01; 02; 03 – телефонные номера, которые всем нам знакомы. В США – 911, который объединяет все 3 номера в один. Стоит только набрать этот номер, как через 3-5 минут возле места происшествия или вашего дома появятся полицейские, скорая помощь и пожарная машина. Даже, если вы случайно набрали этот номер и повесили трубку, обязательно приедет полиция и спросят вас – всё ли в порядке, т.к. диспетчер, зафиксировав номер звонящего, обязан сообщить полицейскому, находящемуся рядом.
Если у нас пожар, мы набираем 01, если нам нужна милиция – 02, а если плохо со здоровьем – 03. Набирая эти номера, мы не сомневаемся, что нам помогут. В данном случае, я не говорю о скорости или об обслуживании. Я понимаю, что бывают сбои или перепады, как и в любой другой сфере обслуживания, но в этих номерах, мы не сомневаемся, и если что – звоним. Нам помогут. Мы уверены в этом. Нам помогут!
Три номера в нашей жизни, которые мы запомнили наизусть.
А как быть с четвёртым номером? С тем самым номером, когда дом не горит, с сердцем всё в порядке, и никакого криминала нет. А есть страшная боль, посильнее пожара, порока сердца или пули в лоб. Я говорю о душевной боли, которая наваливается на нас внезапно, без предупреждения, без всякой причины, как мы думаем. У нас появляются слёзы на глазах, на нас наваливается такая тоска, что мы мгновенно теряемся, впадаем в панику, падаем духом, крутим головой во все стороны, надеясь увидеть откуда эта боль пришла; но всё без толку. Ответа нет. И помощи нет. Той самой, на которую мы должны надеяться, как на те три номера. Ну нет этого четвёртого номера. Нет. И мы можем, единственное, что нам остаётся, помочь сами себе. А если у нас нет на это силы духа, а если мы не знаем как и каким способом, убрать эту боль и тоску, то тогда что. Звонить родственникам – безнадёжное дело, друзьям – много ли их, которым мы можем рассказать, что с нами происходит – не вообще, а в данную минуту, в данный момент. Ох, как нам нужен этот четвёртый номер. А его, к сожалению, нет! Некоторые читатели скажут, мол грохнись на колени и молись, Господь не оставит, Он поможет. Кто будет с этим спорить – они правы! Но мы уже на коленях, мы уже молимся, душой кричим, а слёзы продолжают течь и холодно спине, сердце щемит и тоска, тоска, такая, что мы воем, как собака, которая потеряла своих щенят. Ох, как нам нужен этот четвёртый номер сейчас. А ведь он есть. Есть. Мы просто его забыли, или забыли записать. Это номер нашего священника. Того самого человека, на которого мы можем и должны положится, как на номер 03. А если эта ночь, или поздний вечер, а если он занят – возразят многие из нас. Как-то неудобно. Неудобно?! Смотрим ли мы на часы, когда у нас дом горит, или сердце схватило. Мы ни на секунду не задумываемся, удобно ли работникам скорой помощи, или пожарным в этот момент. Мы звоним им, вызываем их, зная, что они нам помогут. Точно так же мы должны рассчитывать на нашего священника. На этот чётвертый номер. 24 часа в сутки. 365 дней в году – без праздников и выходных, как врачи, как пожарные и полицейские.
Но нет тут то было. Священники тоже люди – у них свои проблемы, семья, дети, машины.
А врачи – они не люди, они – работники, они обязаны, у них служба такая.
А какая же служба у священника? У нашего духовника? У нашего пастыря. Богослужение!! – ответят некоторые. В отчасти они будут правы, но только в отчасти.
Пастырь, ограничивающий себя одним только богослужебным или катихизическим моментом своей деятельности, явно недооценивает свои обязанности и не доделывает возложенного на него. Но с другой стороны, момент душепопечительный, этический, аскетический безусловно входит в деятельность пастыря и составляет в нем одну из самых важных, если не первенствующих задач пастыря. Священник, уклоняющийся от этих вопросов и тем, в значительной степени показывает свое непризвание и свою неспособность удовлетворять самым существенным требованиям своего служения.
Руководящим принципом в этой проблеме должна служить духовность пастыря. Его настроение должно быть прежде всего духовным, а не греховным. Духовный пастырь должен прежде всего заботиться о поддержании и развитии в себе духовности. Им должны руководить интересы не мирские, а религиозные и духовные. Пастырь призван преображать мир, преображать его молитвой, таинствами, примером личной своей духовности. Он должен носить в себе высшие культурные ценности. Он должен воплощать высшую духовную жизнь и благородство сердца.
А что же входит в разряд религиозных и духовных? На мой взгляд – Любовь. Забота о ближнем. – Что вы хотите этим сказать? – спросят меня – что духовник должен появиться рядом с вами в мгновение ока, только потому, что вам “плохо”? Да. Именно это я и хочу сказать. Несмотря на погоду, транспорт, неотложные дела и прочую дребедень, мы должны рассчитывать на нашего пастыря, не сомневаясь в его помощи, как мы не сомневаемся в тех трёх номерах. Я помню времена, когда врач приходил на дом. И лечил и помогал и не только лекарством, но и словом. Сейчас другое время, а вместе с ним и другая проблема, которая не может оставить равнодушным ни одного верующего врача. Бездуховность, царившая последние семьдесят с лишним лет в обществе, естественно, поразила и медицину со всеми вытекающими отсюда последствиями. Как тут не вспомнить дореволюционные больницы. Иконы, возженные лампады, сестры милосердия, священник, исповедующий, причащающий, соборующий. Все это было... Радует, что ныне по милости Божией эта традиция понемногу возрождается. Пока не повсеместно, но воссоздаются и освящаются больничные храмы, в клиниках служатся молебны. В глазах больных людей появляются искры веры и надежды. В душах водворяются отрада и утешение. Хочется верить, что Господь даст нам время и силы, чтобы покаяться и исправиться.
А вы когда видели священника в своём доме последний раз? Когда он дом освещал или машину «окроплял». Машину??! Поведение священника определяется общей задачей пастырства помочь человеку найти глубину покаяния, восстановить правильное духовное ощущение жизни в душе человека, правильное отношение к своему греху и к своему бессмертному человеческому достоинству, которое подвергается таким драматическим испытаниям у больных, когда душевная боль выражено максимально.
Поэтому, в тяжелое для вас время, звоните на этот четвертый номер. Если он ваш пастырь – он появится, он обязательно появится, и поможет, и успокоит душу вашу. А если нет –туда ему и дорога.
За все благодарите Бога; и за нездоровье благодарите. Мне со стороны легко так говорить; вам же на деле не легко, может быть, так чувствовать. Всяко при слове о терпении и молюсь, да даст вам Господь благодушно перенесть болезнь и научиться в ней чему-нибудь. Для чего связал вас Господь, кто угадает? Но то несомненно, что и это попущено вам в видах споспешествования целям жизни, которую вы избрали и в которой хоть кое-как держать себя стараетесь. С этой стороны можно и не пытать более дела болезни вашей. Мужества себе к благодушному терпению, в минуты отяжеления страданий, ищите, кроме сказанного, в воспоминании терпения всех святых и особенно мучеников. Сколько и как терпели?! И вообразить трудно. Да и всем - "многими скорбьми подобает внити в Царствие Божие" (Деян. 14, 22).

Некоторый старец часто подвергался болезням. Случилось ему в течение одного года не болеть. Старец очень скорбел об этом и плакал, говоря: "Оставил меня мой Господь и не посетил меня".