И снова горькая, но справедливая правда. Русская Православная Церковь в жесточайшем кризисе. Да, она - часть Тела Христова. И каждый метафизически чуткий человек ощущает присутствие в ней Христа, потому что если там есть хоть двое или трое искренних честных людей, то и Он там тоже есть. Но Ему не впервые быть поруганному, униженному, оскорблённому, распятому, Он не бежит от этого, как мы помним из моления о чаше в Гефсимании. Этого интеллектуального парадокса я придерживаюсь. Церковь земная распинает Христа часто. Своей непорядочностью, оклеветанием Его делами (когда зло выдаётся за "волю Божью"), перетолкованием Его слов... Резко? А как иначе можно сказать о том, что самые искренние, самые достойные, самые лучшие выдавливаются из духовенства, из внутрицерковного служения. Либо выдавливаются, либо уходят из этого позора, предпочитая не видеть и не слышать реалий церковной бюрократии, коррупции, симонии, сервилизма. Увы, реалии земной церкви не зовут в Церковь Небесную, а являются страшным искушением для тех, кто взыскует Небесный Град Иерусалим, кто ищет Бога православным путём. Кто в этом виноват? Столетняя история того, что мы до сих пор, по странной привычке, называем Россией? Люди, не видящие греха советского богоотступничества и пытающиеся искать компромисса в себе Бога и маммоны, навсегда отвергнутого Христом? Сложно сказать. Да и неважно - это всё оправдания. Выхода не видно. Вот что страшно. Церковь маргинализует сама себя, не замечая этого...
"""""Мое решение оставить священный сан — тяжелое и болезненное и для меня, и для тех, кому я хоть как-то близок. Это часть моей жизни с ее надеждами, радостями и разочарованиями, за которой теперь начинается новый этап. На 37-м году жизни, в ожидании третьего ребенка, в глухой провинции, с очень скромным достатком и туманными перспективами, последующим шельмованием «расстригой» и «отщепенцем» в православной среде, нелегко совершать подобный шаг...
...Последние годы размышлений над современными церковными проблемами привели меня к неутешительным выводам. Они общи для всей русской церкви. Глупость и жадность земных ее управителей-епископов, совковая архаичность их сознания, боязливость и безволие в решении этих проблем, нежелание взглянуть реальности в глаза, недальновидность выбранного курса с сервилизмом по отношению к светской власти — все это привело чаемое возрождение к развертывающемуся масштабному церковному кризису, результатом которого будет усиление идущей деградации и скатывание на самую обочину общественной жизни. Невозможно на почве царящей лжи, лицемерии и несправедливости церковных отношений созидать действенную евангельскую жизнь.
Я остаюсь, тем не менее, в Церкви, желая продолжить служение веры, зная, что в ней все же пребывает Христос, что он взращивает в ней среди плевел и свою пшеницу.""""""""
Олег Курзаков: О причинах моего ухода из клира Красноярской епархии и сложении священного сана — Ахилла
Невозможно на почве царящей лжи созидать евангельскую жизнь
«Был по делам в губернии и, представляясь владыке, лично ему докладывал о бедности причтов. Владыка очень о сем соболезновали; но заметили, что и сам господь наш не имел где главы восклонить, а к сему учить не уставал. Советовал мне, дабы рекомендовать духовным читать книгу «О подражании Христу»....
Развернуть
«Был по делам в губернии и, представляясь владыке, лично ему докладывал о бедности причтов. Владыка очень о сем соболезновали; но заметили, что и сам господь наш не имел где главы восклонить, а к сему учить не уставал. Советовал мне, дабы рекомендовать духовным читать книгу «О подражании Христу». На сие ничего его преосвященству не возражал, да и вотще было бы возражать, потому как и книги той духовному нищенству нашему достать негде.
Политично за вечерним столом у отца соборного ключаря еще раз заводил речь о сем же предмете с отцом благочинным и с секретарем консистории; однако сии речи мои обращены в шутку. Секретарь с усмешкой сказал, что «бедному удобнее в царствие божие внити», что́ мы и без его благородия знали, а отец ключарь при сем рассказали небезынтересный анекдот об одном академическом студенте, который впоследствии был знаменитым святителем и проповедником. Сей будто бы еще в мирском звании на вопрос владыки, имеет ли он какое состояние, ответствовал:
— Имею, ваше преосвященство.
— А движимое или недвижимое?— вопросил сей, на что оный ответствовал:
— И движимое и недвижимое.
— Что же такое у тебя есть движимое?— вновь вопросил его владыка, видя заметную мизерность его костюма.
— А движимое у меня дом в селе,— ответствовал вопрошаемый.
— Как так, дом движимое? Рассуди, сколь глуп ответ твой.
А тот, нимало сим не смущаясь, провещал, что ответ его правилен, ибо дом его такого свойства, что коль скоро на него ветер подует, то он весь и движется.
Владыке ответ сей показался столь своеобразным, что он этого студиозуса за дурня уже не хотел почитать, а напротив, интересуяся им, еще вопросил:
— Что же ты своею недвижимостью нарицаешь?
— А недвижимость моя,— отвечал студент,— матушка моя дьячиха да наша коровка бурая, кои обе ног не двигали, когда отбывал из дому, одна от старости, другая же от бескормицы.
Немало сему все мы смеялись, хотя я, впрочем, находил в сем более печального и трагического, нежели комедийной веселости, способной тешить. Начинаю замечать во всех значительную смешливость и легкомыслие, в коих доброго не предусматриваю".
Николай Семёнович Лесков, "Соборяне".
Свернуть