прп. Варсонофий Оптинский (Плиханков)

Преподобный Варсонофий был одним из великих Оптинских старцев. По отзыву преподобного Нектария, «из блестящего военного, в одну ночь, по соизволению Божию, он стал великим старцем». Отец Варсонофий носил в миру имя Павла, и это чудо, с ним бывшее, напоминает чудесное призвание его небесного покровителя апостола Павла, который волею Божией за ночь превратился из гонителя христиан Савла в апостола Павла.

Старец Варсонофий обладал всей полнотой даров, присущих Оптинским старцам: прозорливостью, чудотворением, способностью изгонять нечистых духов, исцелять болезни. Он сподобился истинных пророчеств о рае. Его видели на молитве озарённым неземным светом. По смерти своей он несколько раз являлся Оптинским инокам.

Яркую характеристику дал ему игумен Иннокентий (Павлов), духовное чадо старца: «Это был гигант духа. Без его совета и благословения и сам настоятель монастыря отец Ксенофонт ничего не делал, а о его духовных качествах и великом обаянии, которое он имел на всех своих духовных чад, можно судить по краткому выражению из надгробного слова: «гиганта малыми деревцами не заменишь».

Путь в Оптину старца Варсонофия оказался длиннее всех остальных Оптинских старцев: он пришёл сюда по благословению преподобного Амвросия на сорок седьмом году жизни, когда уже сильная седина пробилась в его волосах. Каким же был этот путь?

Почти совсем не сохранилось документов и свидетельств о жизни старца до поступления его в число братии Оптиной Пустыни, а это сорок шесть лет, – многое здесь остаётся неизвестным. Но отец Варсонофий сам нередко рассказывал о себе в беседах с духовными чадами – их записи и донесли до нас сведения о его жизни до Оптиной.

Преподобный Варсонофий, в миру Павел Иванович Плиханков, родился в 1845 году в Самаре в день памяти преподобного Сергия Радонежского, которого он всегда считал своим покровителем. Мать его Наталия скончалась при родах, а сам ребёнок остался жив благодаря таинству Крещения, которое немедленно совершил над ним священник. Отец его происходил из казаков, занимался торговлей.

Дед и прадед мальчика были весьма богаты. Почти все дома по Казанской улице принадлежали семье Плиханковых. Все члены семьи были благочестивыми и глубоко верующими людьми, много помогали находившемуся на этой же улице храму Казанской иконы Божией Матери. Семья считала, что их род находится под особым покровительством Казанского образа Божией Матери.

После смерти матери отец женился вторично, и в лице мачехи Господь послал младенцу глубоко верующую, добрейшей души наставницу, которая заменила ему родную мать. И вот Павлуша с раннего возраста – настоящий православный человек. Он ходит с мамой (так называл он мачеху) в церковь, регулярно причащается, читает домашнее правило. Позднее он вспоминал: «Любила мама и дома молиться. Читает, бывало, акафист, а я распеваю тоненьким голоском на всю квартиру: «Пресвятая Богородице, спаси нас!» Пяти лет Павлуша начал прислуживать в алтаре и нередко слышал, как люди предсказывали: «Быть тебе священником!»

Знаменательный случай произошёл с ребёнком, когда ему было около шести лет. Он сам вспоминал позднее: «Был я в саду с отцом. Вдруг по аллейке идёт странник. И дивно, как он мог попасть в сад, когда сад окружён большими собаками, которые без лая никого не пропускают. Тихо подошёл странник к отцу и, показывая на меня ручкой, говорит: «Помни, отец, это дитя в своё время будет таскать души из ада!» И после этих слов он вышел. Потом мы его нигде не могли найти. И Бог его знает, кто это был за странник».

Девяти лет Павлушу зачислили в гимназию, учился он очень хорошо, много читал, прекрасно знал мировую литературу. Позднее, будучи старцем, он часто говорил о пользе книжных знаний, в первую очередь – житий святых. Об учёбе в гимназии он вспоминал: «Летом нас переселяли на каникулы в живописное казённое имение... Там была прекрасная берёзовая аллея... Воспитанники, обыкновенно, вставали в шесть часов, а я вставал в пять часов, уходил в ту аллею и, стоя меж тех берёз, молился. И тогда я молился так, как никогда уже более не молился: то была чистая молитва невинного отрока. Я думаю, что там я себе и выпросил, вымолил у Бога монашество».

Затем была учёба в Оренбургском военном училище, штабные офицерские курсы в Петербурге. Постепенно повышаясь в чинах, он скоро стал начальником мобилизационного отделения, а затем полковником. О поступлении в монастырь он тогда ещё не думал, представлял себе монашескую жизнь так: «страшная скука, – там только редька, постное масло да поклоны» Но он уже был призван, – часто незаметно, но иногда весьма явственно Господь вёл его именно в монастырь. Отсюда и многочисленные «странности» офицера Павла Ивановича Плиханкова.

Павел Иванович был молодым военным, сослуживцы его прожигали жизнь в развлечениях, но он приходил в своём быту к всё большему аскетизму. Комната его напоминала келью монаха простотой убранства, порядком, а также множеством икон и книг. Шли годы. Товарищи его один за другим переженились.

