православная копилочка

Стояло прохладное лето одного из девяностых годов. В помещении аэропорта, обслуживающего местные авиалинии, не где было присесть, и Николай, мужчина лет пятидесяти, спортивного телосложения, в ожидании полёта устроился на одной из свободных скамеек, которые стояли под сенью клёнов на границе с лётным полем. Все ожидали одного и того же рейса, который откладывали с часу на час, как позднее оказалось из-за неполадок в двигателе.

Каких речей тогда можно было не услышать: и виноват во всех бедах президент, так как всё пустил на самотёк, и кругом одно жульё, досталось и Компартии, воспитавшей в своих недрах людей, правящей знати. Вспомнили недобрым словом и Брежнева, и Ленина, добрались и до царей. Зловещая вокруг атмосфера, ещё только больше усугубляла скверное настроение и горечь в душе Николая.
«Дернула меня нелёгкая лететь на самолёте, - с досадой думал он, - почему не поехал автобусом? Сейчас бы глядишь к дому подъезжал.

Да, и вообще, вокруг всё нехорошо: в пансионате, в который ездил отдыхать, ещё совсем недавно известном своей безупречной репутацией первоклассного курорта на черно-морском побережье, в этот раз, отдых был омрачён качеством и количеством питания. Кормили впроголодь, и кроме всего невкусно, извиняясь, мол, что поделаешь, инфляция. Как на зло, зачастили дожди, не давая высовываться из помещений. Стоило же в такую даль ехать? Нет, не повезло на этот раз, одним словом, сплошная невезуха».

- Простите, здесь свободно? – неожиданно услышал он сбоку от себя приятный мужской голос. Перед ним стоял рослый молодой человек с русой бородой, и не по годам начинающий седеть. Чёрная ряса, которая выглядывала из под тёмного плаща, выдавала в нём священника. – Да, присаживайтесь! - мельком взглянув на него, сказал Николай, и злые мысли, терзающие его, тут же перекинулись на этого работника культа. «На таком можно вместо трактора пахать,- представил он, - а он бабулек «охмуряет», и ведь не стыдно. При удобном случае я ему скажу! Вон какое лицо довольное, значит не плохо живётся; тут вкалываешь, вкалываешь, а денег не видишь, как в прорву исчезают. Из-за нищеты люди стали от детей отказываться, а жёны этих рожают, как выплёвывают; откуда деньги, чтобы поднять детей, только берут?»

Николай это где-то слышал, сам то он был далёк от церкви. На верующих стариков смотрел, как на больных, страдающих старческим маразмом, молодых же, ходящих в храм, он воспринимал, ни больше ни меньше, чем-то мерзким с неподдельной брезгливостью. Об общении с ними не могло было идти никакой и речи.
Так получилось, что родители были не верующими. В советской школе имя Бога никогда не упоминалось, а в институте даже пришлось изучать предмет «Основы научного атеизма», поэтому религия была не для него.

«Как бы ему испортить настроение? – замышлял в злобе Николай - Чего бы такое сказать?»
- Товарищ батюшка! – наконец - то он ехидно спросил. - Когда же Бог проснётся и глянет на весь этот бардак? Терпенья больше нет!
Лицо священника заполнила улыбка, как видно чёрный юмор он понимал, и здоровый смех заставил всех обернуться на него.
- Терпенья нет?!... Тогда в себе ищите долготерпение! Главное не надо унывать! – зычным голосом он ответил, и не дав опомниться, слегка смутившемуся Николаю, продолжил, - помни, друг, раздражение действует губительно на организм! Никто о тебе не побеспокоится, если сам о себе не побеспокоишься!

Николай гневно брякнул: - Как же не волноваться, когда земля горит под ногами: вон что в Москве творится, от терактов все на ушах стоят! Неужели это всё докатится и до нашей глухомани? Где тогда защиту искать? Молодой настоящий мужик, чтобы нас охранять от врага, на груди должен носить автомат, а не крест, который вряд ли защитит в трудную минуту!
-Ой ли! – невозмутимо, с какой-то внутренней теплотой возразил священник. - И вы в этом уверены?
- Как же я в этом не уверен, когда знаю, что Бога нет, потому что быть не может! - начал распаляться Николай.

