Ночь. Сон проник во все члены и мысли команды и капитана. Яхта, стоя на якоре у наветренного берега в большой, защищенной бухте, покачивается и убаюкивает уставшую команду. И вдруг – скрежет якорной цепи! И не своей цепи – чужой! Чья то цепь трется о вал винта! Теперь уже своего винта и своего вала! Металлический звук мгновенно выбрасывает из каюты капитана и часть команды.

Сна ни в одном глазу! Яхта сорвалась с якоря и навалила на подветренный катамаран. Ситуация стала предельно ясной за пару секунд, но плана выхода из нее все еще нет! Ветер, с неожиданно огромной силой, продолжает наваливать яхту на катамаран, на катамаране появляются люди, что то кричат, мелькают фонарики, что делать? Ситуация нестабильна, якорь продолжает ползти, яхты все больше и больше переплетаются своими цепями, винтами, рулями. Ночь, ветер, крики: «Что делать, капитан?»

Эта короткая история с длинными выводами о небольшом морском происшествии, случившемся с 44 футовой российской яхтой и 40 футовым австралийском катамараном в Эгейском море, в бухте Париккия у острова Парос. Небольшая по длительности история произвела сильнейшие изменения в дальнейшем поведении капитана и его команды. По происшествию полугода капитану вдруг захотелось поделиться этим, похоже не слишком приятным для него опытом, по причинам, известным только ему самому. Однако совершенно ясно, что многим яхтсменам, практикующим в море или только собирающимся выйти в самостоятельное плавание, эта статья будет явно полезна. Дело в том, что оба капитана, участники инцидента, весьма и весьма опытные яхтсмены, сумевшие в конце концов выйти из этой неприятно развивающейся ситуации.
Итак, вашему вниманию предлагаем статью Олега Смирнова. Олег Витольдович - яхтсмен, прошедшим в различных морях мирового океана в походах и гонках не менее 30 000 миль. Имя австралийского капитана не упоминается в связи с отсутствием его согласия. Впрочем, все не так сложно. Согласия на публикацию имени капитана нет лишь по причине отсутствия связи с австралийцем.

Текст Олег Смирнов.

А я и сам не понимал что делать. Казалось, что этого не может быть – настолько не верилось своим глазам. Вечером я поставил яхту в самой тихой, наветренной части бухты, на глубине 6-7 метров. Вытравил 30 метров цепи, убедился, что якорь держит, вытравил еще 10 метров, Получилось 40 метров цепи на глубине 7 метров. Вроде бы пропорции вполне достойные. Прогноз – 25 узлов. В море. Понятно, что в бухте будет поменьше. Казалось, что я все предусмотрел, можно спокойно спать и вдруг – неуправляемая ситуация. Яхта навалила на катамаран, стоявший где то в пол кабельтовом под ветром! Почти сто метров моя яхта «проехала», таща цепь и якорь по дну! Кошмар! Тело со сна слушается вяло, мысли – сплошное угрызение – ничего конструктивного. Команда пытается удержать яхту от жестких ударов о катамаран. Подставляем кранцы, отталкиваемся руками, но силы не равны – ветер давит куда сильнее, чем перед отбоем.

Начну по порядку. На Парос мы зашли как раз в расчете переждать шторм и высадить часть команды, у которой заканчивался отпуск, на паром в Афины. Я рассчитывал найти местечко внутри крохотной бухты Парикия. Однако, стиль нашего довольно расслабленного парусного перехода с острова Тира (Санторини) на Парос, не позволил прийти в порт раньше многих других яхт, и теперь они, удобно расположившихся внутри порта и также приготовившихся штормовать пару дней, заняли все места. Мест внутри не было. Мы встали снаружи. Якорь вытравлен полностью, до жвака-галса, 50 метров. С небольшой долей сомнения я, глядя на усиливающийся ветер, все таки отправляюсь к нашим друзьям, хорошо знакомым грекам, на ужин. По возвращению обнаруживаю печальную картину – якорь сорван, лодка навалила на соседа. Кранцами, проблем нет, корма далеко от пирса, хотя ветер навальный. Команда предлагает выйти и перезаложить якорь. Считаю, что смысла нет. Сорвало раз, сорвет и еще раз. Командую – выход на якорь! Народ ворчит, но выполняет. Поискали самое тихое место, забрался на ветер под прикрытием берега, за все яхты, максимально близко к пляжу. «Протоптал» акваторию до глубин 3 – 4 метра. Место для круговой циркуляции есть. Ставим якорь, вечеряем в кокпите.