Позднее старец вспоминал об этом времени: «Когда мне было тридцать пять лет, матушка обратилась ко мне: «Что же ты, Павлуша, всё сторонишься женщин, скоро и лета твои выйдут, никто за тебя не пойдёт». За послушание, я исполнил желание матери... В этот день у одних знакомых давался званый обед. «Ну, – думаю, – с кем мне придётся рядом сидеть, с тем и вступлю в пространный разговор». И вдруг рядом со мной, на обеде, поместился священник, отличавшийся высокой духовной жизнью, и завёл со мной беседу о молитве Иисусовой... Когда же обед кончился, у меня созрело твёрдое решение не жениться».

Военная служба, блестящая карьера. По службе он был на самом блестящем счету, и не за горами был для него генеральский чин. Прямая возможность к стяжанию всех мирских благ. И... отказ от всего. Сослуживцы и знакомые никак не могли понять: что же за «изъян» в стройном, красивом полковнике, весь облик которого так дышал каким-то удивительным внутренним благородством? Жениться не женится, балов и званых обедов, равно как и прочих светских развлечений, избегает. В театр, бывало, ходил, да и тот бросил. За спиной у Павла Ивановича даже поговаривали порой: «С ума сошел, а какой был человек!..»

Однажды поехал Павел Иванович в оперный театр по приглашению своего военного начальства. Среди развлекательного представления он вдруг почувствовал невыразимую тоску. Позднее он вспоминал: «В душе как будто кто-то говорил: «Ты пришёл в театр и сидишь здесь, а если ты сейчас умрёшь, что тогда? Господь сказал: В чём застану, в том и сужу... С чем и как предстанет душа твоя Богу, если ты сейчас умрёшь?»

И он ушёл из театра, и больше никогда не ходил туда. Прошли годы, и Павлу Ивановичу захотелось узнать, какое число было тогда, чья была память. Он справился и узнал, что была память святителей Гурия и Варсонофия, Казанских чудотворцев. И Павел Иванович понял: «Господи, да ведь это меня святой Варсонофий вывел из театра! Какой глубокий смысл в событиях нашей жизни, как она располагается – точно по какому-то особенному таинственному плану».

Были и ещё знаки. Зашёл как-то Павел Иванович в Казанский монастырь на исповедь и узнал случайно, что настоятеля монастыря зовут игумен Варсонофий. Когда Павел Иванович заметил, что это имя трудное на слух, ему ответили: «Чем же трудное? Для нас привычное... Ведь в нашем монастыре почивают мощи святителя Варсонофия и архиепископа Гурия...» С этого дня Павел Иванович стал часто молиться у мощей Казанского чудотворца, испрашивая у него покровительства себе: «Святителю отче Варсонофие, моли Бога о мне!» Посещая этот монастырь, он невольно обратил внимание на его бедность и стал помогать: купил лампадку, киот на большую икону, ещё что-то... «И так полюбил всё в этом монастыре! Воистину: где будет сокровище ваше, тут будет и сердце ваше».

Теперь сослуживцы уже не звали Павла Ивановича ни на пирушки, ни в театр. Зато у него появились маленькие друзья. Денщик Павла Ивановича, Александр, доброй души человек, помогал ему найти бедных детей, которые жили в бедных домах и хижинах, в подвалах. Впоследствии Старец рассказывал: «Я очень любил устраивать детские пиры. Эти пиры доставляли одинаково и мне и детям радость... А также я им рассказывал о чём-нибудь полезном для души, из житий святых, или вообще о чём-нибудь духовном. Все слушают с удовольствием и вниманием. Иногда же для большей назидательности я приглашал с собой кого-либо из монахов или иеромонахов и предоставлял ему говорить, что производило ещё большее впечатление... Перед нами поляна, за ней река, а за рекой Казань со своим чудным расположением домов, садов и храмов... И хорошо мне тогда бывало, – сколько радости – и чистой радости – испытывал я тогда и сколько благих семян было брошено тогда в эти детские восприимчивые души!»

В Москве Павел Иванович встретился со святым и праведным отцом Иоанном Кронштадтским. Эта судьбоносная встреча запомнилась ему на всю жизнь, позднее он напишет: «Когда я был ещё офицером, мне, по службе, надо было съездить в Москву. И вот на вокзале я узнаю, что отец Иоанн служит обедню в церкви одного из корпусов. Я тотчас поехал туда. Когда я вошёл в церковь, обедня уже кончалась. Я прошёл в алтарь. В это время отец Иоанн переносил святые Дары с престола на жертвенник. Поставив Чашу, он, вдруг, подходит ко мне, целует мою руку, и, не сказав ничего, отходит опять к престолу. Все присутствующие переглянулись, и говорили после, что это означает какое-нибудь событие в моей жизни, и решили, что я буду священником... А теперь видишь, как неисповедимы судьбы Божии: я не только священник, но и монах».

Наконец утвердился Павел Иванович в мысли идти в монастырь, но в какой, куда – здесь была полная неопределённость. В период этих раздумий попался в руки Павлу Ивановичу один духовный журнал, а в нем — статья об Оптиной пустыни и преподобном старце Амвросии. «Так вот кто укажет мне, в какой монастырь поступить», – подумал молодой военный и взял отпуск.

Когда он только подходил к Оптинскому скиту, находившаяся в «хибарке» старца Амвросия одна блаженная неожиданно с радостью произнесла: — Павел Иванович приехали.

