Национализм
Национализм по своим глубинным переживаниям- чисто сельское проявление. Сакральные отношения со СВОЕЙ землей, лелеяние красоты СВОЕГО двора, погружение в плоскую историю СВОИХ предков – это крестьянский удел.
Это и коренное язычество.
Потребность общения с землей («Мать – сыра земля», «Тригла»), чувство обязанности ограничения ее межей («Чур»), особое благоговение перед прадедовским («Род»).
Особенно хорошо заметен национализм сегодня на Украине через навязывание чисто сельских обычаев горожанам. Это, прежде всего, ношение вышиванок мужчинами и женщинами, а отсюда культ рушников, вышивки, прядения( Макошь); женщинам вменяется ношение намыст и венков с лентами, навязываются посредством СМИ народные сельские обычаи, связанные с религиозными праздниками и датами, создается популярность «бабкам», «провидцам», « мольфарам». Особого внимания заслуживает покраска заборов, заборчиков, стен, мостов в цвета национального флага. Это потребность метить территорию, т.е. жертвоприношения Чуру, как делалось всегда язычниками, когда они красили палку(чурку) и вставляли в холмик на меже ("Чур меня!"- от сюда).
Эти традиции не понятны горожанам, не имеют для них смысла, кроме как декларация поддержки националистического движения.
Сегодня этим сельским ритуальным предметам нет пояснения и в селах. Но селяне относятся к ним с благоговением, потому что «деды и прадеды их носили». И в таких одеждах видят залог благополучию, предмет «оберега». Подспудное язычество живет в каждом националисте даже связаного с Христианством. Потому проповеди о Христе всегда очень купированы, избирательны. Более всего националисты любят поддерживать идею, что Христос был против «жидов», а соответственно и против других наций. Ну, и конечно же Христос не может быть евреем. Даже, признавая Его национальность еврейскую на словах, в силу здоровой логики, тем не менее всячески отвергается на духовном уровне и приписываются Ему национальное мышление проповедника. Дело в том, что "жид" у селян ассоцируется с понятием "городской": евреи приезжали от куда-то, из города торговать с ними, одетые по-другому, "по городскому" с таким же дешевым "городским" товаром.
Националист не только выходец из села, или человек сельского мышления, но он и в поступках- селянин. И потому город он воспринимает как место своего развлечения и заработка, но городская жизнь ему чужда. Он стремиться ее «оселянить», создает свои легенды, которые могли бы приблизить село к городскомй быту.
И, конечно же, националист презирает горожан, видя в них угрозу СВОЕЙ земле, СВОЕЙ меже, СВОЕЙ хате, СВОЕЙ семье. Национализм- это потребность быть ХАЗЯИНОМ. И ради этого он будет некоторое время терпеть согласных с его идеологией. Но и над однодумцами он всегда будет ФЮРЕРОМ.
Иногда мне кажется что понятие национализм, очень размытое. Одни воспринимают как ненависть к чужеродной культуре, другие как любовь к своей.
В любом случае, это явление душевное, не духовное. Если " душу положить за други своя (за ближних своих) тогда духовное. ТОЛЬКО без ненависти к чужакам
Есть замечательная книга Терещенки Александра Власьевича ( 19 век) "Жизнь русского народа" ( имеется ввиду не только великороссы, но и малороссы и белорусы), где он исследует многие процессы в жизни славян с древнейших времен. Эта книга может быть весьма полезна и нам, живущим в 21 веке. Вот что...