Тут надо отметить мое первое упущение. В этот рейс – из Турции в Италию, я впервые вышел со спрей худом. Мы его сделали в Турции, выполняя ежегодный сервис яхты. До того наша яхта, в основном предназначенная для гонок, такой роскошью не обладала. Команда всегда была открыта ветрам. Я к этому привык и ощущал ветер без всяких приборов. Спрей – худ, тем не менее вдруг создал, и неожиданно, очень комфортную зону в кокпите, хорошо защищенную от ветра. К сожалению, сразу я этот эффект не оценил и посчитал ветер вполне умеренным, некритичным. И поставил яхту на небольшой, на слишком небольшой запас цепи, хотя место и позволяло вытравить оставшиеся 10 метров. Стоять с полностью вытравленной цепью можно было, скорее всего, совершенно спокойно. Однако, соломка не была постелена.
Прогноз погоды я посмотрел перед ужином и не заглянул на прогнозные сайты после ужина. Но ветер казался ровным, без усилений и порывов, да и не слишком сильным (за спрей-худом то!) и мы отправились спать.
Скрежет вала о чужую цепь выкинул меня из постели после примерно 3-х часового отдыха. В 2-30.
Картина была ужасной. Наша лодка стояла лагом к ветру, кормой притираясь к катамарану, пока еще безлюдному. Команда без всякой команды начала подкладывать кранцы, Отталкиваемся. Но ветер давил очень сильно. Нос яхты довольно живо полз под ветер. Было очевидно – якорь сорвало …
Я тоже отталкивал и соображал. Мозг просыпался предательски медленно. Команда нудела: «Что делать?» Но плана у меня не было.
Появился человек на катамаране, потом еще один – девушка. Стали охать и отталкиваться вместе с нами. Но плана не было по прежнему. Ни у нас ни у него.

Надо было как то отойти, и я даже запустил двигатель на прогрев, сразу же. Но включать передачу, давать обороты было нельзя потому что не было уверенности, что винт свободен. А если в этой бухте «схватить» «усы» катамарана на винт и отойти без двигателя, то следующий контакт будет с пирсом или пляжем через, максимум пять минут. Паруса мы не успеем поднять. Двигатель не трогаю, пока пытаюсь что то придумать.
Тут австралиец предложил мне нырнуть и осмотреть лодку снизу, но я отказался – ситуация не стабильная и пока я ночью ныряю, может произойти все что угодно, например лодки расцепятся и наша яхта пойдет гулять по бухте без капитана.
Тут ко мне пришла первая, как мне кажется, здравая мысль. Я предложил австралийцу потравить срезать «усы». Было видно, что наша яхта держалась именно на усах.
На его вопросительный взгляд я сказал, что этот рез – за мой счет. Австралиец быстро согласился и практически моментально перерезал усы.
После этого, на мой взгляд, следовало выбрать мой якорь, который явно не держал и мог помешать отходить от катамарана и потравить его
Запас цепи у катамарана, похоже, был. Однако непонятно почему он отказался, кивнув на яхту под ветром. До нее было не менее 50 – 70 метров и 10 метров цепи были бы спасительны, но он отказался. Кажется, даже дважды отказался.
Мозг заскрипел вновь. Тут, вместо того, что бы настоять на вытравление цепи с катамарана (все таки я был источником инцидента, а стало быть команды капитана катамарана являются приоритетными) я решил рискнуть. Я попытался отойти под двигателем. Задним ходом. Мысль очевидно глупая, но если пострадавший стоит как кремень (и я где то его понимаю – спит себе чел, все предусмотрел, а тут давай трави на подветренную яхту!) то мне ничего другого не остается.
Пытался я совсем недолго. Мой складной, и потому достаточно уязвимый винт схватил усы катамарана. Двигатель заглох.
Теперь наша лодка была надежно прикреплена к цепи катамарана. Другого выхода не было - катамарану надо было травить цепь. Тот наконец согласился и вытравил. Метров 15. Лодки разошлись. Наш нос был в метре от катамарана. Ситуация стала стабильной.