— Вот и слава Богу, — спокойно отозвался преподобный Амвросий...Оба они духом знали, что приехал будущий старец. Когда Павел Иванович пришёл в келью Старца, то нашёл там, кроме отца Амвросия ещё и отца Анатолия (Зерцалова). Оба они встретили его, как он вспоминал, «очень радостно», а недомогавший отец Амвросий даже встал, оказывая особый почёт приехавшему.

Здесь же, в «хибарке», и услышал Павел Иванович поразившие его слова преподобного: «Искус должен продолжаться ещё два года, а после приезжайте ко мне, я вас приму». Дано было и послушание – жертвовать на определённые храмы некоторые суммы из своего довольно высокого жалования полковника.

В 1881 году Павел заболел воспалением лёгких. Когда, по просьбе больного полковника, денщик начал читать Евангелие, последовало чудесное видение, во время которого наступило духовное прозрение больного. Он увидел открытыми небеса, и содрогнулся весь, от великого страха и света. Вся жизнь пронеслась мгновенно перед ним. Глубоко проникнут был Павел Иванович сознанием покаяния за всю свою жизнь, и услышал голос свыше, повелевающий ему идти в Оптину Пустынь. У него открылось духовное зрение. По словам старца Нектария, « из блестящего военного в одну ночь, по соизволению Божиему, он стал старцем».

К удивлению всех, больной стал быстро поправляться, а по выздоровлении поехал в Оптину. Преподобный Амвросий велел ему покончить все дела в три месяца, с тем, что, если он не приедет к сроку, то погибнет. И вот тут начались препятствия. Поехал он в Петербург за отставкой, а ему предложили более блестящее положение и задерживают отставку. Товарищи смеются на ним, уплата денег задерживается, он не может завершить свои дела, ищет денег взаймы и не находит. Но его выручает старец Варнава из Гефсиманского скита, указывает ему, где достать денег, и тоже торопит исполнить Божие повеление. Люди противятся его уходу из мира, находят ему даже невесту. Только мачеха, заменившая ему родную мать, радовалась и благословила его на иноческий подвиг.

С Божией помощью, полковник Плиханков преодолел все препятствия и явился в Оптину Пустынь в последний день своего трёхмесячного срока. Старец Амвросий лежал в гробу в церкви, и Павел Иванович приник к его гробу. Десятого февраля 1892 года он был зачислен в число братства Иоанно-Предтеченского скита и одет в подрясник. Каждый вечер в течение трех лет ходил Павел для бесед к старцам: сначала к преподобному Анатолию, а затем к преподобному Иосифу, преемникам старца Амвросия.

Преподобный Анатолий дал новоначальному послушание быть келейником иеромонаха Нектария, (последнего великого Оптинского старца). Около отца Нектария, его келейник прошёл в течение десяти лет все степени иноческие: через год, двадцать шестого марта 1893 года, Великим постом, послушник Павел был пострижен в рясофор, в декабре 1900 года, по болезни, пострижен в мантию с именем Варсонофий, двадцать девятого декабря 1902 года рукоположен в иеродиакона, а первого января 1903 года был рукоположен в сан иеромонаха.

В 1903 году преподобный Варсонофий был назначен помощником старца и одновременно духовником Шамординской женской пустыни и оставался им до начала войны с Японией.

В 1904 году начинается Русско-японская война, и преподобный Варсонофий за послушание отправляется на фронт: обслуживать лазарет имени преподобногоСерафима Саровского, исповедовать, причащать, соборовать раненых и умирающих солдат. Он сам неоднократно подвергается смертельной опасности.

По возвращении после окончания войны в Оптину Пустынь, в 1907 году, отец Варсонофий был возведён в сан игумена и назначен святейшим Синодом настоятелем Оптинского скита. К этому времени слава о нем разносится уже по всей России. Ушли в вечные обители святой праведный отец Иоанн Кронштадтский, преподобный старец Варнава Гефсиманский. Страна приближалась к страшной войне и неизмеримо более страшной революции, житейское море, волнуемое вихрями безумных идей, уже «воздвизалось напастей бурею», люди утопали в его волнах...

Как в спасительную гавань, стремились они в благословенный Оптинский скит к преподобному Варсонофию за исцелением не только телес, но и истерзанных, истомленных грехом душ, стремились за ответом на вопрос: как жить, чтобы спастись? Он видел человеческую душу, и, по молитвам, ему открывалось в человеке самое сокровенное. А это давало ему возможность воздвигать падших, направлять с ложного пути на истинный, исцелять болезни, душевные и телесные, изгонять бесов.

Его дар прозорливости особенно проявлялся при совершении им Таинства исповеди. С.М. Лопухина рассказывала, как, приехав 16-летней девушкой в Оптину, она попала в «хибарку», в которой принимал старец. Преподобный Варсонофий увидел ее и позвал в исповедальню и там пересказал всю жизнь, год за годом, проступок за проступком, не только указывая точно даты, когда они были совершены, но также называя и имена людей, с которыми они были связаны. А завершив этот страшный пересказ, велел: «Завтра ты придешь ко мне и повторишь мне все, что я тебе сказал. Я хотел тебя научить, как надо исповедоваться»...

