"Давай сюда свою шею и опусти плечи", - прохрипел пекарь.
Асад Абу-Хасан ар-Рахим, а во святом крещении Виктор склонил голову к плахе, перед которой стоял на коленях. Плахой служил пластиковый дорожный отбойник, наполовину наполненный водой. Руки Виктора подрагивали. Вокруг стояли люди. Четыреста глаз смотрели на человека, которого объял страх смерти. Но ни одна слезинка сейчас не жалела Виктора.
Недавно в городок, в котором родился и жил Виктор, пришли бандиты. Сразу были установлены законы шариата. Христиане поспешно стали покидать родные дома. Виктор отправил свою жену и двух сыновей к брату в соседнюю провинцию, а сам задержался из-за дома, который хотел продать. Но не успел. За ним пришли...
Виктору до сих пор все происходящее вокруг казалось нереальным. Последние несколько дней он был будто во сне. Нереальной была тюрьма в течение трех дней - сарай для скота, в котором Виктора кулаками уговаривали принять ислам, нереальной сейчас была плаха - кусок пластика, с которым соприкасалась усталая шея, нереальным был палач - еще месяц назад пекарь Ибрахим, который не раз отпускал ему хлеб в долг, ласково улыбаясь. Всё поменялось. Всё очень стремительно поменялось. Теперь и люди смотрели на него не как на ближнего, а как на ненужный предмет. Теперь и пекарь предпочитал не выпекать хлеб, а казнить неверных за деньги. Теперь и дети в толпе стояли и смотрели на смерть широко открытыми глазищами и никто из взрослых не запрещал им.
Виктору было страшно. Последние сутки он молился как мог. Он принуждал себя молиться, принуждал себя не думать о смерти, но страх не отпускал.
Ибрахим взял в руки топор с длинным топорищем. "За нарушение законов шариата!", - прохрипел он насколько мог громко. "Мой приговор всего из четырех слов, а моя казнь первая, на которой я присутствую", - подумал Виктор, - "Слава Богу семья далеко и не знает".
Виктор всмотрелся в лица, которые были рядом. В десяти метрах от него стоял шестилетний мальчишка с соседней улицы вместе с отцом. Мальчика звали Зайд. В глазах ребёнка был страх. Виктор подмигнул ему, но улыбнуться не смог. Палач взмахнул топором и ударил. Перед Виктором вмиг открылся мир намного превосходней и многогранней былого - он перешёл в вечность.