Православная Церковь в отличие от Католической не только допускает, но и поощряет брачное Священство. Безбрачие остается достоянием священнослужителей, принявших на себя иноческие обеты, или овдовевших священников и диаконов. Намеренный отказ от Брака без принятия монашества (целибат) вызывал к себе очень осторожное отношение на протяжении многих веков истории Православной Церкви.

Брак православного духовенства регламентирован особыми каноническими постановлениями, основное из которых требует совершения таинства Брака над кандидатом в священнослужители непременно до совершения над ним таинства Хиротонии.

Ранняя Христианская Церковь в вопросе о Браке священнослужителей не высказала окончательного решения, предоставив каждому кандидату в пастыри решать этот вопрос лично. Так, 51-е правило святых апостолов не объявляет целибат обязательным условием посвящения. В эпоху I Вселенского Собора (325) Церковь в лице аскета Пафнутия (который, казалось бы должен был отстаивать безбрачие) встала на защиту женатого Священства, зная и предвидя искушения и трудности Священства целибатного.

«Правила святых апостолов» не допускают в клир второбрачных, в тома числе и тех, кто, овдовев, женился во второй раз: «Кто после святого Крещения двумя браками обязан был, или имел наложницу, тот не может быть ни епископом, ни пресвитером, ни диаконом, ни вообще состоять в списке священного чина»[3] (Ап. 17). В правиле сказано «после Крещения». Это значит, что требование его распространяется на тех, кто уже является христианином. В толковании на 17 Апостольское правило Иоанн Зонара уточнял: «Мы веруем, что Божественная баня святого крещения омывает всякую скверну, которою крещенные были осквернены прежде крещения, и никакой грех, соделанный кем-либо прежде крещения, не препятствует крещенному быти произведенным в священство. Но кто после крещения совершит блуд или вступит в два брака, тот признается недостойным никакой степени священства»[4]. Впрочем, надо иметь в виду, что если кто-нибудь был крещен, будучи женат и продолжал жить с женой после крещения, то это и есть его первый брак. Но в целом следует сказать, что не усматривается препятствия к священству у того, кто вступил во второй раз в брак ввиду вдовства до принятия крещения. Правило упоминает еще как препятствие для принятия священства, если кто «наложницу имел». Это означает, что не может стать священником лицо, состоявшее в незаконном, внебрачном сожительстве с женщиной, также и в так называемом гражданском браке.

Но в христианском обществе слышались и другие голоса, отрицающие женатое Священство. Струя известного ригоризма всегда была сильна в церковной среде; и представители этого направления выдвигали требования, несовместимые с благостью и любвеобилием евангельской морали, а также с мудростью и предосторожностью церковного опыта. Постановления Гангрского Собора (между 340—370) явно свидетельствуют о церковных прещениях, направленных против аскетических ригористов в вопросе Брака священнослужителей. Так, например, 10-е правило этого Собора угрожает отлучением тому, кто превозносится своим девством над сочетавшимися Браком. Прещением же угрожает 4-е правило тем, кто считает «недостойным для себя причащаться у женатого священника».

13-м правилом Собор утверждает, что Бракосочетание не должно быть препятствием к рукоположению, ибо брак у всех да будет честен и ложе непорочно (Евр. 13, 4), и соединен ли ты с женой? не ищи развода (I Кор, 7, 27). «Если же диакон или пресвитер под видом благочестия изгоняет жену, да будет анафема».

В 1076 году, при папе ГригорииVII, в Западной Церкви был узаконен целибат как обязательное условие для священнослужителей всех степеней. Восточные Церкви отнеслись к этому нововведенному канону скептически (если не отрицательно), предлагая неженатому или вдовому кандидату в священнослужители принять монашеские обеты перед Рукоположением.