А вот какие поразительные воспоминания об исповеди у старца оставила его духовная дочь: – Дошли мы до скита, враг всячески отвлекал меня и внушал уйти, но, перекрестившись, я твёрдо вступила в хибарку... Перекрестилась я там на икону Царицы Небесной и замерла. Вошёл Батюшка, я стою посреди келии... Батюшка подошёл к Тихвинской и сел... – Подойди поближе. Я робко подошла. – Стань на коленочки... У нас так принято, мы сидим, а около нас по смирению, становятся на коленочки. Я так прямо и рухнула, не то, что стала... Взял Батюшка меня за оба плеча, посмотрел на меня безгранично ласково, как никто никогда не смотрел, и произнёс: – Дитя моё, милое, дитя моё сладкое, деточка моя драгоценная! Тебе двадцать шесть? – Да, Батюшка. – Тебе двадцать шесть, сколько лет тебе было четырнадцать лет тому назад? Я, секунду подумавши, ответила: – Двенадцать. -Верно, и с этого года у тебя есть грехи, которые ты стала скрывать на исповеди. Хочешь, я скажу тебе их? – Скажите Батюшка, – несмело ответила я. И тогда Батюшка начал по годам и даже по месяцам говорить мои грехи так, как будто читал их по раскрытой книге... Исповедь, таким образом, шла двадцать пять минут. Я была совершенно уничтожена сознанием своей греховности и сознанием того, какой великий человек передо мной. Как осторожно открывал он мои грехи, как боялся, очевидно, сделать больно и в то же время как властно и сурово обличал в них, а, когда видел, что я жестоко страдаю, придвигал ухо своё к моему рту близко-близко, чтобы я только шепнула: – Да... А я ведь в своём самомнении думала, что выделяюсь от людей своей христианской жизнью. Боже, какое ослепление, какая слепота духовная! – Встань, дитя моё! Я встала, подошла к аналою. – Повторяй за мной: « Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей». Откуда эти слова? – Из Пятидесятого псалма. – Ты будешь читать этот псалом утром и вечером ежедневно. – Какая икона перед тобой? – Царицы Небесной. – А какая это Царица Небесная? Тихвинская. Повтори за мной молитву... Когда я наклонила голову, и Батюшка, накрыв меня епитрахилью, стал читать разрешительную молитву, я почувствовала, что с меня свалились такие неимоверные тяжести, мне делается так легко и непривычно... – После всего, что Господь открыл мне про тебя, ты захочешь прославлять меня, как святого, этого не должно быть – слышишь? Я человек грешный, ты никому не скажешь... Сокровище ты моё..., помози и спаси тебя Господь! Много – много раз благословил меня опять батюшка и отпустил...

Во время бесед с духовными детьми старец Варсонофий говорил:

«Есть разные пути ко спасению. Одних Господь спасает в монастыре, других, в миру... Везде спастись можно, только не оставляйте Спасителя. Цепляйтесь за ризу Христову – и Христос не оставит вас.

Говоря о мире, считаю долгом сказать, что под этим словом я подразумеваю служение страстям, где бы оно не совершалось, можно и в монастыре жить по-мирски. Стены и черные одежды сами по себе не спасают.

Верный признак омертвения души есть уклонение от церковных служб. Человек, который охладевает к Богу, прежде всего, начинает избегать ходить в церковь, сначала старается прийти к службе попозже, а затем и совсем перестает посещать храм Божий. Ищущие Христа обретают Его, по неложному евангельскому слову: «Стучите и отверзется вам, ищите и обрящете», «В доме Отца Моего обителей много». И заметьте, что здесь Господь говорит не только о небесных, но и о земных обителях, и не только о внутренних, но и о внешних.

Каждую душу ставит Господь в такое положение, окружает такой обстановкой, которая наиболее способствует ее преуспеянию. Это и есть внешняя обитель, исполняет же душу покой мира и радования – внутренняя обитель, которую готовит Господь любящим и ищущим Его.

Нужно помнить, что Господь всех любит и о всех печется, но если и по человечески рассуждая опасно дать нищему миллион, чтобы не погубить его, а сто рублей легче могут поставить его на ноги, то тем более Всеведущий Господь лучше знает, кому что на пользу. Нельзя научиться исполнять заповеди Божии без труда, и труд этот трехстатный: молитва, пост и трезвение.

Самое трудное – молитва. Всякая добродетель от прохождения обращается в навык, а в молитве нужно понуждение до самой смерти. Ей противится наш ветхий человек, и враг особенно восстает на молящегося. Молитва – вкушение смерти для диавола, она поражает его. Даже святые, как, например, преподобный Серафим, и те должны были понуждать себя на молитву, не говоря уже о нас, грешных.

Второе средство – пост. Пост бывает двоякий: внешний – воздержание от скоромной пищи и внутренний – воздержание всех чувств, особенно зрения, от всего нечистого и скверного. Тот и другой неразрывно связаны друг с другом. Некоторые понимают только пост внешний. Приходит, например, такой человек в общество, начинаются разговоры, осуждение ближних, он принимает в них деятельное участие. Но вот наступает время ужина. Гостю предлагают котлеты, жаркое... Он решительно заявляет, что не ест скоромного.

- Ну, полноте, – уговаривают хозяева, – скушайте, ведь не то, что в уста, а то, что из уст.