Теперь можно было освобождать винт и отходить. Я достал маску, трубку и нырнул для осмотра винта. Мы сидели довольно крепко, но не безнадежно.
Подплыл австралиец с ножом и фонарем и начал мне помогать освобождать вал. Я показал ему жестами, что бы он не торопился. Но, возможно, мои жесты были ему непонятны и австралиец продолжал упорно нырять и кромсать трос ножом. Я едва успел завести страховочный дублирующий трос, как этот парень с ножом и фонариком освободил нашу яхту и вал от троса. При этом парень кромсал явно без плана. Не хочется даже думать, как ситуация бы развилась, получи моя яхта бесконтрольную свободу в этот момент. Катамарану то травить цепь было уже не куда!
Итак, наша лодка «зависла» на 6 миллиметровом тросе, продернутом в звено якорной цепи катамарана. Мы были готовы отходить.
Тут я подозвал плавающего капитана катамарана – молодого парня, с огромным, как потом выяснилось опытом, который прошел в Грецию на этом обычном круизном катамаране из Австралии и, наконец, договорился с ним. «Сейчас я перережу этот трос и отойду, но ты должен быть в этот момент на своем катамаране» - прокричал я ему. Слава Богу, он согласился. Тут я подтвердил, что потери – за мой счет и австралиец поплыл к себе, как мне показалось, с планом на утро.
Когда все были готовы, я запустил двигатель на задний ход, обрезал трос, быстро извлек хвосты и добавил обороты до максимума. Мы отошли.
Ветер был, как оказалось, весьма и весьма сильный. Ночью его оценить довольно трудно, но выйти из скопления яхт с реверсом я не решился. Я довольно долго приноравливался и наконец вышел задним ходом на чистую воду. Там я сделал реверс на передний ход и яхта наконец за стабилизировалась.
Нам удалось найти место, теперь уже под ветром от всех яхт, на глубине 10 метров. Теперь я вытравил всю цепь и добавил еще 20 метров троса. Можно было ложиться спать, однако возбуждение и усталость не позволили мне полноценно отдохнуть. Я не спал до утра, ходил наверх, проверял позицию, пеленги, якорь.
Ветер достигал 30 узлов. Одна из яхт, стоящая рядом, похоже то же сорвалась с якоря. Однако её команда была наготове и после длительных метаний по бухте эта металлическая, старая крепкая французская шхуна с длинным килем свалила в соседнюю бухту.
Утром я позавтракал и пошёл в кокпит для проведения боцманских работ. Ночью я перебрал в голове все мои резервы и создал план. Я решил усилить якорное устройство. Для этого я заплел огон на имевшемся у меня 50 метровом трехпрядном тросе и подобрал скобы. Таким образом я нарастил общую длину якорного конца. Его общая длина составила 100 метров. На таком якоре можно было стоять до второго пришествия.
Тут на динги подъехал австралиец, огласил потери - 100 евро. Трос для усов, гак для фиксации на цепь. Всего то! К указанной сумме я добавил ему коньяка и вина для леди. Парень засиял. Как потом оказалось, и у него, и у меня часть команды не заметила ночного происшествия. Их было то же где то человек 6, но встали на аврал, на ночной кошмар только двое. Однако, прибытие коньяка на борт очевидно заметили все члены команды катамарана и целый день они носились по бухте на динги, развеселые. Для австралийцев ситуация завершилась, похоже, вполне удачно.
Что у нас?