В России законом, изданным в 1869 году, Хиротония целибатов была официально разрешена лишь по достижении кандидатом 40 лет. Знаменательным событием в церковной жизни было рукоположение митрополитом Московским Филаретом (1782—1867) профессора МДА А. В. Горского, не связанного ни узами супружества, ни обетами иночества. Предвосхищая возможные нарекания со стороны Святейшего Синода, митрополит Филарет поручил сначала А. В. Горскому составить историческую справку об отношении Церкви на протяжении се многовековой истории к целибатному Священству, Когда эта в высшей степени исторически документированная справка была составлена, профессору был предложен священный сан, а по прошествии недолгого времени он был возведен в протоиереи и назначен ректором МДА.

После Поместного Собора Русской Православной Церкви 1917—1918 годов Рукоположения целибатов участились. Однако нормой для кандидата в священный сан, не принявшего монашеских обетов, по-прежнему остается возможность вступить до Рукоположения в освященный Церковью канонический Брак.

Рукоположение представляется православному сознанию неким рубежом, отделяющим мирское поприще от церковного. После прохождения через царские врата и обхождения святого престола священнослужитель уже не может возвращаться в гущу мирской суеты. С этого момента он — служитель Христов и должен шаг за шагом освобождаться от приражений мира сего. Любовные переживания, сватовство, жениховство, свадебные торжества и радости медового месяца, как таковые ни в коей мере не осуждаемые Церковью, представляются несовместимыми с духовным подвигом пастыря, отдавшего себя на служение Богу и своим духовным чадам. Не лишая диакона или иерея радостей семейного очага, уюта и ласки родных и близких ему людей. Церковь ограждает их священный сан от обмирщения и поругания.

Для воспитанника духовной школы, готовящегося принять священный сан, непременно встает проблема устроения своей личной жизни. Очень многих еще неженатых кандидатов эта проблема смущает и даже заставляет откладывать Рукоположение или, наоборот, толкает на необдуманный брак со случайной избранницей, впоследствии оказывающейся неспособной нести особые тяготы жены священника или просто нецерковной, Не найдя себе по сердцу спутницу жизни, которая решилась бы связать с ним свою судьбу и понести крест "матушки" такой кандидат готов, отчаявшись, решиться на целибатное Священство, не представляя всех искушений и тягот этого пути. Поэтому так важно заблаговременно начать поиски верующей, церковной и самоотверженной девушки, готовой на всю жизнь связать себя с будущим диаконом или священником, разделить с ним все испытания его служения, не дать ему почувствовать одиночества ни в собственном доме, ни в приходской среде, быть посредницей, смягчающей или принимающей на себя все острые моменты современного домашнего и приходского быта, избавлять по возможности священника от множества забот мира сего, дабы он как можно полнее отдавал себя служению Богу и пастырству.

Жена священника должна быть подготовлена к материнству, к духовному и нравственному воспитанию своих детей в любви ко Христу и Его Церкви, а также к ближнему, в духе кротости и стойкости, веры и мудрости, в духе надежды и молитвенного дерзновения.

Кандидат в священники должен кроме того помнить о канонических требованиях, предъявляемых церковной дисциплиной к его будущей жене. Священник не может жениться на иноверной (IV Вселенский собор, 14 пр.), все члены его семьи должны быть православно верующими (Карфагенский собор, 45 пр.); его дети не должны сочетаться браком с нецерковными людьми (Лаодикийский собор, 10 пр.; Карфагенский собор. 30 пр.); невеста будущего священника, равно как и он сам, должны сохранить целомудрие до брака, а потому она не может быть вдовой, разведенной или находиться в блудном сожительстве (Апостольское правило 18; VI Вселенский собор, 3 пр.). Ищущий священного сана должен помнить, что в будущем из-за неблаговидного поведения его жены он может быть подвержен прещениям вплоть до лишения сана.

