Летом прошлого года я вновь посетила места, знакомые с детства. Ранним ясным утром, пока еще жара не достигла своего пика, а с травы не сошла роса, мы с подругой Еленой собрались в Старую Вичугу, поселок, который находится в пяти километрах от нашего города, и, благодаря которому в 1925 году три больших села, объединившиеся вместе, получили название Вичуга.
Заехали на наше кладбище, посетили могилки своих мам, обкосили траву, посидели, тихо разговаривая. Вспоминали лучший день в году – 6 мая. Это был день рождения Лены и моей мамы. Две Елены каждый год в этот день старались сделать подарки друг другу первыми. Умудренная жизнью женщина и ребенок рано утром будили друг друга звонком в дверь, чтобы доставить радость. Так получилось, что эта девочка, хохотушка и труженица, сумела научиться у моей мамы самому важному: терпению и трудолюбию, умению качественно выполнять любую работу, которая попадала в ее детские руки. У нее она взяла первые уроки шитья и вязания, научилась хорошо фотографировать. С любовью относиться к любому делу. Потом уже было обучение фотоделу, профессиональному шитью. А тогда она была рядом с моей мамой и старалась научиться у нее всему. Сейчас это умение помогает выжить ей и ее большой семье. Вот с ней, с моей подружкой Еленкой, с которой дружим уже 46 лет, мы и поехали в Старую Вичугу. Поехали по моей просьбе. Я очень давно хотела съездить в церковь, которую видела в детстве только из окна автобуса.
Каждую летнюю неделю по выходным мы уезжали в поселок Каменка на первом автобусе, чтобы вернуться последним рейсом домой. С корзинами, полными душистой крупной земляники и черники. Эти леса были родными для бабушки и мамы, здесь в деревне Борутиха (Бортиха) родилась бабушка, а в деревне Григориха, точнее, на лесной дороге в телеге на полпути в Каменку – родилась мама. Здесь же прошло их детство. Ехали в Каменку тогда по старой еще дороге, а она проходила по поселку Старая Вичуга, мимо Храма и старого кладбища. Проезжали утром, поэтому в воскресные дни я слышала перезвон колоколов. Бабушка, увидев Храм, крестилась, а потом, как всегда, не успевала отвечать на мои вопросы.
Вырастив детей и помогая растить внучку, часто стала задумываться над тем, что мое детское природное любопытство и желание всем задавать вопросы стало для меня благом. Сколько интересного, умного и доброго узнала я в те годы от мамы и бабушки. И те воспоминания родных людей стали впоследствии лесенкой в познании меня самой, как частички своей семьи, своей неприметной тихой родины.
От бабушки я узнавала крупинки истории нашей семьи. Тогда и услышала, что в Храме Сергия Радонежского крестили, а по окончании жизненного пути и отпевали всех наших родных. В этой же кладбищенской церкви отпевали в восемьдесят первом маму и в восемьдесят шестом бабушку, самых дорогих для меня людей. И через столько лет душа моя сама попросилась сюда.
Церковь, которую я увидела, практически не изменилась. Небольшой, скромный, ухоженный кладбищенский Храм, окруженный каменной оградой, встретил нас открытыми воротами. Он стоял в окружении зелени берез и елей так, что я не сразу заметила колокольню, которая спряталась за церковь. Трехъярусная, она молчала в своем величии за куполом. Говорят, что церковь преподобного Сергия Радонежского красива в любое время года. Но я всегда видела ее великолепие летом. Впервые войдя в церковь, сразу обратила внимание на множество старых икон и удивительные росписи. Церковь расписана художниками школы Михаила Нестерова. В полумраке старого уютного намоленного Храма было очень спокойно, просто и в то же время торжественно. В тишине мы заказали поминальные сорокоусты родителям, поставили свечи за упокой их светлых душ.
Такие же ощущения охватили меня три месяца спустя, осенью, за тысячу километров от Старой Вичуги, при посещении старой маленькой церкви архангелов Михаила и Гавриила в старинном Пскове, когда в вечерней тишине был слышен лишь треск оплывавших свечей и скрип деревянных половиц. Охватили так зримо, что, присев на скамейку у входа, пыталась усмирить тихой молитвой воспоминания о своей поездке в Вичугу. Сидя в маленьком Храме, так явно осознала, что именно в них проходила жизнь наших бабушек и прабабушек от рождения до погоста. Стены этих церквей видели и радость их крещения, и счастье венчающихся пар, и печаль их ухода. Сколько же их было в России, таких скромных уютных церквушек разных веков? И сколько их чудом сохранилось в годы революций и войн?
Однопрестольный кладбищенский храм Сергия Радонежского с колокольней и каменной оградой был построен на месте старой деревянной церкви в 1828 году. Строил его вичугский фабрикант, кинешемский купец второй гильдии, основатель прядильно-ткацкого и красильного производства в Вичуге и Каменке Стефан Иванович Кротов. Он же и был долгое время старостой церкви.
Особо чтимая святыня церкви - чудотворная икона Покрова Божией Матери, написанная в том же году, когда строился храм.
В начале 20 века у фабриканта Коновалова учителем музыки для его детей служил музыкант и уже известный в столице композитор Сергей Рахманинов. Работал он в богатой купеческой семье меценатов год и каждую неделю посещал богослужения в этой церкви вместе с семьей Коноваловых. Читая биографию композитора, так хотелось найти подтверждение факту, что вокально- симфоническая поэма «Колокола» на стихи Эдгара По в русском переводе Константина Бальмонта, родившегося и жившего в Шуе, навеяна звучанием именно этих пяти колоколов Свято-Сергиевского храма. Наслаждаясь музыкой, вспоминаю колокольный праздничный перезвон, первый, услышанный мной в детстве.
В один из летних праздничных дней в церкви ждали кого-то из патриархата, дорогу перегородили милицейские машины и автобус был вынужден встать на неопределенное время. Вспоминая сейчас этот день, понимаю, что люди, едущие в переполненном автобусе, могли бы ворчать и возмущаться, но моя детская память этого не помнит. А запомнила, как водитель открыл двери и многие пассажиры вышли, чтобы стать свидетелями этого события. Автобус стоял долго, около часа. Для меня это было время познания чего-то непонятного, красивого и пока для меня недоступного. Из автобусного окна я смотрела на другой мир. Этот мир, понятный моей бабушке, он был ее миром и тех немолодых женщин, которые вышли из автобуса не из праздного любопытства, а по другой причине, мне тогда не известной. Но любой, даже ребенок, мог увидеть в их глазах радость и что-то особенное во взгляде, что я вижу сейчас на лицах людей, стоящих рядом со мной на службе в Храме. Бесконечную любовь в глазах своей очень строгой бабушки я видела каждый день и теперь понимаю, где он был - источник ее любви и терпения.
Сейчас церковь Сергия Радонежского официально признана архитектурным памятником классицизма второй четверти 19 века.
С 1944 года Свято-Сергиевская церковь осталась единственной церковью в Вичугском районе. И только в 90-е годы стали реставрироваться и восстанавливаться два Воскресенских храма в городе Вичуга.