- Нет, я насчет этого строг.

И не понимает такой человек, что он уже нарушил внутренний пост, осуждая ближнего.

Вот почему так важно трезвение. Трудясь для своего спасения, человек мало-помалу очищает свое сердце от зависти, ненависти, клеветы, и в нем насаждается любовь».

Оптину за все время своей монашеской жизни преподобный Варсонофий покидал лишь несколько раз — только по послушанию. В 1910 году, также «за послушание», ездил на станцию Астапово для напутствия умиравшего Л.Н. Толстого. Впоследствии он с глубокой грустью вспоминал: «Не допустили меня к Толстому... Молил врачей, родных, ничего не помогло... Хотя он и Лев был, но не смог разорвать кольцо той цепи, которою сковал его сатана».

В 1912 году преподобного Варсонофия назначают настоятелем Старо-Голутвина Богоявленского монастыря. Смиренно просил он оставить его в скиту для жительства на покое, просил позволить ему остаться хотя бы и в качестве простого послушника. Но, несмотря на великие духовные дарования старца, нашлись недовольные его деятельностью: путем жалоб и доносов он был удален из Оптиной.

Мужественно перенося скорбь от разлуки с любимой Оптиной, старец принимается за благоустройство вверенной ему обители, крайне расстроенной и запущенной. И как прежде, стекается к преподобному Варсонофию народ за помощью и утешением. И как прежде, он, сам уже изнемогавший от многочисленных мучительных недугов, принимает всех без отказа, врачует телесные и душевные недуги, наставляет, направляет на тесный и скорбный, но единственно спасительный путь.

Здесь, в Старо-Голутвине, совершается по его молитвам чудо исцеления глухонемого юноши. «Страшная болезнь — следствие тяжкого греха, совершенного юношей в детстве», — поясняет старец его несчастной матери и что-то тихо шепчет на ухо глухонемому. «Батюшка, он же вас не слышит, — растерянно восклицает мать, — он же глухой...» — «Это он тебя не слышит, — отвечает старец — а меня слышит», — и снова произносит что-то шепотом на самое ухо молодому человеку. Глаза того расширяются от ужаса, и он покорно кивает головой... После исповеди преподобный Варсонофий причащает его, и болезнь оставляет страдальца.

Меньше года управлял старец обителью. Страдания его во время предсмертной болезни были поистине мученическими. Отказавшийся от помощи врача и какой бы то ни было пищи, он лишь повторял: «Оставьте меня, я уже на кресте...» Причащался старец ежедневно.

Первого (четырнадцатого) апреля 1913 года предал он свою чистую душу Господу. Похоронен был преподобный Варсонофий в Оптиной, рядом со своим духовным отцом и учителем, преподобным Анатолием (Зерцаловым). В 1996 году преподобный Варсонофий был причислен к лику местночтимых Святых Оптиной Пустыни, а в августе 2000 года — Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви прославлен для общецерковного почитания. Мощи его покоятся во Владимирском храме Оптиной Пустыни.

Когда беспокоят помыслы, или смущают, или тревожат, то не надо входить в разговор с ними, а просто говорить: "Да будет воля Божия!" - это очень успокаивает.

Тропарь, глас 6

Православныя веры светильницы, монашества непоколебимии столпи, земли Российския утешителие, преподобнии старцы Оптинстии, любовь Христову стяжавшии и души своя за чада полагавшии, молитеся ко Господу, да утвердит земное Отечество ваше в православии и благочестии и спасет души наша.

Кондак, глас 4

Воистину дивен Бог во святых своих, Пустынь Оптину якоже вертоград старчества явивый, идеже богопросвещеннии отцы, тайная сердца человеческаго ведуще, народа Божия печальницы доблии явишася: сии бо на путь покаяния грехом отягощенныя наставиша, в вере колеблющияся светом Христова учения просветиша и Божией премудрости научиша, страждущим и немощным спострадаша и исцеление дароваша. Ныне же, во славе Божией пребывающе, молятся непрестанно о душах наших.

Молитва преподобным отцем
и старцем, в Оптиной пустыни просиявшим

О велицыи угодницы Божии, столпи и светильницы Земли Российстей, преподобнии и богоноснии отцы наши Оптинстии, Льве, Макарие, Моисее, Антоние, Иларионе, Амвросие, Анатолие, Исаакие и Иосифе, Варсонофие, Анатолие, Нектарие, Никоне и Исаакие, по закону Евангельскому Господа Бога всем сердцем и всею душею и всем разумением возлюбившии и всему народу Божию во спасение бывшии; сего ради под покров Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы во обитель Оптину, покаявшимся разбойником основанную, притекшии, путем тесным и прискорбным смирения и самоукорения до конца дней ваших ходившии, темже убо благодатныя дары Святаго Духа преизобильно стяжавшии; старых и младых, знатных и препростых, мудрых века сего и худоумных, никогоже от грядущих к вам ижденувшии, николиже тща и неутешна отпустившии, но светом истины Христовы всех просветившии и духовно воскресившии, ближних ваших, яко себе самех, возлюбившии и тех в сердце своем вместившии, по словеси Апостола, пророчествующе и назидающе, увещающе и утешающе. Умолите Милосердаго Господа, во обитель райскую разбойника благоразумнаго с Собою вземшаго, даровати нам, недостойным, яко работником единонадесятаго часа, дух сокрушения, сердца очищение, уст хранение, правоту деяний, мудрование смиренное, слезы покаяния, веру непостыдную, любовь нелицемерную, мир душевный и здравие телесное, да предстательством вашим сподобит нас Господь добраго ответа на Страшнем Судищи Своем, вечных мук избавляя, и царствия Небеснаго купно с вами да удостоит во веки веков. Аминь.

