В Церкви ли я?

«Очерки по истории Русской Церкви» А.В.Карташева* были одной из первых книг при моем знакомстве с Православием.
Как же уберегли они меня от категоричных, критических оценок Русской Православной Церкви и её иерархов. И вот почему.

Начну с того, что в очерках СТАРООБРЯДЧЕСКИЙ РАСКОЛ описан совсем не так, как мне представлялось ранее. А представлялось мне так - как бы прогрессивный патриарх Никон начал назревшее из-за многочисленных рукописных ошибок исправление книг и обрядов, но консервативные ревнители старины воспротивились и устроили раскол, который стал великой трагедией для страны.

Читаю «Очерки» и разумею. Интересненькое дело! Оказывается, по сути своих претензий раскольники не были такими упёртыми упрямцами и невежами. И дело не в исправлении многочисленных рукописных ошибок в книгах, а все гораздо сложнее – будь я на их месте, кто знает, на чьей стороне оказалась бы...

На самом деле патриарх Никон дело исправления книг не затевал, а продолжал по инерции вслед за патриархом Иосифом, которого так почитали старообрядцы. И по началу Никон разделял все "провинциальные" характерные для вождей старообрядчества взгляды и отвращался от немосковских "новшеств".

Но вскоре его осенила гигантская и д е я - осуществить через Москву Вселенское Православное Царство. Для этого было необходимо уравняться с греками в обряде и чине и, следовательно, поправлять книги и обряды надо не по древним славянским, а по греческим нынешним(!) текстам.

В 1653 он издал циркуляр, который гласил: на «Господи и Владыко живота моего" только четыре великих поклона и 12 малых, вместо прежних 16 великих. "Еще и тремя бы персты есте крестилися".

Такой без обычных в подобных случаях обсуждений приказ вызвал широкую гласную протопопскую оппозицию. И бывшие друзья Никона - Иван Неронов, Аввакум Юрьевецкий, Даниил Костромской, Логгин Муромский, Лазарь Романовский и Павел, епископ Коломенский, приняли это самовластие как объявление войны.

«Реформа ОБРЯДОВ переживалась как гром среди ясного неба - к ошибкам в текстах книг привыкли, это понимали. Но чтобы русские обряды повреждены были в сравнении с греческими!?... Такая порча шла бы вразрез с глубоким (после Флорентийской унии) убеждением москвичей, что отныне именно в Москве, как в III Риме, русские и сохранили подлинную православную старину. Если обнаруживаются разницы, то явно, что вина в них на стороне лукавых греков, бывших изменников вере, а не у нас, вставших на ее страже.

Тут выплывает на поверхность судебное дело против одного из вождей оппозиции - жалоба от Муромского воеводы на протопопа Логгина в похулении икон Спасителя, Богородицы и святых. Никон созывает в июле 1653 г. заседание собора.

Логгин объясняет, мол, когда он был в гостях, супруга воеводы подошла к нему под благословение. Протопоп обвинил ее за белила на лице. Гости заступились: "ты протопоп хулишь белила, а без белил и образов не напишешь".

Логгин возразил: "эти составы составляют иконописцы; а если на ваши рожи эти составы положить, то вы и сами не захотите. Да и Сам Спас и Богородица честнее своих образов". В этом не было никакого состава преступления, но судьи засудили Логгина.

В защиту Логгина иерей Иван Неронов потребовал дополнительного розыска по делу, мол "тут дело великое, Божие и царево". Будто бы на это Никон грубо возразил: "не нужен мне, царский совет, - я на него плюю и сморкаю". На что протопоп Неронов вскричал: "патриарх Никон! Взбесился ты, что такие слова говоришь на государское величество". И Неронов стал порицать за Никона весь собор, мол,"Таковы де соборы были и на Златоустого и Стефана Сурожского!».

Восстание на собор было вменено в преступление. Неронов был тут же осужден "за великое бесчиние" и сослан в Спасо-Каменный монастырь. Предписано содержать его там "в черных службах.

Аввакум поспешил занять место сосланного Неронова в Казанском соборе на Красной площади. Но его туда не пустили, тогда он с кучкой последователей пошел служить всенощную в амбар. Участники этого "незаконного сборища" переловлены и брошены в тюрьму.

Создавалась катакомбная, героическая психология раскола.

Также осужден был Даниил Костромской. В сентябре Никон собирался расстричь и Аввакума. Но Царь Алексей заступился за безупречного ревнителя, и он в сущем сане с женой и детьми был увезен в сибирскую ссылку.

Весной 1654 г. собран собор. Патриарх Никон развивал идею о необходимости полного согласия московской церкви с греческой. Он заявлял о подлиннике акта КПльского собора 1593 г., который требует полного согласия с греками и в догматах и в уставах. Никон перечислил ряд уставных отличий русской церкви от греческой и подчеркнул совпадения греческих текстов с русскими рукописными и поставил пред собором обобщающий вопрос:
"Новым ли нашим печатным книгам следовать, или греческим и славянским старым, которые купно обои согласно един чин и устав показуют?"

