Есть такое определение Церкви как «собрание верующих». Тут соединяются вместе два понятия, достаточно далеко отстоящих друг от друга по смыслу. С одной стороны, механическое слово «собрание», лишающее личностного начала тех, кто им объединяется. С другой стороны, слово «верующие», отсылающее нас к личностному и неформальному началу. Эта же последняя отсылка и снимает полностью механистичность слова «собрание», так как выявляет ту основу объединения, которая и руководит всеми процессами внутри группы.

Мы подошли к ситуации, когда нам необходимо разобраться с формальными понятиями внутри Церкви, именно в том понимании, с которого я начал этот пост. И тут сразу же выясняется то противоречие, которое мы только что разрешили. У критиков митрополита Сергия есть одна странность. Допуская неканонические толкования, решения и т.д. для своей «партии», оправдывая их сложностью положения, гонениями и т.п., они требует от РПЦ МП строгого соблюдения канона. А между тем, действия Заместителя Патриаршего Местоблюстителя на деле не являются таким уже отступлением от правил, как это рисуют его противники.

Начнем с самого названия статуса - «Заместитель». (Цитаты по истории Церкви, выделенные в тексте зеленым цветом, взяты из «Истории Русской Православной Церкви 1917 – 1990 гг.» прот. Владислава Цыпина www.sedmitza.ru/lib/text/439995/, синим из текста Патриарха Сергия halkidon2006.orthodoxy.ru/history/patrsergi_polnom393.htm).

«…достаточно сказать, что в распоряжении Митрополита Петра от 6 декабря 1925 года, которым переданы мне обязанности Местоблюстителя, я не назван Заместителем. Так называть себя я стал по собственному почину».

И совершенно понятно почему. Чтобы не усложнять и так чрезвычайно запутанную картину иерархии управления Церковью. Да и прецедент такой уже был:

«Заместителем Патриарха начал себя именовать в 1922 году покойный митрополит Ярославский Агафангел, которого Святейший Патриарх, “вследствие крайней затруднительности в церковном управлении, возникшей от привлечения Патриарха к гражданскому суду”, счел полезным для блага Церкви поставить во главе церковного управления. Титул Заместителя опять-таки в грамоте Патриарха не был указан, а был избран самим митрополитом Агафангелом».

Что не вызвало никаких нареканий со стороны Патриарха, Синода и т.д. А главное не поставило под сомнение правовой статус назвавшего себя «Заместителем». Каков же он?

«Единственно законным определителем в данном случае может быть только вышеупомянутый документ от 6 декабря. В нем мы читаем: “В случае невозможности по каким-либо обстоятельствам отправлять мне обязанности Патриаршего Местоблюстителя, временно поручаю исполнение таковых обязанностей” такому-то. Обязанности передаются, как видим, без всякой оговорки, очевидно, в том же виде и объеме, в каких их нес сам Местоблюститель».

А ведь даже простая формальная логика помогает разобраться. Отдельно прописанных обязанностей и.о. Местоблюстителя или как назвал сам себя митрополит Сергий - Заместителя - не было, и нет. Так как же возможно упрекать его в том, что он превысил то, чего нет?

«Какой же был бы смысл нагромождать лишнюю инстанцию - Заместителя, если бы последний не мог ничего делать больше предоставленного каждому епархиальному архиерею?»

Трудно не согласиться с вопросом митрополита Сергия. Не менее трудно понять, отчего ему отказывают в том, с чем соглашались еще пять лет назад все иерархи:

«Настоящее положение нашего церковного управления — во главе с Заместителем здравствующего, но устранившегося от дел Местоблюстителя - до тождества аналогично положению управления в 1922 году при устранившемся Патриархе и фактически управлявшем Заместителе».

Мы пока что разбираем дело формально. И видим, что даже в рамках этого подхода обвинения в адрес Сергия выглядят, мягко говоря, странно. Если же начать рассматривать по существу, исходя из стоящих перед ним задач, то надуманность обвинений выглядит еще более очевидной.

«Таким образом, по документальным нашим данным, Заместитель облечен Патриаршей властью в том же объеме, как и заменяемый им Местоблюститель. Да и существом дела это требуется, иначе не было бы ответственного кормчего у церковного корабля, и тогда не было бы и цели вообще кому бы то ни было передавать власть. Различие между Местоблюстителем и его Заместителем не в объеме Патриаршей власти, а только в том, что Заместитель является как бы спутником Местоблюстителя: сохраняет свои полномочия до тех пор, пока Местоблюститель остается в своей должности».

Заканчивает Сергий словами, окончательно опровергающие все обвинения в его адрес:

«…порядок вещей, когда Церковь управляется Заместителем, нельзя признать нормальным. Такой порядок может быть терпим лишь в качестве меры временной и переходной. То же самое можно сказать и об управлении при Местоблюстителе. <…> Наш архипастырский долг думать о скорейшем созвании Поместного Собора, который, правда, освободил бы нас от столь высоких полномочий, но зато привел бы управление нашей Церкви в нормальный порядок».

Можно сколько угодно ходить кругами около термина «Заместитель» и обвинять Сергия в превышения не прописанных никем полномочий. Но нельзя же всю аргументацию очень серьезных обвинений выстраивать только вокруг понимания или непонимания этого слова. Тем более что, как только что было показано:
- был неоспариваемый прецедент в 1922 году;
- само понятие «Заместитель» было введено самим Сергием, для простоты картины.

О реальной жизненной сложности происходящего в стране и Церкви мы поговорим на примере биографии и судьбы свт. Луки. Уже совсем скоро. Именно эта сложность ситуации объясняет многое в деятельности РПЦ в этот период. В том числе и ту самую «Декларацию митрополита Сергия», которая стала камнем преткновения между РПЦ МП и ее критиками. Настоящее название ее «Послание пастырям и пастве» от 29 июля 1927 года.

Чтению ее, разбору критики этого документа мы посвятим следующий пост.

Предыдущая статья цикла, eot-su.livejournal.com/2809899.html
первая. eot-su.livejournal.com/2791340.html