АКАФИСТ СОБОРУ ПРЕПОДОБНЫХ ОТЦЕВ И СТАРЦЕВ В ОПТИНОЙ ПУСТЫНИ ПРОСИЯВШИХ

Написан Иваном Беляевым,
родным братом прписп. Никона (Беляева)

Кондак 1

Избранным Богом от суетнаго мира, вам, о преподобнии отцы Оптинстии, крест свой благоговейно подъемши и Христу последовавшим верою, яко дерзновенным предстателем нашим пред Господем ныне усердное моление приносяще, с любовию взываем: Радуйтеся, преподобнии отцы Оптинстии, благодати старчества светильницы.

Икос 1

Ангельскаго иноческаго жития всем сердцем взыскавше, вся мирская пристрастия отвергосте, Богомудрии, и во объятия Отча с любовию в обитель Оптинy притекше, путем тесным и прискорбным до конца дней ваших шествовасте. Сего ради воспеваем сице: Радуйтеся, на зов Господень радостно притекшии; радуйтеся, всем желанием Христу последовавшии. Радуйтеся, крест свой на рамо восприимшии; радуйтеся, паче Господа ничесоже возлюбившии. Радуйтеся, Христа ради всеконечно себя отвергшиися; радуйтеся, Царствия Божия блаженнии наследницы. Радуйтеся, преподобнии отцы Оптинстии, благодати старчества светильницы.

Кондак 2

Видевше сети диаволъския, аки паучина в мире распростертая, и во глубине сердец ваших восчувствовавше, яко от них человецы токмо смирением спасаются, себе самех в теплой молитве пред Господем повергосте, со умилением взывающе: Аллилуиа.

Икос 2

Разумевше сердцем и умом, яко делы своими не оправдится пред Богом всяк живый, и присно содержаще пред очесы вашими согрешения своя, токи слезныя, единому Господу зримыя, источати не престасте, покаяние души Ему приносяще, Егоже образ показасте нам, взывающим: Радуйтеся, грехи своя неприкровенны прозревавшии; радуйтеся, дар умиления и слез от Господа приявшии. Радуйтеся, блаженство плача о гресех познавшии; радуйтеся, неусыпающую скорбь о них стяжавшии. Радуйтеся, на земли покаяния проповедницы; радуйтеся, на небеси ныне Господем утешаемии. Радуйтеся, преподобнии отцы Оптинстии, благодати старчества светильницы.

Кондак 3

Силу искупительных страданий Христовых положисте, святии, яко нерушимую надежду спасения, себе самех хуждшими всех человек и никоеяже милости достойных помышляюще, и сего ради со многим смирением и благодарением присно вопиясте Богу: Аллилуиа.

Икос 3

Имуще в сердцах своих Божественный смиренномудрия дар, истинные ученицы Христа, смирившаго Себе даже до смерти Крестныя, ни во чтоже вменисте вся подвиги и труды ваша. Возрастающим бо подвигом, сугубо возрасташе и смирение, емуже дивящеся, глаголем: Радуйтеся, послушанию и смирению Спасителем наученнии; радуйтеся, за смирение Господем Славы вознесеннии. Радуйтеся, безгневия и кротости смирением достигшии; радуйтеся, смирением и самоукорением покой душам обретшии. Радуйтеся, нищетою духовною обогатившиися избранницы; радуйтеся, ваше бо есть Царствие Небесное, нищим духом уготованное. Радуйтеся, преподобнии отцы Оптинстии, благодати старчества светильницы.

Кондак 4

Бурю страстей, плотию и диаволом воздвизаемую, утоляюще, ум владыку над страстьми пагубными постнически постависте, мужески бо естество понудивше, потщастеся благодатию Божиею хуждшее покорити лучшему и плоть поработити духу, Подвигоположнику Христу пети не престающе: Аллилуиа.

Икос 4

Слышавше глагол Господень, яко Царствие Небесное нудится и токмо нуждницы восхищают е, постом, бдением и молитвою непрестанно подвизастеся и плоть свою со страстьми и похотьми Христови распясте, уставы иноческия нерушимо соблюдше. Темже ублажаем вы: Радуйтеся, благое иго Христово люботрудно noнесшии; радуйтеся, трезвением сердечным духа не угасившии. Радуйтеся, крепкое хранение устом своим полагавшии; радуйтеся, телеса своя нещадно утеснявшии. Радуйтеся, с телесными подвиги умное делание сочетавшии; радуйтеся, в терпении вашем души ваша стяжавшии. Радуйтеся, преподобнии отцы Оптинстии, благодати старчества светильницы.

Кондак 5

Светоносное имя Иисусово, яко оружие непобедимое противу бесовския рати, непрестанно в сердце с верою носяще, приснотекущий источник благодати обретосте, восходяще от силы в силу и огнь ко огню прилагающе, очищенным смыслом воспеваете Богу: Аллилуиа.

