Рыцарь монархии и заложник своего времени
Петр Аркадьевич Столыпин (2.4.1862–5.9.1911) – выдающийся государственный деятель, сыгравший решающую роль в пресечении так называемой «первой русской революции». Родился в старинной дворянской семье. Детство прошло в основном в Литве и за границей. В 1881 г. окончил Виленскую гимназию и поступил на физико-математический факультет Петербургского университета. Крупный землевладелец, убежденный монархист, рано женившийся и имевший большую семью, Столыпин после окончания университета служил в Министерстве государственных имуществ, в 1889 г. перешел в Министерство внутренних дел. В 1899 г. был назначен ковенским губернским предводителем дворянства; в 1902 г. – гродненским губернатором; в 1903 г. стал губернатором в Саратове.
Во время волнений лета 1905 г. проявил энергию, необходимую жесткость, личную смелость. Благодаря этому в апреле 1906 г. был назначен министром внутренних дел и в июле одновременно председателем Совета министров. Предпринял решительные меры для подавления «первой революции», за что его возненавидела революционная и либеральная интеллигенция.
Главным результатом волнений, требований интеллигенции и потаканием ей со стороны предыдущего главы правительства С.Ю. Витте стал царский Манифест от 17 октября 1905 г. о Государственной Думе – выборном законодательном органе, имевшем возможность влиять на решения правительства. И хотя правительство по-прежнему назначалось Государем и могло выступать с инициативой прекращения деятельности Думы, «если чрезвычайные обстоятельства вызовут необходимость в такой мере», – все же монархия превратилась в конституционную, а «общественность» получила политические свободы, которых десятилетиями добивались либералы и буржуазия (в том числе свободу профсоюзов и политических партий).
Но и после Манифеста террористы продолжали убийства, ибо революционерам были нужны не свободы и не конституционная монархия, а свержение монархии. В августе 1906 г. на Столыпина было совершено первое из 11 предпринятых затем покушений. На министерской даче от взрыва бомбы погибло много посетителей, были ранены сын и дочь Столыпина, но сам он не пострадал. По желанию Государя Николая II Столыпин с семьей переехал в Зимний дворец. Был издан указ о военно-полевых судах против террористов, в которых судопроизводство завершалось в пределах 48 часов, а приговор исполнялся в 24 часа. С августа 1906 г. по апрель 1907 г. было вынесено 1102 смертных приговора, а виселицу стали называть «столыпинским галстуком». Столь суровыми мерами Столыпину удалось навести порядок. (Жертвами террористов тогда же стали более 10 тысяч человек, полицейских и чиновников, в том числе генерал-губернатор Бобриков в Финляндии, московский генерал-губернатор Вел. Кн. Сергей Александрович, градоначальник С.-Петербурга В.Ф. фон дер Лауниц, министр внутренних дел фон Плеве.)
Все эти естественные меры Столыпина, остановившие революцию, вызвали сопротивление либеральной Государственной Думы. Она продолжала требовать углубления демократических реформ, которые однако, наделяя общество все бόльшими свободами, не направляли активность новых общественных сил в конструктивном направлении. Отчасти это было свойственно уже реформам Александра II – характерно возникновение первых революционных организаций как раз в ту эпоху. То есть введение политических свобод само по себе не решает проблем, а может их даже обострять и поощрять революционеров к новым требованиям.
Поэтому 3 июня 1907 г. II Дума была распущена, был изменен избирательный закон (т.н. «Третьеиюньский переворот»), после которого правительство Столыпина смогло перейти к реформам. Ряд законопроектов того времени касался установления веротерпимости (за исключением христоненавистников) и свободы совести, всеобщего начального образования; часть казенной бюрократии постепенно заменялась земским самоуправлением, которое было воссоздано в 1864 г. и особенно развилось в эпоху Столыпина. Но главной из реформ была аграрная.
К тому времени серьезной «проблемой» России стал безпримерный рост населения: от 139 млн. человек в 1902 году до 175 млн. в 1913-м (среднегодовой прирост в 3, 3 млн. человек). Наиболее многодетными были русские крестьянские семьи. При таком росте населения возникали проблемы малоземелья и безработицы, однако при российских просторах их можно было разрешить, что и начал делать П.А. Столыпин. (Тогда Россия занимала третье место в мiре по численности населения после Китая (365 млн.) и Индии (316 млн.), находясь, однако, на более высоком уровне социально-экономического и культурного развития.)
В деревне при таком росте населения народу становилось тесно в общинном строе. В общине было много ценного: взаимоподдержка, неприятие эгоизма, справедливое решение споров. Все вопросы решал сельский сход, выбиравший старосту. Эти давние основы русской самобытной низовой «демократии» высоко ценились деятелями самых разных направлений; наиболее принципиальное значение общине придавали славянофилы. Однако по мере быстрого роста населения земельная площадь на одного едока в семье уменьшалась.
В то же время Россия все более втягивалась в капиталистическую экономику, рост промышленности и населения требовал соответствующего роста в сельском хозяйстве. Но производительность общины не выдерживала соревнования ни с помещичьими хозяйствами, ни с хозяйством западного фермерского типа. Община была также и помехой для особо активной части крестьян. Нужно было выбирать меньшее зло в создавшемся положении, иначе оно грозило ростом социального недовольства и ослаблением государства.