Такое обобщение подавило соборную мысль, и постановление собора записано так: "достойно и праведно исправить противо старых пергаменных и греческих".
Мерилом признаны из русских и славянских текстов только тексты до бумажного периода, т. е. не старше XV века. А греческие никак не ограничены.

Когда дело дошло до вопросов обрядовых, раздалось возражение епископа Павла Коломенского. Дело шло об отмене русской практики всех 16-ти земных поклонов на молитве Ефрема Сирина. Павел Коломенский в оправдание этой практики указал на два древних рукописных устава: один был пергаменный, другой бумажный. Против этих фактов могли быть приведены и противоположные факты.

Собор с этой сложностью не справился и предложил к подписи уклончивую формулу: быть в этом вопросе "согласными с древними уставами". Епископ Павел подписал соборное деяние, но в данном пункте с оговоркой своего особого мнения в пользу господствующей московской практики. Никон запретил в священнослужении еп. Павла и сослал его в Новгородско-Олонецкий край. Там Павел сошел с ума и погиб безвестно.

Так патриарх Никон нетактично и слепо погнал корабль церковный против скалы III Рима. И во вред себе разослал против себя агитаторов по всей России в лице обиженных и сосланных протопопов.
Собор 1654 года, проведенный с умолчаниями, не снял ответственности с Никоновых исправлений и не сделал их подлинно соборными. Исправления так и остались личным предприятием Никона, чуждым русской иерархии и духовенству. Никону покорялись, но сочувствия к его делу не имели.

Книжная справа пошла против духа соборных директив по новопечатным греческим книгам, и русские обряды, огражденные страшными клятвами Стоглавого Собора, продолжали выводиться из практики. Жестокая расправа с Павлом Коломенским морально усиливала вес и агитацию всей скрытой и явной оппозиции. Поняв, что моральной опоры ему не хватает, Никон круто повернул к использованию авторитета восточных патриархов.

!!! Немедленно он отправил с очередным греческим курьером Мануилом Константиновым свое обстоятельное послание КПльскому патриарху Паисию I. Послание ставило 28 вопросов патриарху с просьбой поскорее дать соборный ответ, выражая готовность всецело положиться на суд восточных патриархов. Изложено было Никоном и все конфликтное дело с протопопами и с Павлом Коломенским. Курьеру заказано было ждать ответ и срочно привезти его в Москву.
(ЕСЛИ БЫ ОН ДОЖДАЛСЯ ОТВЕТОВ!!!)

В июне 1654 г. в Москву прибыл патриарх сербский Гавриил, а в феврале 1655 г. антиохийский патриарх Макарий, араб, греческого богослужебного языка и соответствующей греческой церковной ревности. Ухватив грекофильский принцип Никоновых исправлений, Макарий с увлечением поощрял Никона и инструктировал его во всех мелочах греческой практики.

И царь Алексей, под влиянием поддержки восточных авторитетов, укрепился в доверии к замыслам любимого патриарха и охотно содействовал их осуществлению, не подозревая глубины и значительности оппозиции.

Поскольку циркуляр от 1653 г. в жизнь не прошел, Никон решил сделать второй нажим на совесть простонародную, для чего привлек во свидетельство тут же присутствующего патриарха Макария. Макарий через переводчика заявил: "В Антиохии, а не в ином месте, верующие во Христа впервые были названы христианами. Оттуда распространились обряды. Ни в Антиохии, ни в КПле, ни в Иерусалиме, ни на Синае, ни на Афоне, ни даже в Валахии и Молдавии никто так не крестится, но всеми тремя пальцами вместе".

Все промолчали, но, конечно, в глубине души были патриотически оскорблены и - главное – не убеждены. Не могли поверить, чтобы вся Русь изменила так непостижимо праотеческий свой навык.

На пятой неделе поста в марте 1655 г., не дожидаясь ответа из КПля, Никон собрал собор с участием Макария и Гавриила. И он опять не был выражением свободного голоса русской церкви.
! Но кроме невежественной помощи от патриарха Макария, к Никону пришла и помощь более просвещенная.

В мае 1655 г. возвратился грек Мануил Константинов с ответами от КПльского патриарха Паисия, грамота которого подписана еще (!!!) 24-мя митрополитами, 1 архиепископом и 3 епископами. Патриарх Паисий, не входя во вкус мелочных и пустяшных обрядовых вопросов патр. Никона, отвечал:

!!!! Е д и н с т в о церквей, пишет он, н е нарушается различиями обрядов, оно разрушается еретичеством.
"Но если случится, что какая-нибудь церковь будет отличаться порядками, несущественными для веры, а только незначительными подробностями, например, времени совершения литургии или: какими перстами должен благословлять священник и т. п. Это не должно производить никакого разделения. Это потому, что наша церковь не с самого начала получила тот устав чино-последований, который она содержит в настоящее время, а только лишь мало помалу"...

!!! В заключение КП-льский патриарх у м о л я л Никона прекратить распри о церковных чинопоследованиях, видя в них не без основания симптомы раскола. Строго говоря грамота патриарха совсем не поощряла дурного "реформаторства" Никона в том стиле, как он его вел.