Икос 5

Прозревающе всечасно немощь свою и спасительную, благодатную силу молитвы Иисусовой, николиже престасте творити ю, страстей прилоги тою посецающе и вся козни вражия попаляюще, в безмолвии сердца молитвенное собеседование с Господем таинственно обретше, нас научаете взывати вам: Радуйтеся, весь ум свой в молитву погрузившии; радуйтеся, всецело горе сердца своя имевшии. Радуйтеся, на молитве ни о чемже суетнем помышлявшии; радуйтеся, имя Иисусово неусыпно призывавшии. Радуйтеся, молитвы сердечныя изряднии подвижницы; радуйтеся, вся просимая во имя Господне получавшии молитвенницы. Радуйтеся, преподобнии отцы Оптинстии, благодати старчества светильницы.

Кондак 6

Предстояще сердцем в молитве пред Крестом за грехи людския страждущаго Господа, рыданием возрыдаете, преподобнии, скорбию о гресех своих снедаеми и неизглаголанною любовию к Искупителю нашему возгарающеся, до конца жития убо трепетно взывасте Ему: Аллилуиа.

Икос 6

Воссиявшу в сердцах ваших свету любве Божественныя, славу земную и похвалы возненавидесте и омерзисте, безчестие же от человеков и всякия скорби отверстым сердцем радостно приемлюще, поношению Христову усердно приобщистеся. Нам убо образ злострадания и терпения показасте, зовущим: Радуйтеся, язвы Господа Иисуса Христа на теле своем носившии; радуйтеся, поругания, яко врачевство чистительное, усердно пившии. Радуйтеся, от почестей земных всем сердцем отвратившиися; радуйтеся, за ненавидящих вас с любовию молившиися. Радуйтеся, обидящих вас, яко благодетелей, возлюбившии; радуйтеся, благодарити Милосердаго Господа николиже преставшии. Радуйтеся, преподобнии отцы Оптинстии, благодати старчества светильницы.

Кондак 7

Хотяй Господь всем человеком спастися и в разум истины приити, видя ваше благое произволение и труд непрестанный в исполнении заповедей Его, отверзе вам ум разумети пути Своя и оправданием Своим научи вас. Темже сердцем просвещенным выну воспевасте: Аллилуиа.

Икос 7

Дивна дела Твоя, Господи, яко паче книжник вразумляеши рабов Твоих, всем сердцем взыскующих Тя, и открываеши очи их, да уразумеют чудеса от закона Твоего. Блажим убо преподобных Твоих, отцев наших Оптинстих, присно поучавшихся в заповедех Твоих, яже возлюбиша зело, и поем им: Радуйтеся, словеса Божия, яко богатство много, в сердце сокрывшии; радуйтеся, путие заповедей Божиих всем сердцем возлюбившии. Радуйтеся, всяк путь неправды омерзившии; радуйтеся, от пути Господня николиже отступившии. Радуйтеся, в добрем подвизе уготовившиися и не смутившиися; радуйтеся, слово Божие вместивше, мир мног во Христе обретшии. Радуйтеся, преподобнии отцы Оптинстии, благодати старчества светильницы.

Кондак 8

Странников и пришельцев на земли себе помышляюще, ничесоже от тленных вещей мира сего стяжати себе не возжеласте, да не будут сердца ваша к земли влекома, обаче к единому Богу прилепистеся, чисте возносяще Ему песнь: Аллилуиа.

Икос 8

Всякое плотское пристрастие, от любве Господни отлучающее, вседушно отвергосте, единое на потребу взыскующе. Всегда убо при ногу Иисусову неотторженною приседесте любовию, ко благом житейским сердца не прилагающе и все упование свое на Господа возложивше. Темже похваляем вас, святии: Радуйтеся, без пристрастий к миру житие свое скончавшии; радуйтеся, от земных забот свобождшеся, сладость чистыя молитвы познавшии. Радуйтеся, твердою верою попечения житейская отложившии; радуйтеся, нестяжанием и послушанием пагубныя страсти умертвившии. Радуйтеся, иноческий обет нестяжания свято соблюдшии; радуйтеся, волю свою отсекшии Христовы послушницы. Радуйтеся, преподобнии отцы Оптинстии, благодати старчества светильницы.

Кондак 9

Вся молитвы ваша и вся силы ваша подвигосте, преподобнии, во еже стяжати чистоту душевную и телесную, без неяже, по словеси Христову, никтоже узрит Бога; темже убо чистым сердцем сподобистеся в раи Господни достойно воспети чудную праведных песнь, зовуще: Аллилуиа.

Икос 9

Воюющии на душу плотская вожделения постом и молитвою укрощающе, помыслом греховным возобладати вами не попускаете, от Господа Бога, единаго власть имущаго побеждати естества чин, дар чистоты и целомудрия приясте. Приимите убо и от нас хваления таковая: Радуйтеся, благодать Божию в борьбе с плотию смирением привлекшии; радуйтеся, труды и лишения возлюбивше, покой телесный отринувшии. Радуйтеся, постом и всенощными моленьми похоть плоти умертвившии; радуйтеся, естества уставы силою Христовою победившии. Радуйтеся, телеса и души ваша чисты Господеви принесшии; радуйтеся, чистии сердцем, Бога в вечнем блаженстве зрящии. Радуйтеся, преподобнии отцы Оптинстии, благодати старчества светильницы.