Поэтому в 1906 г. началась Столыпинская аграрная реформа: желающим крестьянам выделяли их часть общинной земли в собственность, им продавали и помещичью землю посредством льготных ссуд (помещики сами избавлялись от земли, которая без крепостных становилась обузой), а также финансировали переселение на окраины России в специальных «столыпинских» вагонах (вместе со скотом и инвентарем), освобождая от налогов и снабжая сельскохозяйственной техникой по низким ценам. Можно критиковать неудачные бюрократические аспекты этой политики (из-за чего треть переселенцев вернулась, да и просто соскучившись по родным местам), но не смысл реформы. Она должна была решить сразу несколько важнейших государственных проблем:
– справиться в европейской части России с усугублявшимся малоземельем на селе и возможной безработицей в городе из-за стремительного роста населения, который приходился в основном на русское крестьянство;
– заселить пустующие земли Сибири и Дальнего Востока, освоив их и закрепив за Россией;
– дать выход энергии активной части крестьянства, расширяя ее сферу действия за пределами общины;
– уменьшить социальную напряженность в деревне и тем самым отнять у революционеров почву для пропаганды.
В результате создавался зажиточный слой крестьян-единоличников, то есть новая составная часть экономического уклада при сохранении прежних, в том числе общины. К 1913 г. лишь около 10 % земли перешло из общинного в личное владение крестьян, тем не менее с 1906 г. в Сибири осели 2, 5 млн. крестьян; кроме того, около 700 000 человек разных профессий переселились в Сибирь самостоятельно. Вдоль Транссибирской магистрали выросли целые города; резко возросло производство продовольственных товаров: Европа вскоре была завалена русским маслом (с 1906 по 1911 гг. его годовой экспорт увеличился вдвое).
Революционное движение после 1908 г. сникло. Умиротворение и укрепление России снижало шансы на перемену общественного строя. Поэтому Столыпинским реформам противодействовали все антимонархические партии – от кадетов до большевиков…. «Им нужны великие потрясения – нам нужна великая Россия» – эти слова премьер-министра стали афоризмом.
«Дайте нам 20 мирных лет и вы не узнаете России», – сказал Столыпин. Потому он и был в 1911 г. убит теми силами, чьи антирусские планы перечеркнула бы окрепшая Россия. Ленин видел в успехе Столыпинских реформ преграду революции; и Троцкий позже констатировал: если бы реформа была завершена, «русский пролетариат ни в каком случае не смог бы прийти к власти в 1917 году». Достойной замены Столыпину не нашлось.
1 сентября в киевском театре в присутствии Государя было совершено покушение на Петра Аркадьевича, он скончался от ран 5 сентября. Убийца Мордко Богров, заявил, что мстит за преследования еврейства (напомним, что в марте этого года в Киеве было совершено ритуальное убийство Андрюши Ющинского и в июле был арестован Бейлис, атмосфера в городе была напряженная). Однако Столыпин к этому «преследованию» был совершенно непричастен. Наоборот, в 1906 г. он предложил Государю отменить ограничения для евреев, «которые особенно раздражают еврейское население России и, не принося никакой пользы, потому что они постоянно обходятся со стороны евреев, только питают революционные настроения еврейской массы и служат поводом к самой возмутительной противу-русской пропаганде со стороны самой могущественной еврейской цитадели – в Америке». Это предложение вряд ли стало бы решением проблемы (оно свидетельствует о том, что даже у Столыпина не было должного понимания еврейского вопроса и надвигавшихся опасностей).
Ответ Государя Николая II свидетельствует о его большей мудрости: «Несмотря на самые убедительные доводы в пользу принятия положительного решения по этому делу, внутренний голос все настойчивее твердит мне, чтобы я не брал этого решения на себя. До сих пор совесть моя никогда меня не обманывала. Поэтому и в данном случае я намерен следовать ее велениям. Я знаю, Вы тоже верите, что «сердце царево в руцех Божьих». Да будет так. Я несу за все власти, мною поставленные, перед Богом страшную ответственность и во всякое время готов дать Ему в том ответ»…
Государь верно чувствовал: предоставление равноправия иудаизму не ослабило бы революционных устремлений российского и международного еврейства, поскольку главная причина его революционности была в ином – в самом существовании удерживающей православной государственности. Кроме того, даже если эти ограничения были малоэффективны, они затрудняли маскировку носителей человеконенавистнической иудейской морали под обычных подданных. Эти ограничения в сущности были предупреждением всему остальному населению Империи. Но они должны были бы дополняться и разъяснением сатанинской сути иудаизма на высшем государственном уровне, чего, из деликатности, верховная власть себе позволить не могла (надеялась «перевоспитать»), а бюрократия и не задумывалась об этом… Устремления Союза Русского Народа и других черносотенных организаций не были поддержаны в этом отношении властными структурами.
Реформы Столыпина могли бы совершенно выбить почву из-под ног у революционной пропаганды и укрепить государство, если бы материальные успехи дополнялись и облагороживались восстановлением православного мiровоззрения и удерживающей идеологии Третьего Рима, что было особенно утрачено в верхних слоях общества. Однако этого, к сожалению, не происходило, и сам Столыпин уделял внимание в основном прагматическим аспектам своей политики. В этом проявлялась не столько его личная духовная ограниченность, сколько дух времени, заложником которого он был. России было суждено учиться понимать свое призвание на опыте кровавой революции – от обратного…
rusidea.org/25091804