Развернуть
Есть замечательная книга Терещенки Александра Власьевича ( 19 век) "Жизнь русского народа" ( имеется ввиду не только великороссы, но и малороссы и белорусы), где он исследует многие процессы в жизни славян с древнейших времен. Эта книга может быть весьма полезна и нам, живущим в 21 веке. Вот что он пишет:
ДЕЙСТВИЕ НАРОДНОСТИ
При всех переворотах гражданственности русский любил богатые одежды и роскошь, гордился своим хлебосольством и негою. Любил травить зверей и не боялся идти на него прямо с одним топором или с рогатиной; тешился плясками и веселил себя песнями. В самом горе он услаждал себя ими: певал почти безумолчно. И теперь он тот же самый: работает ли он, или сидит в праздничный день у ворот своей избы, поет и радуется. Пища, одежда и привычки его страны и родины дороги для его сердца: все сочувствуют с ним, все ему знакомое. Голубое небо, усеянные поля душистыми цветами, нежные плоды южных жителей не производят в душе его столько сладких воспоминаний, как сумрачный день, свист бури и снежные долины: они напоминают ему родное. Воздух морозный, зелень дикая, могилы его предков, гробы его родных, все тут его! Его предки тут родились и уснули -- и он здесь успокоится с ними. Конечно, истлевать телу везде равно, но покоиться праху среди родных, на своей родине, усладительно для памяти: она не умирает, переходит по наследству, по чувству бессмертия, и самый прах оживает тогда! -- И дикие звери, и хищные птицы знают свое рождение, свое гнездо: берегут и защищают его воплем, ревом и стоном. А человек, царь природы, не постоит за свою родину? Это чудовище, а не гражданин, и произведшая его на свет должна проклясть день рождения! Нет в мире ни одной былинки, ни одного насекомого, которое бы не любило свою родину. Пересадите растение в страну, ему не свойственную, оно зачахнет и умрет. Перенесите самое презренное насекомое в область, ему чуждую, оно не перенесет потери своего отечества: и самое презренное любит свою землю! Нет ничего в природе, что бы не дорожило своим собственным, не любило бы и самые странности, но только свои. Они странны для тех, которые рождены с каменным сердцем, чугунным рассудком, ледяным умом. Но и самый лед, перенесенный в теплую страну, тает -- он тает от любви к своему северу; разрушается и оставляет слезы. Все плачет, все рыдает по своему родному, по своей жизни! Магнит устремляется на север и указывает каждому: вот где мое отечество. Не разлучайте меня с ним! Вы не любите своей родины, но не думайте погасить во мне любовь!
Свернуть
Привязанность к своей земле есть общая для всего живущего, для всех людей, потому что в ней скрывается пленительное воспоминание о своей отчизне; но есть другое чувство, высшее, нравственное, которое прославило все народы -- это чувство есть любовь к благу и славе своего отечества. Мы видели тому...
Развернуть
Привязанность к своей земле есть общая для всего живущего, для всех людей, потому что в ней скрывается пленительное воспоминание о своей отчизне; но есть другое чувство, высшее, нравственное, которое прославило все народы -- это чувство есть любовь к благу и славе своего отечества. Мы видели тому разительные примеры в нашей истории. Кто же не знает нашего народа! -- Крепкий и чуждый заразительных болезней -- он всегда веселый, живой, разговорчивый, обходительный, ласковый, не мстительный, терпеливый и любящий Православную веру. Редкие качества обитателей земного шара! Питается здоровою и часто скудною пищей: хлеб с солью и квасом -- он сыт; живет в черной избе и проводит зиму самую лютую почти равнодушно; одевается просто и даже грубо; прикрывает тело в свирепые морозы почти тою же одеждой, какую носит летом: полушубок и лапти; но в его неизнеженном теле, необразованном уме таится великий дух и возвышенные его добродетели. На зов отечества он первый летит, первый проливает за него кровь свою; он первый умирает за него с восторженным чувством. Умереть за веру и отечество -- довольно для русского! Согреваемый божественным светом Православия, он всегда стоял за него грудью, не думая о славе. -- Укрепленное верой гражданское общество есть прочное, а это доказано русскими при всех его невзгодах. Православная вера всегда спасала нас. Променять свою веру на другую; допустить думать, что чужая лучше его, покориться власти иноземной, но другого вероисповедания воспламеняло его до ожесточения. Русский предпочтет лучше умереть, нежели захочет видеть Православие униженным; но допустить ругаться над его храмами и алтарями -- это невозможно! Пастыри церкви, поддерживавшие чувство к Православию, умели соединить с ним спасение отечества. Никогда русский не потерпит, чтобы кто надругался над его святыней. Уже тот непримиримый ему враг, кто посягает на его Православие, -- и горе супостату! С Православием тесно связано отечество. Кто нападает на его веру, тот нападает на его отечество, потому прежде надобно истребить веру, чтобы, не говорю, уничтожить народ, даже завладеть им! Нашествие французов в 1812 г. никогда не могло быть достигнуто цели -- цели завоевания России, потому что они были враги Православной веры. Положим даже, что они могли бы иметь торжество над нами и повелевать империею! Но надолго ли? -- Это торжество обрушилось бы к погибели властелинов. Рано или поздно, но русские не снесли бы иноземного владычества. Скажут, как же татары господствовали над нами более двухсот лет? Как мы терпели это? -- Татары господствовали над нами потому, что наши князья беспрестанно находились в междоусобных раздорах из личных выгод; но религия была покровительствуема самими угнетателями для того только, чтобы усыпить нас. Когда же укрепилась единодержавная власть, тогда все кончились крамолы. Доколе пребудет единство чувств и согласия, доколе благодетельное самодержавие будет управлять нами -- дотоле никто не овладеет Россией!