Кондак 10

Спасти хотяще души своя для жизни вечныя, вся помышления о земнем и привременнем отринусте и Спасителю нашему, заповедь велику о любви учеником Своим давшему, делом и истиною последовасте. Сего ради ближних ваших теплою любовию тогда возлюбисте, Небесному Отцу всех человеков зовуще: Аллилуиа.

Икос 10

Возлюбивше всею душею ближняго своего, Царствие Божие внутрь себе обретосте, темже сниде в сердца ваша огнь попаляяй любве Божия, еюже необыменно насыщающеся, всецело себе в жертву делом любве принесосте. Ныне же и от нас благоговейное пение сие слышите: Радуйтеся, всех человеков святою любовию возлюбившии; радуйтеся, во еже некия спасти, всем вся бывшии. Радуйтеся, о горестех людских слезно воздыхавшии; радуйтеся, всех притекающих в сердцах своих вмещавшии. Радуйтеся, тща от себе никогоже отпускавшии; радуйтеся, души ваша за ближних полагавшии. Радуйтеся, преподобнии отцы Оптинстии, благодати старчества светильницы.

Кондак 11

Пение молебное приносим вам, преподобнии отцы наши Оптинстии, вашею бо стезею воистину право ходити познахом. Блажени есте, Христу работавшии и вражию посрамившии силу, истинное правило добродетели показастеся всем, Господеви зовущим: Аллилуиа.

Икос 11

Светлыя подвиги ваша похваляюще, преподобнии отцы наши Оптинстии, ублажаем вас, яко славных наставников монахов и чудных собеседников Ангелов ныне на небеси Престолу Божию предстоящих и молящихся о нас, с любовию поющих вам: Радуйтеся, трезвения непрестаннаго усерднии ревнителе; радуйтеся, пламени сердечнаго неусыпнии хранителе. Радуйтеся, непоколебимии столпи послушания, вся претерпевшии; радуйтеся, многими скорбьми в Царствие Божие вшедшии. Радуйтеся, иноческаго жития равноангельнии подвижницы; радуйтеся, добрии раби Божии, блазии и вернии. Радуйтеся, преподобнии отцы Оптинстии, благодати старчества светильницы.

Кондак 12

Благодати дар испросите нам у Господа, вас, о блаженнии, верно хвалящим. Вонмите воздыханием нашим, слез наших не презрите. Умолите Господа утолити лютыя страсти наша, дати нам плач сокрушенный о гресех наших, да чистою душею и неоскверненными устнами купно с вами сподобимся в раи Господни воспевати: Аллилуиа.

Икос 12

Поюще ныне вас, о преподобнии, хвалебными гласы, вемы, яко не пения устен взыскуете, но подвигом вашим последования, смирения сердечнаго и жития исправления. Темже в покаянии помощи вашея просяще, любовию же подвизаеми, глаголем: Радуйтеся, добре жительствующих ограждающии; радуйтеся, немощных и сирых укрепляющии. Радуйтеся, падающим руку помощи простирающии; радуйтеся, кающимся слезы утешительныя низпосылающии. Радуйтеся, всем призывающим вас скории помощницы; радуйтеся, спасения нашего пред Богом теплии ходатаи. Радуйтеся, преподобнии отцы Оптинстии, благодати старчества светильницы.

Кондак 13

О преславнии угодницы Христовы, преподобнии отцы и старцы, Моисее, Антоние, Исаакие, Иларионе, Анатолие, Иосифе и Вторый Исаакие, Льве, Макарие, Амвросие, Варсонофие, Вторый Анатолие, Нектарие и Никоне, яко седмь столпов и седмь светильников в Оптинстей обители просиявшии! Нынешнее наше моление услышите и испросите нам у Господа смирение и память смертную, да избавит нас Господь от всякаго зла и сподобит христианския кончины всех вопиющих Ему: Аллилуиа.

(Этот кондак читается трижды, а затем икос 1 и кондак 1)

Ина молитва

О священне воине и богомудрый отче наш Варсонофие, Оптинскаго старчества венценосный поборниче. Ты славу мира сего не возлюбив, ниже почести и житие разслабленно, но воинскую честь соблюд до конца и земное тризнище оставив, ввоинился еси Царю Христу и со безплотными Ангелы на демоны ратовал, и победы почести приял еси. Темже под твое предстательство, яко под крепкий щит, прибегаем, и на лук молитв твоих надеющеся, молим тя, отче преподобне, утеши ны яко отец чадолюбивый, и яко сынов нас утверди, облегчая скорбь належащую, избавляя от нужд души наша. Даждь нам твоему житию последовати и неуклонно соблюсти предания святых отец, ихже ты заповедал еси блюсти даже до смерти. Ей, отче, буди нам поборник в мысленных бранех наших, ихже ведем со страстьми и духами лукавыми, яко немощни есмы и неискусни. Ты же, яко искус послушания прошед и благодать старчества унаследовав, можеши и нам искушаемым помощи. Да под кровом молитв твоих храними, воспоем и прославим Подвигоположника нашего Господа Иисуса Христа со Отцем и Животворящим Его Духом всегда, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.