Какая-то молодая женщина с соседней скамейки, видя что такая беседа ни к чему хорошему не приведёт, подошла к этим мужчинам; и, спросив разрешение, села между ними на свободное место, после чего мягко обратилась к священнослужителю: - Извините, пожалуйста, как к вам обращаться?
- Отец Илларион, - был ответ.
- Отец Илларион, прошу прощения за любопытство, но я слыхала, что на восстановление центрального храма в нашем городке, назначен священник из Москвы? У нас город небольшой, а как известно, земля слухом полнится!
- Да, действительно, речь шла обо мне! Выпросил это назначение к вам в город: по первому образованию я архитектор, так что думаю, буду полезен именно у вас!

Она что-то ещё ему хотела сказать, но все увидали, что из ангара выкатился небольшой самолёт, в просторечии «кукурузник», и с рёвом стал приближаться к немногочисленным пассажирам, задержанного рейса. Вот самолёт остановился и все устремились к нему. Через десять минут «воздушный тихоход» набирал высоту. Начались воздушные мытарства. Одно всех успокаивало: полёт продолжался меньше часа, поэтому «болтанку» в воздухе можно было перетерпеть.

На сиденьях, как в десантном самолёте, по одну сторону от отца Иллариона оказался Николай, по другую та молодая женщина, и напротив ещё четверо «любительниц острых ощущений". С момента, в который самолёт оторвался от земли, все молчали, все были погружены в себя. Действительно, когда из под ног уходит опора, не совсем комфортно начинает чувствовать себя человек. И произошло то, о чём все старались не думать. Почти в самом конце полёта вдруг зачихал мотор; в салоне насторожились.

Николай, обернувшись, посмотрел в иллюминатор, под крылом самолёта была сплошная тайга. – Если что, куда садиться?! – сорвалось в испуге с языка, и взглянул на батюшку; тот тоже, немного побледнев, обернулся и посмотрел вниз на землю, которую покрывал до горизонта зелёный лес. Куда только спесь у Николая делась, и он вцепившись в рукав отца Иллариона уже в ужасе прокричал: - Неужели это всё?!
- Исключено!... – как можно спокойнее, в минуту смертельной опасности, ответил тот. - Мне Богом открыто: я должен построить в этом городе храм!

Открылась дверка пилотской кабины, и второй пилот прокричал: -Кобыла взбунтовалась! Дальше не хочет ехать! - выдержке пилота можно было позавидовать. - Так что покрепче пристёгивайтесь! Будем садиться!
В один голос все завопили: - Внизу лес!
- Ничего! Найдём поляну! Молитесь, чтобы всё обошлось! – и за собой захлопнул дверь. Двигатель замолчал совсем. Всем стало ясно, что самолёт планировал на землю. Николай машинально придвинулся вплотную к батюшке, от страха зажмурившись, положив голову ему на плечо. С другой стороны, уткнувшись в грудь священника, зарыдала молодая женщина. Он обхватил их своими могучими руками, подавляя в себе смертельный ужас, громко и уверенно сказал: - Все проговаривайте вместе со мной: "Господи, Иисусе Христе, помилуй и спаси нас!"

Спасительная молитва заполнила салон самолёта. После этой короткой молитвы хватило сил на произнесение только трёх слов: "Господи, спаси нас!", так как из-за страха понимания близости смерти пассажиры находились в шоке; и в эти три слова, которые повторялись и повторялись, испуганные люди вкладывали всю свою жизнь. Потом, леденящий душу, страшный треск, и что-то шаркнуло о днище самолёта, пронзая сердце. Оказалось шасси задели верхушек деревьев леса, через несколько секунд он бежал по земле.

Трудно передать, что происходило в душе Николая, когда самолёт наконец - то остановился. Он, вышел из него, ещё до конца не сознавая, что остался цел; пройдя несколько метров, как подкошенный пал на землю и разрыдался, не стесняясь никого. Через какое-то время почувствовал чьё-то прикосновения к своему плечу; обернулся и увидел, стоящего над ним отца Иллариона, который ласково произнёс: - Успокойся, брат, страшное позади!
И помогая ему подняться, спросил: - Как вас величать?
- Николаем, отец Илларион!
Всё так же ласково продолжил: -Брат Николай, сёстры просят, чтобы я помолился вместе с ними за наше чудесное спасение, если хотите, присоединяйтесь к нам!
- Хочу! – был незамедлительный ответ.

Прошло несколько лет. Во вновь отстроенном величественном центральном храме города стали регулярно проводиться Богослужения, и отец Илларион после его восстановления остался там служить. При строительстве ему помогали Николай, который оказался опытным инженером строителем, и та молодая женщина, которая не плохо вела бухгалтерию. С окончанием строительных работ они решили остаться служить Господу при храме, дело для них нашлось.
О.Т.