...Это наша местечковая возня, вряд ли кто в курсе и вряд ли кому интересно, но очень нужно выговориться.

Тот самый Инквизитор Фёдора Михайловича – один из литературных персонажей, поминать которых всуе лучше бы пореже. Но, читая сегодняшние новости, так и вижу его обозревающим вверенную территорию. И шарит, и шарит багровое око по узким улочкам. Всё ли в установленном порядке? Всё ли должным образом ощерено ракетами и пушками, мечами и копьями, вилами и дубьём? Все ли благонадёжные граждане охвачены чутким руководством, готовы ли топать под ядерным дождём в рай с гуриями?.. Хотя нет, стоп, гурии – это где-то не здесь… А, один чёрт разница…

- Шеф, вызывали? – вонючее серное облачко, возникшее рядом, извергло помощника господина Великого Инквизитора – ссыльного беса Гнуса, в своё время каким-то образом избежавшего зубов и утробы своего заботливого дядюшки Баламута, несколько с тех пор заматеревшего и очутившегося на западных рубежах одного северного государства.

Гнус воззрился на Инквизитора. Инквизитор продолжал инспектировать. Ничто не нарушало военно-патриотического благолепия ландшафта. Разве что слегка портили картину скульптурно целующиеся в парке голубки и нелепые свадебные замочки на ажурных перилах мостов. Ну да ладно, всю эту ерунду можно обезвредить культом плодородия. В любовь верят только дети и идиоты. А вот укрепление, так сказать, национальной безопасности путём улучшения, так сказать, демографической ситуации – это уже серьёзный разговор для серьёзных людей. …Что там такое блеснуло в закатных лучах? Нехорошо так блеснуло... Внепланово. Великий Инквизитор пригляделся. [Падшая женщина]! Это ещё что?!

- Это хомлин, шеф, - нерешительно промямлил подручный.

- Чего? – начальник посмотрел на него так, как смотрит конное изваяние резца Церетели на деревянную лошадку-игрушку.

- Хомлин – ещё тише пролепетал Гнус. – Бронзовая фигурка на ограде моста. Маленький такой дедушка. Ну, для туристов, там, и всё прочее. Любит чай с травами, делает янтарные безделушки и никогда не грустит.

Инквизитора перекосило.

- А болтается на нём что?

- Шарф. Э… Горожане связали.

- Шарф? – переспросил Инквизитор неестественно высоким голосом. – Горожане связали? КАК ВЫ ЭТО ДОПУСТИЛИ?! – вдруг прогрохотал он, заставив задрожать несуществующие стены и посыпаться несуществующие стёкла. – Сколько можно повторять? Боевой дух! Праведный гнев и благородная ненависть!

- Так ведь… эта… шеф… язычество, - попытался оправдаться Гнус.

- Язычество?! – Великий Инквизитор вложил в это слово весь сарказм, какой сумел. – Язычество – он сделал паузу – это гекатомбы. Гекатомбы, тупое ты ничтожество! – повторил он. – Молох с раскалёнными объятиями, Кали в белом френче, мумии в зиккуратах посреди городов, маммона, которым эта биомасса дышит, как воздухом, и которого никогда не узнаёт в лицо, тупая дрожь природы в круглосуточных банях, нимбы на портретах вождей… - Инквизитор тяжело выдохнул. – А не эти ваши… хоббиты. - Он откашлялся, поняв, что слегка увлёкся.

Гнус молчал, втиснув голову в косматые плечи. Инквизитор метался взад-вперёд.

- Твои предложения по ликвидации, - проговорил он немного спокойнее.

- Ну мы сейчас… это… петицию сообразим. Или обращение, там, какое-нибудь…

- Отставить – ровным тоном произнёс Инквизитор. Он что-то решил, и Гнус молча ждал указаний.

- Сжечь – просто и коротко уронил шеф.

- Как? - не понял подчинённый. Он и в лучшие времена не рискнул бы проверять, в курсе ли начальство, что металл не горит, а уж теперь…

- А ты всё-таки, дурак – равнодушно протянул Великий Инквизитор. – Какое нам дело, что будет с бронзой, или камнем, или плотью? Мы уничтожаем души. Вокруг милой фигурки будут пылать страсти. В них сгорит всё, что представляет для нас угрозу. А металл… пусть себе торчит, пустой и мёртвый. Плевать. Вместо этих инфантильных соплей, которые они зовут теплом и человечностью, мы дадим им величие. Один из их любимых призраков, и один из самых для нас важных. Ведь он так близок к гордыне. Рано или поздно всё станет пустым и мёртвым.

Гнус кивнул и исчез. Но когда Великий Инквизитор швырнул факел, ему на миг показалось, что на него сквозь квантовые пространства прямо из пламени смотрит Тот, перед Чьим молчанием бессильны все адские легионы. Кроткий и уязвимый.

- Ненавижу – выплюнул Инквизитор. - Тебя и твоих недалёких, вечно спотыкающихся учеников. Малых сих, которые путаются у меня под ногами.

Завтра сожгу тебя. Dixi

#очёмтотаком