утешением для сиротливых душ, не ищущих Бога. "Хлеба и зрелищ"-этого, казалось, хватало, чтобы снять напряжение трудовой недели.

Воспитанный на коммунистических принципах, в молодости прошел обучение в партийной школе, Виктор старался понять происходящее. В религии мог разве что увидеть элементы релаксации, как защиту от обрушившихся на народ страданий; но был уверен, и ничто не могло его переубедить в том, что надо надеяться на свои силы и только на себя. Религиозные же услуги, и есть религиозные услуги, служащие хоть каким-то утешением в этом океане жизненных проблем.

Последнее время дня не проходило, чтобы Ольга не наведалась к ним домой проведать Любу, и уходя, просила Марию Ивановну, маму Виктора, вместе с Любой, а ещё лучше всем втроём, молиться, чтобы Бог благословил дальнейшее приближающее событие в их семье. Виктор не перечил, но и не вставал на колени в молитве, а как только они начинали молиться, уходил в другую комнату.

Вопреки всем прогнозам, нежданно в начале марта установилась такая тёплая погода, что, буквально, за неделю снег сошёл с земли, и вот–вот, на реке должен был начаться ледоход. Дорога по льду стала весьма опасна. Как раз в один из этих дней у Любы и начались родовые схватки, тут же прибежала Ольга и стала готовиться к принятию родов.

Виктор от небывалых переживаний, не находя себе места, вышел из дома и присел на лавочку. Через час в двери показалась бледная фельдшер, приблизившись к нему, плохо скрывая волнение, хотя и пыталась как можно спокойнее говорить, торопливо сказала: - Тебе объяснять нечего, всё равно не поймёшь! Любу необходимо немедленно доставить в районную больницу! Я должна тебе сказать, что есть опасения! В общем, жизнь твоей дочери сейчас в твоих руках!

Дальше не надо было ему ничего говорить. Он бросился в дом, аккуратно взял на руки обессиленную от страданий Любу, и отнёс к машине, которая стояла у ворот. Ольга, идя впереди, открыла заднюю дверку, и он осторожно положив дочь на сиденье, бросился заводить машину.
-Ольга! - крикнул он, когда зарокотал мотор. - Ты едешь!
- Конечно! - услыхал он сзади себя.

Машина плавно тронулась и поехала вниз к реке, объезжая рытвины и колдобины. Въехав на лёд, раздался страшный треск, сразу же дал назад.
- Придётся в объезд через мост! Здесь можно провалиться! - преодолевая внутреннее напряжение, вымолвил Виктор.
- Можем не успеть! Сколько шансов по льду проехать?! - вырвалось из Ольгиной груди.
-Не знаю! - от сильного волнения, с трудом ответил он и наклонил голову к рулю, боясь показать свою растерянность и страх.
- Ладно! - быстро сказала Ольга. – Господи! Помоги! -это был крик души, затем продолжила, - выходи из машины, преклоним колени в молитве!

Виктор не возражал, в шоковом состоянии, сейчас он, как утопающий, был готов и за соломинку ухватиться. Моментально вылез из кабины, открыл Ольге заднюю дверку, помог ей выбраться, и тут же встал вместе с ней на колени, тем временем Люба в беспамятстве лежала на сиденье.

К удивлению своему и Ольги, неожиданно, Виктор простёр руки к небу, крикнув: - Бог, если Ты есть, не дай случиться ничему худому, помоги! Да, я не верующий, и всё для меня в христианской жизни не понятно, но слышал я, Ты помогаешь людям, кто обращается за помощью к Тебе! - слёзы потекли из глаз, но он, не обращая на них внимания, молился. - Обещаю это при свидетеле, если спасёшь дочь, служить Тебе буду до могилы, только помоги!

Молитву подхватила Ольга и тоже в слезах просила Господа откликнуться на их молитвы. Вдруг их глаза устремились вверх по реке, и вдалеке увидели чуть заметную кучу досок. Молча, бросились в машину, через несколько минут, были в том месте.

Он вспомнил, что несколько дней назад как раз именно на этой круче из кузова грузовика съехали на берег пиломатериалы, и груз ещё не успели вывезти; он так и лежал никем не тронутый. Не теряя ни секунды, бегом стали растаскивать доски на лёд, делая две колеи; поспешно разложив их, и проехав по ним очень осторожно, через десять минут были у больницы.

У Любы всё обошлось. Она родила здорового ребёнка, а на обратном пути до своего села, Ольга, не переставая, вслух славила Творца, Виктор же только успевал с непередаваемой радостью выкрикивать слова «аминь» и «аллилуйя».

В дальнейшем он сделался достойным христианином. Не было дня, чтобы он не общался с Ольгой, дружба с которой у него незаметно переросла в привязанность. Затем всё это у них обернулось в сельскую большую свадьбу с созданием домашнего очага двух любящих сердец, и Бог был посреди них.
О.Тольский