И патриарх Никон мог бы еще поправиться, если бы сделал надлежащие выводы. Но худую услугу ему оказывал невежественный патриарх Макарий, который был у него под рукой и неразумно взвинчивал его.

А Никон все усиливал внешний нажим. От восточных собратьев архиереев он потребовал дать подписанное ими заявление и напечатал его в новоизданной им книге "Скрижаль". Заявление восточных архиереев имело такой вид: "Предание прияхом от начала веры от св. апостол и св. отец и св. седьми соборов творити знамение честнаго креста тремя первыми персты десныя руки. И кто от христиан православных не творит крест тако, по преданию восточныя церкве, еже держа с начала веры даже до днесь, есть еретик и подражатель арменом. И сего ради имамы его отлученна от Отца и Сына и Св. Духа и проклята. Извещение истины отписах своею рукою!"

Ф о р м у л а исторически невежественная и ошибочная по смешению обряда с догматом. Такого неубедительного и жестокого давления на совесть верующих не вынесла бы и наша верующая масса XX века. Никон не понимал, что он создает этим неизбежный раскол. Слепая вера в силу власти толкала его все дальше и дальше.

Разумеется, большинство русских епископов сознавало, что русское двуперстие ведет свое начало не от Феодоритова слова и что не к лицу Стоглавому Собору и его книголюбивому вождю митрополиту Макарию вводить что-то новое, тем более еретическое. Но... бесшкольность русских епископов и растерянность их перед авторитетом восточных иерархов давили на них нравственно. Обезоруживала их и дружеская безоговорочная поддержка царя грозному Никону.

Синтез беспомощного невежества и малодушной житейской лояльности - две основные причины раскола.»

На этом прерву далекую еще от завершения историю раскола, так как вектор развития ситуации уже просматривается.

Так, так, так!!! Повторюсь.
Оказывается, по сути своих претензий раскольники не были такими упёртыми упрямцами и невежами, как мне казалось прежде. И дело не в исправлении многочисленных рукописных ошибок в книгах, а все гораздо сложнее – будь я на их месте, кто знает, на чьей стороне оказалась бы...

Сопоставляя мотивы участников раскольных событий по благочестивости взглядов и справедливости человеческой, напрашивался вывод – инициаторы раскола вроде во всем правы - патриарх Никон – слепец, гордец, недальновидный упрямец и тиран!!! А вот расколовожди – разумные, неглупые и искренне верующие люди, готовые ради веры на многие жертвы.

Парадокс!

Не буду разглагольствовать, анализируя подробности и тонкости этого поистине трагического события – старообрядческого раскола Русской Православной Церкви, но предложу взглянуть на плоды, к которым по прошествии многого времени привел раскол обе противоборствующие стороны.

Конечно, традиции благочестия в единоверческой старообрядческой части Русской Церкви – это неоценимое сокровище. А вот множество течений и сект, навсегда отпавших от истинной Церкви – это всегдашняя боль и скорбь о заблудших. Сие очевидно многим.

Где старообрядческие святые, подобные преподобному Серафиму Саровскому, блаженной Ксении, Оптинским старцам, святителю Филарету Московскому, праведному Иоанну Крондштадскому и многим, многим почитаемым всем православным миром святым, просиявшим в Русской Православной Церкви за эти годы?

Именно об этом задумалась я, прочитав «Очерки» Антона Владимировича Карташева.

Не прав был патриарх Никон в практическом исполнении многих частных и более общих насущных дел и предприятий, он по-человечески грешил и ошибался, но Господь, «недостающая восполняющий и немощная врачующий», хранит Церковь Свою, а Церковь хранит веру истинную и приносит свои добрые плоды новым и новым поколениям православных людей.

Не о тех ли, которые с благими покинули Русскую Православную Церковь, писал Св. Игнатий Богоносец филадельфийцам «Кто последует за вводящим раскол, тот не наследует Царствия Божия»?

Как скоры мы бываем на суды – судим и людей, и священство, и иерархов, и даже Церковь. И как ошибочны суды наши человеческие, это становится явным по прошествии порой и не очень долгого времени. Не следует спешить с выводами в вопросах осуждения, не лучше ли прислушаться к совету, как это делал преподобный Антоний Оптинский, с нежностью вспоминая о своем брате – «Мне покойный старец мой батюшка отец архимандрит Моисей в подобных случаях говаривал: а ты, брате, знай Бога да себя, да и будет с тебя.»

* • Антон Владимирович Карташёв (1875 - 1960), богослов, историк церкви, обер-прокурор Святейшего Синода (июль-август 1917), министр исповеданий Временного правительства (1917), профессор Свято-Сергиевского Богословского института в Париже. О нём - drevo-info.ru/articles/21138.html.

"Очерки по истории Русской Церкви" - www.magister.msk.ru/library/bible/history/kartsh03.htm.

Продолжение темы - www.proza.ru/2014/11/19/728.