В положении жены священника есть, однако, помимо традиционных ограничений, налагаемых церковной дисциплиной и общественным мнением в приходской среде, еще и особые психологические трудности, вытекающие из специфики пастырского служения ее мужа, и требующие от нее особого такта и терпения. Между священником и его женой, которые в идеальной семье привыкают ничего друг от друга не скрывать, неизбежно возникает и расширяется сфера сокровенного, доступная лишь священнику и его духовным чадам, но полностью закрытая для матушки. Это тайна пастырства, тайна исповеди, тайна чужой жизни. Священник в весьма значительной мере душевно и духовно не принадлежит своей жене, но зато глубоко связан в этом плане с множеством своих исповедников, интересами, страданиями и радостями которых он живет, как своими собственными. С ними он составляет «покаянную семью», жизнь которой в большой мере умаляет его участие в жизни своей собственной естественной семьи. Паства постепенно становится между священником и его женой, и это является главным испытанием чуткости, душевного такта, духовной высоты матушки, пробным камнем ее любви, ее крестом.

Однако в этом вопросе не следует впадать и в противоположную крайность. Разумеется, пастырская деятельность не освобождает священника от обязанностей главы семьи, ее благоустроения, от забот по воспитанию детей, от бытовых проблем, решаемых его отеческой волей и мудростью в согласии с женой. Но законные притязания матушки не должны вступать в конфликт с пастырским подвигом духовного руководства, преображения душ светом истины, их воспитания и таинственным окормлением.

Здесь и речи быть не может ни о банальном чувстве ревности со стороны матушки к духовным детям несмотря на то, что, как правило, большинство среди них женщины, ни о греховном любопытстве. Лишь в исключительных ситуациях возможно тактичное вмешательство. Речь идет о тех случаях, когда вокруг священника, помимо его воли, образуется окружение экзальтированных женщин-почитательниц («мироносиц», как называют их в церковном просторечии); бесцеремонно вторгаясь под видом удовлетворения духовных нужд или особой «заботливости» в домашнюю жизнь священника, они создают средостение в его отношениях с женой, которое может послужить причиной острого семейного конфликта и соблазном для других верующих. В этом случае только личная интуиция, внутренняя гармония и правильное понимание матушкой своей задачи способны разрядить сгустившуюся, духовно нездоровую атмосферу вокруг священника, которая может иметь для него и его семьи трагические последствия,

«Незаметно незаменимая» — вот, пожалуй, кратчайшее наименование роли «матушки» в ее сотрудничестве с мужем в современной приходской жизни. Это сотрудничество достигает своей полноты, когда матушка деятельно участвует и в литургической жизни своего прихода, подвизаясь в качестве регента, псаломщицы, чтицы или певицы. Именно жена священника призвана явить во всей полноте образ женского служения Церкви.

Однако участие матушки в приходской и богослужебной жизни нельзя считать обязательным. Лишь в том случае, когда у нее есть к тому особые дарования, соответствующая подготовка и опыт (музыкальный слух, певческий голос, умение руководить церковным хором, по большей части состоящим из непрофессиональных певцов), а также если сам священник найдет это участие полезным, нужным и не нарушающим мира и согласия в приходе, — лишь тогда сотрудничество матушки будет плодотворным. Всегда надо помнить, что в первую очередь матушка должна заботиться о своем доме, хозяйстве и семье, быть для мужа нежной и преданной женой, а для детей — любящей матерью. Излишние претензии на роль «помощницы в трудах своего мужа» могут вызвать неверное понимание, а то и соблазн в среде верующих, что лишь повредит положению священника.

БРАК И СВЯЩЕНСТВО.

Христианский Брак и христианское Священство учреждены Господом и совершаются в Его Церкви таинственной благодатью Святого Духа при участии священнослужителей и молитвенно сослужащих им мирян. В таинстве Хиротонии освящается полное единение рукополагаемого с Церковью Христовой и даруется благодать тайносовершения и пастырства в среде Народа Божия.В таинстве Брака освящается единение мужчины и женщины во взаимной любви как необходимая ступень к единству в любви всех верующих и каждого из них с Богом; благодатно освящается деторождение. На земле это единство людей совершается силою Духа Святого в единстве Христа и Его Церкви.