Свернуть
Посмотрите на разнообразие русской жизни, и вы удивитесь, если я скажу, что это разнообразие не мешает народности. Разве можно назвать то народностью, что составляет ее оттенки: нравы и обычаи? Разве народность в том состоит чтобы носить свои одежды, питаться своей пищей, жить в своих старинных х...
Развернуть
Посмотрите на разнообразие русской жизни, и вы удивитесь, если я скажу, что это разнообразие не мешает народности. Разве можно назвать то народностью, что составляет ее оттенки: нравы и обычаи? Разве народность в том состоит чтобы носить свои одежды, питаться своей пищей, жить в своих старинных хоромах, поступать по обычаю своей страны? -- О, тогда бы каждый город -- что говорю! -- каждый уголок деревни должен искать своей народности. Это не народность, повторяю, а ее туземные обыкновения и привычки, изменяемые местностью -- это быт русской жизни. -- Что в одном месте принято, то в другом уже смешно; что в одном месте соблюдается со всею строгостью, то в другом почитается причудами; что в одном городе или деревне составляет предмет набожных воспоминаний, то тут же, по соседству, они не допускаются как остатки язычества. Это есть местная потребность, привязанность к своей земле и есть физическая народность, а не нравственная. Кто с материнским молоком всосал любимые привычки, тот не может расстаться с ними -- он любит их, но любит от привычки. Неоспоримо, что любовь к своим привычкам существует, даже должна существовать пристрастная, подобно тому, как один пол дышит пристрастием к другому. Разочаруйте слепую его преданность к любимому предмету, раскройте глаза, поверьте недостатки и слабости, сравните с достоинствами другими, более обворожительными, и что произойдет с вашим божественным предметом, без которого вы не могли жить? Раскаяние и, может быть, самое презрение! -- Ум рассуждает, сердце холодеет, и чем хладнокровнее станете сравнивать богиню вашего блаженства, коей недавно созидали алтари, курили фимиам; тем более будете убеждаться, что ваш ангел небесный, кроткий как нагорный житель, -- имеет недостатки! -- Рассуждаете более, и вы краснеете, как могли ослепиться! Хранитель вашего сердца, звезда вашего счастия -- уже не по вашему сердцу. -- Сладостные мечты исчезли, потому что пристрастие уничтожено. -- Такая сила привычек! Но не должно простирать их безусловно, беспредельно, иначе будет не уважение к истине, не признание благородного чувства у других народов.
Пища и одежды, старинное украшение домов, храмов и зданий, конечно, имеют влияние на дух народа. Но в каком смысле? В физическом. Ему нравится одеваться по-своему, ходить в свободных платьях, носить туземные украшения, расписывать дома любимою краской, строить храмы по старинным преданиям, в коих живет его воспоминание, согревает его душу -- но не есть ли это действие обычая и, если хотите, той самой привычки? -- А привычка есть вторая природа. Мы часто смешиваем действие нравов и обыкновений с чувством народности. Неужели никто не согласится, что, живя в пышных палатах новейшего зодчества, нося иностранные одежды -- нельзя не любить свое отечество так же пламенно и страстно, как завещали нам любить его наши праотцы? -- Посмотрите на расселение нашего народа по трем частям света -- и что их соединяет? Что их держит и хранит? Священнейшее чувство любви к отечеству, основанное на Православии и Единодержавии. Все дышат и пламенеют одним чувством, желают счастия и утверждают благосостояние -- вот где кроется народность! Вот его сила и опора.
Свернуть
З. ы. Читаешь эти строки - и приходит понимание того, как прекрасна жизнь народная, основанная на Божественной правде... Мир Вам!
Между любовью к родной земле, почитанием и уважением обычаев предков и национализмом существует тонкая грань, переступив которую мы становимся националистами. Нормальный человек будет уважать обычаи соседей и не станет лезть " в чужой монастырь со своим уставом". Ну вот, как то так...