Нырять и осматривать подводную часть я решился не сразу. Похоже ночью после довольно длительного пребывания в воде я простудился и чувствовал себя неважно. Без всяких ныряний я попробовал двигатель – вибраций, призвуков не было, тяга хорошая. И я решил отложить осмотр до более теплой воды и до выздоровления.
Запланированные погружения я исполнил в Италии, стоя в очень защищенной, мелководной стоянке на якоре. Здесь, в хорошо прогретой воде и в добром здравии я осмотрел подводную часть своей яхты.
В целом проблем не было, Немного царапин на корпусе от цепи и потеря гелькоута на пере руля. Не более 5 смх2
Больше переживаний. Конечно, как гонщик, я очень расстроился о том, что лодка, только что вышедшая с сервиса, вдруг потеряла свою девственность прямо перед основной гонкой сезона. Да, я расстроился. Тем не менее, потери были объективно невелики. Моральных потерь было значительно больше. Это был, пожалуй мой самый крупный инцидент за мою карьеру судоводителя и было достаточно непросто и анализировать, и осмысливать его последствия.
Тем не менее осмысливать надо. И для себя и для других.
Вот мои выводы и меры, определенные этим инцидентом.
Во-первых, действия: при первой возможности я нарастил свою цепь до 60 метров. Трос, с заплетенным огоном приготовил так, что его можно подключить к цепи довольно быстро и тогда суммарная длина якорного конца составит 110 метров. Для 44 футовой яхты, учитывая, что на борту имеется запасной якорь с еще десятью метрами цепи, как мне кажется – выдающийся результат.
Выводы по «понятиям»:
- Не нужно стесняться перестраховываться в вопросах безопасности. Как гонщик, я субъективно, а может и по привычке, плохой привычке, машинально стремлюсь к повышенному риску. Это стремление стоит пресекать в себе самом в вопросах безопасности. Если есть сомнения в этой области (а они грешным делом были!) не стоит рисковать – нужно предпринимать путь даже излишние меры;
- анализировать погоду и принимать важные решения рекомендую до ужина;
- Безопасность – не гонка. Верить нужно не ощущениям, которые суть успеха в гонке – а приборам, которые суть безопасности в море;
- Подчиняясь старшему по званию (капитану катамарана, в данном случае) не стоит стесняться конструктивно, без эмоций и истерик, предлагать (именно предлагать) пусть даже в десятый раз решения, в которых абсолютно уверен;
Это в сухом остатке. Конечно, размышления «выдают» множество других перлов, но всех не ухватить.
То есть выводов, правил, рекомендаций, приведенных мною, очевидно недостаточно. Как же обобщить?
Я считаю, что основной, решающей силой, аргументом для судоводителя в вопросах безопасности должны стать его чувства. Чувства никогда не подводят. И, если есть ощущения, чувства, сомнения, что где то, что то не так, и спать не хочется именно из – за каких то волнений и неуверенности - анализируйте ситуацию вновь и вновь, предпринимайте действия, который успокоят чувства, позволят, что называется, «спать спокойно», не благодушно а именно спокойно, с уверенностью, что все меры, предпринятые вами, и достаточны, и обладают хорошим запасом при ухудшении погодных условий. А если ничего не помогает, то как бы не хотелось отвалить на «боковую», лучше выйти в море и идти в реально безопасное место. В конце концов яхта – весьма и весьма надежное судно, во всяком случае до тех пор, пока она не оказывается вблизи от берега или от других яхт. Она дойдет. Ну а команда – потерпит.

Семь футов, всем, кто выходит в море!

Рисунки: Станишевский Юрий