Итак, брачный союз, семья —это образ взаимной любви Христа и Церкви, поэтому полное единство жизни мужа и жены — первый шаг ко всеобщему единству всех в Боге. Семья — это клетка в богочеловеческом организме Церкви, поэтому семью и называют "малой Церковью". Отцы Церкви видели таинство Брака в самом соединении мужа и жены, освященном Церковью в одно сверхличное существо путем согласия и любви. Поэтому святой Иоанн Златоуст называет взаимную любовь супругов таинством.

Что же касается деторождения, то появление детей — это особое, несомненно желанное благословение Божие супружеской чете, зависящее от таинственного произволения Божия. Нельзя утверждать, что женщина создана единственно как помощница мужчины для деторождения, ведь есть немало бездетных Браков, которые тем не менее нельзя назвать безблагодатными.

В книге Бытия таинственно говорится, что Всеблагий Бог создал из праха земного человека как мужчину и женщину, и, одарив его вечным дыханием жизни, поставил над земным творением. Из второго сказания мы узнаем, что сначала был создан мужчина — Адам, а потом по всеблагому замыслу Своему Господь создал из ребра Адама жену его — Еву, сопроводив это тайнодейственными словами: Не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственно ему (Быт. 2, 18), В этом втором сказании ясно показано некоторое первенство мужчины, которое, как мы видим из дальнейшего свидетельства книги Бытия, есть первенство в ответственности. Кроме того, первозданной человеческой чете еще в раю была дана заповедь плодиться и размножаться.

В раю не было необходимости для людей в приготовлении еды, одежд, крова, так что Еву нельзя было рассматривать как помощницу в хозяйстве. В чем же женщина могла и может быть помощницей мужчине помимо деторождения? Православная Церковь предлагает свой ответ на этот вопрос. Ева — женщина должна была стать помощницей мужу — Адаму в великом деле, которое поручил ему Бог. Господь сотворил Адама как Своего наместника на земле, как вселенского царя и священника. Бог поручил Адаму совершенствовать Эдем, уже и без того прекрасный сад. Сотворив мир, Бог возрадовался. Хорошо весьма, — говорит Он, завершая каждое звено творения. Но Создатель хотел еще большего совершенства; будучи Совершенен, Он поручил дальнейшее бесконечное совершенствование творения человеку, созданному по образу и подобию Божию и потому могущего быть соучастником Божественного созидания. Дело человека — творчество. По учению Православной Церкви, образ Божий в человеке следует понимать динамически, это есть постоянное стремление к совершенству во всем, устремленность к Самому Всевышнему во исполнение заповеди Спасителя: Будьте совершенны, как совершен Отец ваш небесный (Мф. 5, 48). В этом бесконечном устремлении к Богу человек должен был увлечь за собой и всё Творение Божие, Но тварь противостоит Богу—Творцу. Всякое творческое устремление человека требует вдохновения, а высшее вдохновение, порыв к святости — это ответ на веяние Духа Святого.

Для усиления этого творческого вдохновения мужчины Бог и создал ему помощницу—женщину. Она должна быть как бы передатчицей вдохновения Святого Духа и для этого быть чистой и светлой приемницей Его даров.

У многих отцов Церкви брачное торжество в Кане Галилейской есть прообраз литургического собрания, а чудо претворения воды в вино — прообраз еще большего чуда — евхаристического Пресуществления вина в Кровь Христову.

Таинство Брака и Евхаристия тесно связаны. В древности таинство Брака сводилось лишь к благословению епископа и предбрачному совместному Причащению жениха и невесты. Позже развившийся чин Браковенчания совершался во время Божественной литургии в присутствии всей общины.

Таинство Брака, как и евхаристическое общение, длится всю жизнь, поэтому общецерковное и брачное единение пожизненно связаны. На Браке в Кане Галилейской присутствуют, как и всегда в Церкви, как и в любой христианской семье, Сам Господь и Его Пречистая Матерь, В этом собрании явлена церковная полнота, подобно тому, как она устрояется на дискосе во время Проскомидии.